Оказавшись поздним вечером у санатория, я отыскал бабу Феню, с которой раньше работал здесь посменно, и попросил ее вызвать на улицу Гвоздя, что она и сделала.

Разговор с Гвоздем вышел у меня короткий, при этом мне показалось, что этот хитрец меня раскусил. Тем лучше, подумалось мне тогда. Можно будет играть с Гвоздем в открытую.

Но почему-то Кирпич так и не внял моим предупреждениям, выйдя из санатория только утром, когда мои снайперы уже заняли свои «засидки». Я предложил им устроиться на деревьях, откуда они могли свободно простреливать довольно большое пространство парка, примыкавшего к зданию санатория, и часть шоссе, проходившего рядом с парком. Сам я устроился на крыше санатория и подал знак своим стрелкам, махнув красным шарфом, когда Кирпич вышел во двор и направился к шоссе.

Честно сказать, в то утро я не дал бы за жизнь Кирпича и ломаного гроша. И тем не менее ему каким-то сверхъестественным образом удалось ускользнуть от смерти, что, разумеется, очень расстроило моих новоиспеченных киллеров, но искренне порадовало меня. Значит, Кирпич должен был выжить, и об этом позаботился не только я, но и какие-то высшие силы. Значит, он еще не окончил всех дел на старушке Земле, написанных ему на роду. Тем лучше!

Отправив киллеров-неудачников в Москву, я вновь отыскал Гвоздя в санатории, отвел в укромное место и спросил его напрямик:

— Хочешь заработать сразу много-много денег?

— Кто ж не хочет?

— Тогда вот что! Поедешь в понедельник утром в офис Браслета…

— Нет! — неожиданно заупрямился Гвоздь. — К этому скупердяю я больше ни ногой!

— Что такое? — удивился я.

— Ну как же! В прошлый раз этот гусь лапчатый расплатился со мной очень даже щедро. Прямо куда там! Бутылкой спирта… иностранного! А что мне с одной бутылки? Хотя бы ящик…

— Да ты сдохнешь от такой дозы… — недоверчиво покачал я головой.

— Кто? Я? Ты плохо знаешь мои способности… Конечно, если бы я все выпил сразу, то… мне стало бы плохо! Но я же все сразу пить не стану…

— Понятно! — прервал я Гвоздя. — Значит, наотрез отказываешься? А мог бы сейчас заработать гораздо больше прежнего. За такую информацию Браслет мог бы тебя озолотить! Ну, если не хочешь…

— Стоп! Крути назад! Я не сказал «нет»!

— Но ты не сказал «да».

— Хорошо! Я говорю «да»! И пусть Господь покарает Браслета, если только он снова пожадничает!

— Пусть покарает, — легко согласился я даже на это. — Ты сделаешь Браслету предложение от некоего Мболы.

— Какое предложение? — спросил Гвоздь.

— Слушай сюда…

«БМВ» Браслета мчался по Дмитровскому шоссе, направляясь в противоположную от столицы сторону. В нем разместились трое: на заднем сиденье ехал сам генеральный директор фирмы «Арктур», за рулем находился его ближайший помощник Жбан, а рядом с ним сидел тот самый бритоголовый приятель Жбана, у которого Тимур в пятницу сначала легко выиграл единоборство, а потом играючи отобрал пистолет. Несмотря на этот прискорбный факт в послужном списке бритоголового, Жбану все же удалось уговорить Браслета зачислить его в набираемый штат охранников.

Браслет нисколько не сомневался, что Кирпич больше не будет мешать развитию его собственного бизнеса в северной части Московской губернии — киллеры навечно успокоят этого непоседу. Поэтому он решил не откладывать намеченные деловые встречи в Дубне и Большой Волге. Там он должен был познакомиться с новыми кандидатами на должности «распространителей», как называл мелких наркоторговцев сам Браслет. Те сменят утонувшего Мордашку и пропавшего без вести Марика, если, конечно, понравятся хозяину.

Иномарка миновала старинный русский город Дмитров, потом проехала мимо поселка Вербилки и помчалась дальше, не сбавляя скорости.

