Он не уйдёт?

Нет.

Я люблю папу. Я не хочу, чтобы он уходил.

Никто не уйдёт, милый.

Если мы будем жить с бабушкой, можно мне кролика?

Конечно.

И ты больше не будешь грустить?

Я не грущу, милый.

Грустишь.

Ну, может быть, немного… но у меня есть ты, так что всё нормально. Пока у меня есть ты, всё будет нормально.

Если у тебя будут бо-бо, я тебе помогу.

Я знаю, что поможешь.

Мы посмотрели через окно на шкаф и кровать, которые я хотел забрать и сказал об этом маме.

Папочка?

Да?

Деда был тебе как папа, да?

Да, был.

Ты его любил?

Конечно.

Так же сильно, как я тебя люблю?

Надеюсь, что так, милый. Я любил его всем своим сердцем. Так же, как люблю тебя. Никогда этого не забывай. Ладно?

Ладно.

Я смотрел на него долгим взглядом. Он смотрел в ответ, в его глазах была искренность и бесстрашие.

Мне нужно поговорить с тобой кое о чём, — сказал я. — Ты спрашивал меня, почему ты глухой… ну, ответ в том, что ты глухой из-за того, что я сделал кое-что плохое. Это сделали я и твоя мама… мы сделали кое-что по-настоящему плохое. Мы не знали, что твоя мама была беременна. Мы не знали, что вредим тебе. Но навредили, милый.

Вы мне не навредили.

Навредили. Причина, по которой ты глухой, не в том, что Бог ненавидит тебя, и не в том, что кто-либо тебя ненавидит. Это моя вина. Это вина твоей мамы. Мы делали что-то, что не должны были делать.

Я знаю, папочка.

Если бы мы этого не сделали, ты мог бы быть нормальным мальчиком.

Всё хорошо, папочка.

Нет, не хорошо, милый. И я ненавижу себя за то, что сделал. Я так сожалею об этом, но не могу это исправить.

Ты не должен меня исправлять, папочка, потому что я не сломан.

Его слова поразили меня как молния, и двенадцать лет чувства вины и стыда полились из моих глаз.

У тебя бо-бо? — спросил Ной.

Я кивнул.

Он обвил меня руками, обнял и похлопал по спине.

Так ты прощаешь меня? — спросил я, когда, наконец, отстранился и смущённо вытер глаза.

Уже простил, папочка.

Правда?

Иногда ты делаешь что-то плохое, но не хочешь этого, как в тот раз, когда я разбил папину лампу, когда играл с фрисби. Я не специально это сделал, так что он не злился. Я знаю, что ты не хотел навредить мне, поэтому не злюсь.

Мне жаль, милый.

Я знаю. Но всё нормально.

Правда. Мне очень жаль, что я навредил тебе. И мне жаль, что я плохой отец.

Ты лучший отец, папочка.

Нет, это не так.

Да, так. Ты лучший отец на свете.

Ты не врёшь?

Врать — грех.

И ты любишь меня?

Да.

Ты уверен?

Не будь тупицей!

Глава 72

Пожалуйста, не надо

Я редко чувствовал необходимость обращаться к Богу, но той ночью, сидя на кровати в гостевой спальне Билла и наблюдая за Ноем, пока он спал, я не мог ничего с собой поделать.

— Пожалуйста, не забирай у меня моего мальчика, — прошептал я в темноту.

Я хотел добавить больше, но что ещё можно было сказать? Скажешь ли ты “пожалуйста, не надо” или “пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я умоляю тебя, я сделаю всё, что ты попросишь, но пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, не надо!” это было одно и то же. Бог сделает то, что собирался, несмотря ни на что.

Да, — казалось, последовал в тишине голос, — но что, если заберу?

Я не знал, был ли это “Бог” или просто моё собственное подсознание, отчаянно желающее, чтобы я услышал вещи, которые слышать не хотел. Я хотел верить, что это был Бог, Иисус, Пресвятое Сердце, Святая Троица, или Будда, или Аллах, или Иегова, или Зевс, или Святая Мария, Матерь Божья. Я хотел верить, что мы можем поговорить с Богом и быть услышанными и получить ответ.

Если бы я знал, что Ноя заберут у меня, что бы я делал с тем временем, которое у нас осталось? Я мог потерять это время, боясь, или мог бы…

Что?

