– Ваше недоумение понятно,– вглядываясь во тьму туннеля и не обращая внимания на язвительные замечания русских, продолжал Тикамацу. – Не каждый с ходу поверит в такое. Будь я на вашем месте, я думал подобным образом…
– Ты не переживай так, Кац, если случится что-то плохое, я просто убью тебя…. А вообще, Влад, нужно было бежать, пока возможность была. Зря ты меня не послушал, теперь мы точно в заднице. Я чувствую, что геморроя не оберешься, а если брать за основу теорию Дарвина, где выживает сильнейший, – почесывая распухшую на голове шишку, говорил Глеб, – то шансов у нас и вовсе не остается…
– Дело не в силе, а в способности меняться и приспосабливаться. Чтобы выжить и выполнить задание, придется проявить креативность. Поэтому мы назовемся жрецами, – с серьезным видом заявил Тикамацу.– Наша форма вполне соответствует заявленной легенде…
– Ну, ты и комбинатор, – усмехнулся Влад. – Я конечно вешал лапшу на уши женщинам, но до такого не доходил ни разу… И каков план дальнейших действий? Ты вообще на что рассчитывал, притащив нас сюда?
– На тебя, но все должно идти согласно инструкции. И прежде чем кто-либо из мужчин сможет овладеть сокровищем, царица должна влюбиться! Только тогда ее связь с перстнем будет разрушена, иначе артефактом не завладеть. Перстень – это ретранслятор Божественной энергии! Его обладательница бессмертна и неуязвима к любому смертоносному оружию, кроме любви!
– Ты что несешь? Насколько я помню, старик говорил только о краже цацки, без всяких причуд! – изумился Влад.
– Господин Ямомото решил, что такие деликатные нюансы вам лучше узнать на месте операции, – уклончиво ответил японец.
– О, людям идешь навстречу, думаешь все по-честному, а оказывается кругом одно жулье! – с досадой воскликнул Влад.– Это и есть те «определенные условия», о которых предупреждал старик?
– Да…
– А с чего вдруг в меня? У меня непростые взаимоотношения с женщинами…
– Речь не идет о «взаимоотношениях»! Только истинная любовь…
– Что?! Не смеши меня, потому что насчет «истинной любви» – это точно не ко мне. Я считаю, что женщина, а лучше сразу две – это лишь мягкое средство физиологической разрядки… Я не мастер говорить комплименты и нести романтическую чушь. К тому же, здесь нет ни одного ресторана, куда бы я мог ее пригласить, а букет цветов вряд ли разбудит в ней симпатию. Она чуть не заколола меня вот таким, – разводя руки в стороны, показывал Влад, – огромным копьем! И где вы только откопали эти бредовые условия?
Уловив сарказм в голосе Нагорного, Тикамацу раздраженно затараторил:
– Господин Юкио дал предписание касательно этого условия, и мы всецело доверяем ему. А пафос оставь для своих дамочек. Ужин при луне не заставит ее сердце воспылать любовью к тебе. Царица не какая-нибудь кокетка и долго разговаривать не будет, а в случае чего, быстро отрубит тебе голову или иные выпирающие части тела…. Здесь нужен другой подход: окажи ей внимание и уважение, будь с ней обходителен и ласков. Подари любовь и нежность и поверь, ни одна женщина, не устоит перед тобой…
– Ты столько знаешь о любви, сразу видно матерый пикапер, тебе и карты в руки, – и, откашлявшись, добавил: – Вообще-то, это пошло и низко играть на чувствах девушки…
– Всякий путь хорош, если он ведет к великой цели, – высокопарно ответил Тикамацу. – Так распорядились высшие силы! И уж не знаю, как такое могло произойти, но выбор Вселенной пал на тебя, Нагорный. Ты избран небом и, только ты можешь добыть для господина Ямомото перстень. Так что, без вариантов…
Глеб подбоченился и, сверля взглядом Тикамацу, подошел к нему так близко, что японцу пришлось отступить:
– Все становится на свои места! Вы втемяшили себе в голову, что Влад избранный и поэтому вели за нами охоту? Вам нужно было поймать нас в капкан, чтобы мы плясали под вашу дудку? А мы-то голову ломали…