Думая о том, что все же не следует особенно доверять людям Жбана, Браслет мерно покачивался на сиденье, прикрыв веками глаза. «Да, надо будет всенепременно заключить договор с охранной фирмой и взять к себе еще человечка три-четыре охранников. В случае если они не справятся со своими обязанностями, всегда можно будет найти крайнего в той же охранной фирме. А еще лучше прямо в контракте оговорить особую ответственность руководства фирмы за плохую работу их специалистов. Пусть об этом подумает мой юрисконсульт».

Затем в голову Браслета вернулись воспоминания об утраченной раз и навсегда любовнице. Лиана, как ему удалось узнать, долго не задержалась у Верблюда. Тот, натешившись вволю ее прелестями, выгнал молодую женщину из дома, предварительно отобрав у нее все свои прежние подарки. Теперь Лиана оказалась на самом дне, зарабатывая на жизнь древнейшей профессией. Эту «милость» Верблюд для нее все-таки сделал, сказав о ней одному из знакомых сутенеров.

«Недолго же попрыгала эта птичка в высших кругах, — подумалось Браслету. — Надо будет как-нибудь в свободный вечерок прокатиться по Тверской улице и посмотреть, как работает на панели новоявленная «ночная бабочка»…

Воспоминания о Лиане заставили Браслета тяжело вздохнуть и даже подумать: «А нет ли смысла помочь этой дурехе еще разок?» Но это желание улетучилось почти сразу, стоило ему только припомнить, как она однажды уже предала его. «Значит, предаст и во второй раз. Подлая натура! Нет, пусть она остается там, куда ее опустил Верблюд, «на самом дне самого глубокого ущелья». Именно там самое подходящее место для таких неблагодарных тварей…»

Незаметно для себя Браслет задремал и проснулся только тогда, когда Жбан произнес:

— Въезжаем в Дубну!

— Где у нас должна состояться встреча с будущими «распространителями»? — открыв глаза, поинтересовался Браслет.

— Рядом с комплексом военного училища, — напомнил Жбан.

«Ах да! — вспомнил Браслет. — Военное училище! Знал бы Жбан, как много в моей прошедшей жизни было связано с этим училищем! Ведь я туда чуть было не поступил сразу после школы. Но дружки отговорили: «Зачем тебе офицерские погоны? Да и те ты получишь не сразу. Пять лет в курсантской казарме — это не для белого человека. Лучше плюнь ты на все это образование и займись вместе с нами зарабатыванием денег. Пойми, за теми, у кого большие деньги, — будущее этой страны!»

Может, и правильно, что он тогда послушался этих советов и всерьез занялся наркобизнесом. Правда, из ровесников, которые начинали вместе с ним торговать наркотой на танцах, теперь уже никого нет в живых. Все кончили плохо. Кто сам подсел на иглу и умер от передозировки, кто угодил за решетку и уже больше никогда не вышел на свободу, сгинув где-то в таежных зонах. Так и остался он один-одинешенек, зато смог выбиться в большие люди, и все потому, что никогда не зарывался, считал каждую копейку, но в то же время не экономил по мелочам, если дело было стоящим и сулило впоследствии большие прибыли.

Двое совсем еще молодых людей бестолково топтались у училищного КПП, терпеливо дожидаясь приезда работодателя.

— Эти, что ли? — скривился Браслет, увидев издали через переднее ветровое стекло две озябшие фигуры.

— Они! — подтвердил Жбан. — Мне их мама Соня порекомендовала. Сказала, что хоть и выглядят эти ребятки как сморчки, но уже кое-что умеют. Создали свою дилерскую сеть в местных школах и колледжах.

— Ладно, давай их сюда, ко мне! Я сам решу, чего они стоят, — распорядился Браслет.

Жбан притормозил у КПП и, опустив стекло на дверце, крикнул двоим молодым людям:

— Залезайте в кабину, погреетесь!

Парни не заставили себя упрашивать и тут же уселись рядом с Браслетом на заднее сиденье.

— Немного покатаемся, — улыбнулся им Браслет.

Жбан отъехал от училищного КПП и направил машину в сторону Дубны.

— Расскажите о себе! — потребовал Браслет, сгоняя улыбку с лица.

Тот из парней, что обладал реденькой кучерявой бороденкой, начал говорить первым:

— Окончил школу, собирался поступать в военное училище, но родители отговорили…

«Почти один к одному с моей собственной историей!» — поразился про себя Браслет, приглядываясь к говорившему.