– Брат, что с тобой?

– Как она? – отдышавшись, спросил Влад. – Немедленно набери 911! Нужна неотложка! Она же проткнула себя насквозь!

– С ней все отлично крошка продолжает куражится! Веселье в самом разгаре! Они счастливы, слышишь, как визжат? Не думал, что ты поведешься на такой дешевый развод. Это же просто «салонный» трюк…

– Я видел, как из поясницы царицы вышел меч, и потекла кровь, – возбужденно объяснял Влад, потом посмотрел на поляну и, обнаружив подтверждение слов друга, в растерянности замолчал. Царица, как ни в чем не бывало, продолжала танцевать…. Осознав, что пронзенное тело лишь фокус и смущаясь собственной впечатлительности, Влад уже более оживленно сказал:

– Согласись, что для человека, рожденного в эпоху соцреализма это чересчур «эпическая» миниатюра.

Следом подошел Тикамацу. Его немного мутило, но он держался. В отличие от Чернова японец точно знал, что эпизод с пронзенным телом, не имеет ничего общего с «фокусами». Рогатая дама в момент телепортации и кровавые ритуалы жрицы являлись основополагающими факторами, сопоставив которые, Тикамацу распознал природу местных обитательниц. «Вот так поворот, дамочки вовсе не амазонки…. Значит, Юкио был прав и мы в гостях у акалиток демона, что ж, хорошо, что я увидел их представление прежде, чем нас успели допросить».

– Вам стоит привыкнуть к подобным вещам, – пытаясь держаться непринужденно, заявил Тикамацу.– Это другое измерение и здесь иная связь между субстанцией живой материи и духом… Амазонки в совершенстве владеют биоэнергетическими практиками, в которых они, подобно индийским йогам могут пронзать себя кинжалами, ходить по раскаленным углям и битому стеклу, не причиняя себе вреда…

Сдержанность японца показалось Владу умышленно наигранной. За внешним спокойствием в бегающих глазах Тикамацу читался страх, с которым тот отчаянно пытался справиться. Это было не смятение от зрелища, не гемофобия, а именно животный страх… Но время на психоанализ не было. События прошедшего дня сменяли друг друга, словно в калейдоскопе и не давали Владу шанса опомниться. Жизнь наполнилась таким стремительным ритмом, что чувство опасности притупилось, и он шел вперед невзирая ни на что.

– Ну, йоги, так йоги, – согласился Влад и, заметив кухарку с полным подносом жаркого, потерял интерес к феерии и Тикамацу.

Церемония закончилась, и мужчин пригласили к общему костру. Они не ели целые сутки и сейчас, когда перед ними было вдоволь мяса, закусок и вина, с аппетитом набросились на еду. Ужин продолжался с песнями и танцами. Женщины были обходительны и учтивы к гостям и периодически подносили им вина и мяса.

Лилу сидела спокойно, пока не почувствовала пристального взгляда Нагорного. Ее сердце слегка кольнуло и, Лилу испугалась, что вновь потеряет сознание, как тогда возле пруда… Усилием воли она взяла себя в руки и с вызовом посмотрела в ответ, надеясь, что гость потупит взор как и полагалось перед царем…. Но Влад игнорировал намеки. Он расплылся в улыбке и, продолжая «строить глазки», послал ей воздушный поцелуй. В итоге Лилу самой пришлось отвести взгляд и сражение в бессловесной «переглядке» было проиграно ей всухую. По самодовольной улыбке гостя было понятно, что тот торжествовал «победу» и догадывался об ее панике. «Что со мной происходит? – тайком подглядывая за Владом, думала Лилу. – Этот наглец вызывает во мне столь смешанные чувства, что я перестаю владеть собой… Кто же он?».

Накануне Богиня поведала ей, что вскоре пространство разверзнется и, остров посетят мужчины. Лилит как всегда велела посадить чужаков в темницу. Если они останутся живы, ни в коем случае не убивать, а отнестись как к дорогим гостям. За всю историю это были первые узники, которые не стали трапезой для Змея.

