Вызвали медсестру, которая вколола что-то мне в капельницу. Я хотел спросить, что это, но вместо этого заснул.

Глава 35

Имеются некоторые опасения

— Привет, — произнёс Джексон Ледбеттер, когда я открыл глаза.

Было темно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, ласково касаясь моего лица.

Я чувствовал себя потерянным и довольно запутанным, так что ничего не сказал.

— Ной пошёл домой с Биллом и Шелли, — сказал он. — Он был очень расстроен, но с ним всё будет в порядке. Я сегодня утром водил его к доктору Кеммеру.

Я забыл о приёме у доктора Ноя.

— И? — подтолкнул я.

Джексон покачал головой, пожал плечами.

— И что это значит?

— Это значит, что я не его отец, и они ничего мне не скажут, — ответил Джексон. — Другими словами, мы не связаны. Я не член семьи.

— Но они знают, кто ты.

— Разве?

— Конечно. Разве нет? Ты с ними работаешь!

— Я сильно не распространялся…

— Ты не рассказывал им о нас?

— Я хотел, но… они здесь такие консервативные. Я подумал, что лучше держать рот на замке.

— Доктор Кеммер не подумал, что это странно, что ты привёл моего сына к доктору?

— Я сказал ему, что мы друзья, и что ты здесь пациент, а я пытаюсь помочь тебе, потому что твоему сыну был назначен приём.

— Ты работаешь с этим человеком!

— Я знаю.

— И ты не сказал ему, что мы обручены, и что ты тоже будешь отцом Ноя?

— Нет.

— Так что они сделали? — спросил я.

— Кучу тестов. Анализ крови. Физическое обследование. Они просили меня переводить.

— И?

— Кеммер задавал много вопросов о его домашней жизни. Ничего ли не происходит? Никто ли ему не вредит? Не хочет ли он что-нибудь рассказать? Не пугает ли его что-нибудь? Всё такое.

— И что?

— То, как Ной продолжал смотреть на меня, пока я переводил ему…

— Что об этом?

— Я не знаю, Вилли. Это было неловко. Я мог сказать, что он не честен.

— Зачем ему это?

— Ты мне скажи.

Несколько долгих мгновений я смотрел на него в тишине. Почему бы Ною хотеть скрыть что-то от Джексона Ледбеттера? Если, конечно, то, что он скрывал, не было связано с самим Джексоном Ледбеттером.

— Думаю, у Ноя проблемы со мной, но он не хочет говорить, в чём дело.

— Какие проблемы? — спросил я.

— Откуда мне знать? Я спросил его позже. Он притворился, будто всё в порядке. Но я видел, что он нервничает. Он что-то скрывает. Я думал, мы приятели, но сейчас… Я не знаю. Я, должно быть, как-то его разозлил, или как-то расстроил, или сделал что-то, о чём он не хочет мне рассказывать. Так что тебе придётся спросить у него, выяснить, что такое.

— А недержание мочи, головные боли и всё остальное?

— Полагаю, узнаем, когда придут анализы.

— Кеммер не сказал, что есть физическая проблема?

— У меня такое чувство, что Ной довольно здоров. С ним нет ничего плохого физически, по крайней мере, на первый взгляд ничего. Они посмотрят его анализ крови и другие тесты. Он напуган, Вилли. Я знаю достаточно о детях и о других пациентах, которых видел, чтобы понимать это.

— Почему бы ему быть напуганным?

— Я не знаю.

Я подумал о Ное и Кики, и об их тайных жестах, странном скрытном смехе, таинственных взглядах в их глазах, когда они были вместе.

— Я могу сказать, судя по некоторым вещам, которые он сказал, что Кики забивала его голову… чем-то, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду?

— Недавно Ной спросил меня, почему он глухой, и сказал, что Кики сказала ему, что я разозлюсь, если он спросит. У меня было чувство, что кто-то рассказал ей о “Крэковом малыше”.

— Оу, — произнёс Джексон.

— Может быть, она рассказала ему, что мы с Кайлой курили мет, — добавил я. — Как она забеременела. О врождённых дефектах. Всё это.

— Это бы его расстроило, — признал Джексон.

— Так что, может быть, он злится на меня, — добавил я.

— Может быть, — сказал Джексон. — Но он может и на меня за что-то злиться. И, опять же, может быть, где-то происходит что-то другое, о чём мы не знаем. Мы разберёмся, в чём тут дело.