– Я рад, что мы, наконец, поняли друг друга, – выпячивая грудь колесом, ответил Тикамацу и, оттесняя Чернова со своего пути, победоносно продолжил. – Не стану хвастаться, но у нас это прекрасно получилось. Однако не будем отвлекаться. Вы должны слушаться меня, потому, что только я знаю как здесь выжить. Скоро начинается «День Весеннего Равноденствия», который для жительниц этого места считается сакральным моментом. Присутствие мужчины на празднике обязывает царицу к выбору избранника для священного «ритуала»… Равноденствие состоится в следующее новолуние, так что у Нагорного есть целый месяц, чтобы очаровать ее. Заметив обескураженный взгляд Влада, он, перефразировав свою речь, пояснил: – Во время этого торжества она должна переспать с тобой…
Аргументы японца не убедили Нагорного и, он ни на секунду не поверил в мистическую историю пересечения пространства. А инструкции и вовсе вызвали в нем улыбку. Имея представление о менталитете японских партнеров, строго следующим «национальным причудам», Владу это больше напоминало своеобразное «реалити– шоу». Однако блондинка, которую он прежде видел во сне и, с которой сегодня столкнулся наяву, сбивала с толку. Ведь этого японцы спроектировать не могли, и Влад уже был готов поделиться с Тикамацу своими подозрениями, как вдруг услышал свист, исходивший от одной из нор. Звук, напоминающий легкий шелест, становился все громче и громче. Влад подобрал камушек и кинул его в одну из дыр. Мужчины замерли в ожидании, но звука так и не услышали.
Глеб, заметив подземные дыры, с удивлением произнес:
– Как вы думаете, куда ведут эти туннели? И почему дамы не боятся, что мы сможем сбежать по ним?
Легкий свист, постепенно перераставший в оглушительный рев, теперь исходил отовсюду. Казалось, что все тоннели гудели, словно одна оркестровая труба. Свежее дуновение сменилось тошнотворным запахом и, мужчины не в силах вынести зловоние, прикрыли носы руками.
Нагорный вынул из своей сумки автомат и, держа оружие на изготовке, замер в ожидании. Буквально через долю секунды появилась голова огромного белого змея имеющего не меньше дюжины глаз. Пасть чудовища, словно клокочущая клоака, всасывала в себя все, что попадало на пути.
– Это что такое? Он типа игрушечный? – приглядываясь к монстру и пытаясь распознать ни театральный ли это реквизит, испуганно воскликнул Влад. Но змей держался во мраке и, распознать его природу было сложно.
– Эта тварь настоящая! Он может сожрать нас! Стреляй, русский! Стреляй! – завопил Тикамацу.
Влад произвел несколько очередей по чудовищу, от чего последний издал протяжный вой и скрылся в глубине норы. Но вскоре, обходя узников с тыла, тварь появилась с другой стороны подземелья. Двигаясь бесшумно, дабы не спугнуть свою добычу, змей подполз к ним и раскрыл пасть. Первым оглянулся Тикамацу и судорожно пытался отыскать в своей сумке гранату.
– Эй! Это очень похоже на реликтовое животное эпохи кайнозоя, а может, и более древних времен, – окликнув друзей, комментировал японец.
– Ну-ка, посторонись, – сняв чеку с гранаты, зычным голосом крикнул Влад и кинул ее в пасть чудовищу.
Змей проглотил гранату и опустился в нору. Через несколько секунд раздался звук, похожий на тот, когда геологи взрывают подземные недра, чтобы добраться до основания несущей жилы. Со стен и свода пещеры посыпались камни и куски тела чудовища. Мужчины в ужасе бросились к выходу и стали стучать в дверь, надеясь на спасение. Когда отворилась темница и перепуганные женщины позволили узникам выйти, каменные глыбы засыпали всю пещеру. Не в силах вымолвить ни слова, мужчины под конвоем пошли в долину.
Глава XV
В кабинете Зорина, Светлов Матвей сдавал рапорт об операции, окончание которой, по странным и весьма загадочным обстоятельствам, до сих пор осталось невыясненным.
До отъезда из Ниццы Матвей думал лишь о том, чтобы тщательно все рассчитать и четко провести операцию. Даже шумиха по Третьяковской галерее, не вывела его из колеи. Он знал, что при любом раскладе, карта ляжет так, как захочет он. Но теперь, когда у подполковника появилась возможность поразмыслить над происшедшим, Светлов начал понимать, что впервые в жизни столкнулся с необъяснимым. Случайности переходили в закономерности, нарушая ход его рационалистического мышления.