Лилу взяла кубок и выпила ледяной воды. Прохлада благодатно подействовала на нее, возвращая спокойствие и уверенность. Она подала знак, и музыканты перестали играть и заняли свои места по кругу, возле костра. Лилу устремила пронзительный взор на мужчин…. Затянувшаяся пауза вызвала у гостей неподдельную тревогу и, интрига удалась на славу. В воздухе повисло напряжение, и мужчины перестали пить и есть. На сей раз Лилу не отвела глаз пока Влад не почувствовал ту же неловкость, что испытала она прежде. Наконец она заговорила, а ее голос, звучавший в ночной тиши, был холоден и звонок:

– Откуда вы прибыли и что ищете на моей земле?

Тикамацу склонился перед царицей и заговорил:

– Вселенная призвала нас из глубин Пространства. Мы ее верные жрецы посланы к лунным девам во спасение от смертоносного Змия! Наша встреча началась с недоразумения, и мы покорнейше просим прощение за нашу дерзость, – приложив ладонь к груди, заискивающе говорил помощник. – Мы же в свою очередь не держим зла на лунных дев. Случилось так, как было предначертано Богами.… Мы исполнили свой долг и, впереди нас ожидает дружба и согласие на долгие времена…

Наблюдая за Тикамацу, красноречие и актерский талант которого претендовал на премию «Оскар», Влад ожидал что женщины разразятся смехом от столь идиотского анонсирования. Однако дамы восприняли речь японца вполне адекватно. Ему даже показалось, что заявление Тикамацу прозвучало для женщин так же обыденно, как если бы речь шла о близлежащем населенном пункте, где самая распространенная профессия – это жрец, в обязанности которого входит ликвидация доисторических рептилоидов. Влад не мог понять реакции местных: – «Японец заливает о каких-то «глубинах пространства», а дамы ни сном, ни духом! Кто они такие, актеры или сектанты? Даже если сектанты, помешавшиеся на мифологической почве, то ведь не всегда же они жили на острове! У них были семьи и родители, они учились в школе.… Или они все здесь с диагнозом шизофрении? Победить эту систему, похоже, будет непросто. Придется подыгрывать, пока не разберемся и раздобудем весомых доказательств».

Лилу внимательно слушая Тикамацу, в недоумении нахмурила брови и задумалась:

– «Как же так? В чем провинился Змей? Ведь он исправно нес службу!». Недоверие и гнев бушевали в ее сердце, но доказательств против пришельцев не было. Скорее, напротив, в словах гостей было больше совпадений, чем расхождений и диссонанса. «Как жаль Змия! Что задумала Лилит?». Вслух же сказала:

– Вы почетные гости на моей земле. Богиня предупреждала меня о вашем появлении, но не указала, с какой миссией вы прибудете. Что ж, ваши слова, возможно, правдивы…. Богиня благосклонна к вам, – натянуто и с неохотой, произнесла Лилу и после небольшой паузы, пояснила, – так как строго настрого запретила мне убивать вас…

– Они что, серьезно приняли нас за жрецов? – воскликнул на русском Глеб и, держась от смеха за живот, продолжил, – Чую, весело здесь будет…

– Да, – хмуря брови, ответил Тикамацу. И его угрюмый настрой тут же отразился зловещим резонансом в возмущении местных…

Женщины начали галдеть и, тыча в Глеба пальцем, наперебой обвиняли его в очередной дерзости, неуважении и возможном заговоре. Только что заключенный мир оказался под угрозой. Тикамацу, проклиная Чернова, сжал кулаки и поспешил исправить положение. Он встал с места и вновь обратился к царице:

– О, повелительница лунных дев, не обращай на него внимания, он безобиден как дитя. Это наш новый жрец, он перенес тяжелую болезнь ума. После удара по голове и прохождению потусторонних коридоров ему совсем стало худо. Порой он смеется и говорит на «своем» языке. Болезнь легла тяжким бременем на его и без того нелегкую долю…

Недовольство и крики понемногу утихли. Женщины, переглядываясь, сочувствующе закивали головами. Конфликт на удивленье был нивелирован. А девушка, которая прежде ударила Глеба дубинкой, подошла к нему и, наполнив его чашу вином, нежно погладила по голове.

Глеб, словно мартовский кот, тут же обнял девушку за зад и, подмигнув ей, сказал:

– Крошка на твое счастье я сегодня свободен… Ты можешь загладить свою вину. Смекаешь, о чем я?

Но она, приняв подмигивание не иначе, как за очередной симптом болезни, с еще большим сочувствием посмотрела на Глеба.