До сих пор нам везло.

“Везло? — сказала бы мама. — Я тебя умоляю! Бог присматривал за вами”.

Может и так, мама.

Это могло закончиться завтра. Могло закончиться в следующем году. Или через пять лет. Или, может быть, Ной будет продолжать держаться, будет молодцом. Незнание убивало меня.

Что было бы, если бы я просто отпустил это?

— Не беспокойся о следующем дне, — говорил Иисус.

Что могли сделать все эти переживания? Могли ли они добавить одну минуту к жизни Ноя? Могли ли задержать неизбежное?

Конечно нет.

Я разделся, забрался в кровать к Ною, просунул руку под его голову и притянул его ближе.

Не было способа узнать будущее. Но, как говорил дед, ничего не кончено, пока эта жирная сучка-итальянка разрывает твои барабанные перепонки своим проклятым безбожным визжанием.

— Я люблю тебя, милый, — прошептал я в темноту. Я поцеловал его в висок, втянул носом запах его волос, смотрел на него долгое время, стараясь запомнить все его черты.

Казалось, груз соскальзывает с моих плеч, пока я наблюдал, как его грудь вздымается и опускается, чувствовал его тепло, смешивающееся с моим, чувствовал, как пульсирует и вибрирует его жизнь, циркулируя по телу, заполняя комнату, заполняя меня, заполняя мою жизнь самым сильным счастьем, которое я когда-либо знал.

Впервые, казалось, за вечность, я уснул глубоким сном без сновидений.

Глава 73

Телефонный звонок из будущего

— Почем ты никогда не перезваниваешь? — сразу спросила Джин, мой агент.

Это было на следующий день, и я как раз закончил смену в «ФудВорлде».

— Я в последнее время не обращаю внимания на телефон, — сказал я.

— Мне было так жаль услышать о твоём дедушке, Вилли. И о торнадо. Как ужасно!

Я ничего не ответил.

— Ты здесь?

— Да.

— Ты в порядке?

— Устал, полагаю.

— У меня для тебя хорошие новости.

— Оу? Я думал, ты звонишь, чтобы сказать, что бросишь меня, потому что я больше не приношу тебе денег.

— Вилли!

— Это правда.

— Не глупи. Ты проверял свой банковский счёт?

— В последнее время нет.

— Я недавно перечислила тебе порядочный квартальный заработок. Ты не проверял?

— Нет.

— Думаю, ты будешь доволен.

— Правда?

— Правда. И у меня есть кое-что ещё, что, как я думаю, очень тебя осчастливит. Но сначала, как у тебя дела, Вилли? Я не смогла получить достаточно информации, а ты не отвечал на звонки. Ты сломал ногу?

— На самом деле, руку. Не ногу. Несколько рёбер. Лицо.

— Лицо?

— Скулу. Лицевой перелом или что-то такое. Больно так, что хоть святых выноси.

— Хорошо! — с жаром произнесла она.

— Хорошо?

— Ну, для наших целей. Я говорила кое-кому, что ты пытался спасти своего дедушку, вернулся в дом…

— Оу?

— И они хотят взять интервью.

— Оу?

— Это юная леди, которая работает на “USA Today”. Она всегда спрашивает меня о пикантных новостях, связанных с авторами, что-то, чтобы подперчить их литературную страницу. Она пишет отзыв на “Крэкового малышка”.

— Серьёзно?

— До сих пор дела с этой книгой шли медленно, но я знала, что люди втянутся. Просто вопрос времени. На самом деле, я сама предложила ей это. Одинокий гей, воспитывающий глухого ребёнка — это продаёт само себя, Вилли. Я отправила ей ссылку на историю о торнадо, и теперь она хочет написать о тебе статью.

— Это отлично, — ответил я.

Прошло довольно много времени с тех пор, как меня упоминали в таких изданиях, как “USA Today”.

— Ты работаешь над сиквелом? — спросила она.

— Нет.

— Почему нет?

— Ты хотя бы представляешь, в какие неприятности затащила меня эта книга? Все родители злятся на меня.

— Но ты получаешь много хороших отзывов. В конце концов, ты задел кого-то за живое. И люди хотят знать больше.

— Это слишком плохо.

— Подумай над этим, пожалуйста.