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга в тишине.

— У тебя перерыв? — спросил я.

— У меня выходной. Я сказал твоей маме, что останусь с тобой, чтобы она могла пойти домой и отдохнуть. Она истощена. Билл утром везёт её в похоронную службу, чтобы организовать всё для твоего дедушки. Мне жаль, Вилли. Я знаю, ты очень его любил. Конечно, я никогда не понимал, почему, но это другая история.

— Он был моим дедом.

— Я знаю.

Я оглядел палату, испытывая необходимость подняться, помочиться, присоединиться к миру живых.

— Не напрягайся, — предупредил Джексон.

— Мне нужно отлить.

С помощью Джексона я выбрался из постели и встал, ощущая ногами холодную плитку пола.

— Видишь? — произнёс я. — Всё ещё не умер.

— А мог бы, — довольно едко отметил он. — Какого чёрта ты пошёл обратно в дом?

— Я пытался спасти деда. Я сделал бы то же самое ради тебя или Ноя, или кого-то ещё.

— Знаю, — сказал он, недовольно поджимая губы. — Но ты мог бы оставить Ноя сиротой. А меня вдовцом. И раз мы не женаты, я бы потерял опеку над Ноем в пользу твоей семьи. И даже если бы мы были женаты, твой брат забрал бы его у меня.

Я не думал об этом.

— С другой стороны, ты, наверное, спас нам всем жизни, так что, думаю, я не должен жаловаться. Уверен, я не знаю, почему твоя мама заперла убежище в такой день.

— Она иногда немного забывчивая, — признал я.

— Немного?

— По крайней мере, она не реинкарнация Сатаны, как твоя мать, — отметил я.

— Достаточно честно.

— Твои родители в порядке?

— Их немного встряхнуло, но теперь у моей мамы есть большая история — она не может дождаться, когда вернётся в Бостон и расскажет об этом всем своим друзьям. Мой отец и близко не был так счастлив. Он хочет пораньше закончить этот визит и уехать домой.

— Серьёзно?

— Хорошенько испугался.

— Я думал, он большой фанат красных штатов.

— Думаю, не настолько большой. Не после того, как твой дед сидел и стрелял из своего пистолета за кухонным столом. Я бы не удивился, если бы он из-за этого обмочил штаны. И это ещё одна история, которую маме не терпится рассказать людям.

— Она выставит нас кучкой деревенщин.

— Наверное, — согласился он.

Я медленно подошёл к двери уборной, держа здоровую руку на стойке с капельницей и таща ту следом.

— Ты справишься сам?

— Собираешься держать меня за мой инструмент?

— Если хочешь.

— Ты бы это сделал, да?

— Конечно, сделал бы.

— Мне жаль насчёт всего этого, Джек. Правда жаль.

— Жаль насчёт чего?

— Торнадо.

— Тебе жаль насчёт торнадо?

— Мне жаль насчёт твоих родителей. Мы должны были быть более осторожны, обратить больше внимания на предупреждение о торнадо. Мама старается заботиться обо всём в доме, но мы с Биллом должны были проверить убежище. Мы знали, что идёт предупреждение. Мы просто не подумали об этом. Там были наши дети и гости, а мы не подумали проверить. И это совсем не круто.

— Ты не обязан извиняться.

— Передай своим родителям, что мне очень жаль.

— Не будь идиотом.

Я прошёл в туалет, посмотрел на своё лицо в зеркале. Я был потрёпан, с двумя фингалами и рядом швов на лбу. Моя левая щека была отмечена ярким синяком, но ещё и с оранжеватым оттенком из-за какого-то крема, который намазали врачи.

Как сказала Мэри, я выглядел дерьмово.

Я сел на табуретку и расплакался.

Глава 36

Я хочу обнять тебя

— Они идут, — сказал Джексон, вешая трубку.

Было только начало одиннадцатого утра.

Он снова помог мне подняться с кровати, и я прошёл к двери своей палаты и встал как раз снаружи, думая, что Ной будет меньше травмирован, если увидит, что я стою и выгляжу вполне живым. Учитывая все обстоятельства, я чувствовал себя хорошо. Мои рёбра пульсировали от боли, которая почему-то была и тупой, и острой. У меня болело лицо. Болели сломанные кости руки. Но я был очень живым, и мне не терпелось увидеть моего мальчика — не терпелось обнять его, поцеловать, подарить немного любви, чтобы дать ему знать, что всё хорошо.