Нихил оборвал её, перекатывая девушку на спину и заставляя замолчать жестким поцелуем, всё длившимся и длившимся...

– Я никогда бы не оставил тебя, моя Маккензи, – сказал он ей, когда, наконец, отстранился достаточно надолго, чтобы позволить девушке дышать. – Я не мог, с бусиной или без. В тот момент, когда я взял тебя на руки, я почувствовал непонятное удовлетворение. Там были и другие воины, которые могли бы доставить тебя к Луолу. Я должен был позволить им это, оставшись со своим отрядом. Это был мой долг, но мое место... Мое место было с тобой. Только с тобой.

– Это только из-за бусины, – сказала она.

– Я не знал, что она перешла к тебе, Маккензи. Кализианец должен увидеть свою бусину истинной пары на женщине, прежде чем всё поймет. Я же не видел её и не заметил бы, если бы Луол не указал мне на неё перед тем, как закрыть регенератор. Я почувствовал, что ты моя пара, задолго до этого.

– Ты не знал? – спросила она с надеждой.

– Нет, – его губы скользнули по её губам, и мужчина продолжил. – Я признаюсь, что буду вечно благодарен за то, что ты носишь мою бусину, ибо без неё другие попытаются увести тебя. Они никогда не поверят, что такая прекрасная и замечательная женщина как ты, может испытывать ко мне настоящие чувства.

– Ты бы отлупил всех тех, кто был бы достаточно глуп, чтобы попробовать, – сказала она, даря ему игривую улыбку.

– Я захотел бы убить их, Маккензи, – слова Нихила были жесткими и решительными. – Ты моя и только моя.

Мак потянулась, хватая Нихила за косы, разметавшиеся по его плечам. Беспокойные карие глаза девушки взглянули в глаза мужчины.

– Ты действительно убьёшь из-за меня, Нихил? Одного из своих собственных людей? Кализианца?

– Я бы убил самого Императора, если бы он попытался забрать тебя у меня, Маккензи. Кализианец или нет, не имеет значения. Ты – моя. Не из-за бусины, а потому, что ты подтвердила.

Мак почувствовала, что её глаза снова наполнились слезами от того, что Нихил сказал ей правду, но не могла не спросить:

– Даже несмотря на то, что ты никогда не сможешь носить мою бусину истинной пары? Несмотря на то, что у меня никогда не будет бусины Дашо, чтобы предложить тебе?

– Даже несмотря на это, Маккензи. Мне не нужен знак, что ты моя, но... – мужчина замолчал.

– Но? – спросила девушка, ловя его взгляд.

– Но я бы всё равно хотел предложить тебе свою бусину Эша, – тихо произнес он. – Я очень хочу, чтобы ты стала моей Эша, чтобы ты добровольно и осознанно согласилась на это, и на всё, что это означает.

– Что это означает... для твоего народа, Нихил? – спросила она тихо.

– Это означает, что ты выбрала меня. Что ты нашла меня достойным и любишь меня так же, как я люблю тебя.

– Ты любишь меня?

– Всем своим сердцем и душой, Маккензи. Ибо, без тебя я – ничто, и жизнь моя бессмысленна.

Нихил перекатился, сел и приподнял её, чтобы она оказалась перед ним, затем он снял бусину Эша и медленно протянул её Мак.

– Маккензи Уортон, ты будешь моей Эша? Я клянусь, что если ты примешь этот шарик, я всегда буду обеспечивать и заботиться о тебе, я буду защищать тебя ценой собственной жизни. Я люблю тебя всем сердцем и душой, и, даже если Богиня призовёт меня в землю обетованную, я всё равно буду бороться, чтобы остаться с тобой.

– Нихил... – Мак протянула руку, принимая бусину и размышляя, что она должна сделать. Так ничего и не придумав, девушка произнесла:

– Я, Маккензи Уортон, принимаю тебя, Нихил Козар, как своего Дашо и истинную пару. С бусиной или без, я твоя и только твоя. Я люблю тебя всем сердцем и душой, и, даже если Богиня призовёт меня в землю обетованную, я буду бороться, чтобы остаться с тобой.

Мак потянулась вперёд, намереваясь скрепить свою клятву поцелуем, но Нихил остановил её.

– Положи её на первую бусину, – прошептал мужчина, его глаза засветились.

– Помоги мне. Покажи, куда, – ответила девушка.

– Она должна быть здесь, – подсказал Нихил, указывая на прядь волос, на которой уже была его бусина истинной пары. Мужчина с удивлением обнаружил, что её волосы уже заплелись без суджа-клипса и изначальных бусин. Бусина истинной пары была уже на середине пряди, указывая всем, насколько стала сильна их связь. Вместе они установили бусину Эша в правильном положении, и та сразу же прицепилась к локону.

– Это действительно круто, – прошептала Мак, наблюдая, как закружились зелёные завитки в белом шарике, как будто бы ощутили её радость от того, что она стала Эша Нихила.

– Круто? Это значит – хорошо? – спросил Нихил.

– Очень хорошо, – заверила она его. – Думаю, нам надо отметить этот момент чем-то большим, чем просто поцелуй.

– Большим? – заинтересовался Нихил, не понявший, о чем она говорит, но доверяющий своей Эша и истинной паре.

– Да, – Мак одарила Нихила таинственной улыбкой. – Теперь я хочу, чтобы ты ничего не делал и просто наслаждался.

Мак начала с тяжёлого квадратного подбородка мужчины, отказываясь позволить себе целовать его губы, потому что знала, что если она это сделает, то отвлечётся от задуманного. Медленно, её губы проследовали вниз по напряжённым мышцам его шеи, слегка облизывая их и покусывая.

– Маккензи, – простонал Нихил сдавленным голосом.

– Я хочу показать своему Дашо, как сильно я люблю его, Нихил. Ты позволишь подарить тебе то, что я никогда ещё тебе не дарила? – девушка дождалась отрывистого кивка Нихила, и её губы продолжили своё путешествие.

Маккензи никогда ещё по-настоящему не исследовала невероятное тело Нихила. О, она касалась и целовала его, но Нихил был настолько большим и доминирующим мужчиной, что девушка всегда подчинялась его требованиям, но не в этот раз. В этот раз она хотела быть ведущей. Позволит ли он?

Целуя выпуклые мышцы его массивной грудной клетки, руками Мак скользнула по плечам Нихила, затем по рукам, все ещё удерживающим её. Добравшись до твёрдого и гладкого соска, девушка втянула его глубоко в рот и не смогла сдержать лёгкой улыбки, когда почувствовала, как тело мужчины дернулось под ней. Обведя сосок языком несколько раз, Маккензи проложила путь к другому, уделив ему такое же внимание. Руки девушки скользнули по бокам Нихила.

Обхватив руками бёдра мужчины, Маккензи скользнула вниз по его телу, устремляясь прямо между ног, целуя твёрдые мышцы крепких бёдер Нихила, отвлекшись лишь, когда его член уперся ей в подбородок. Однажды она уже была здесь, но Нихил оттащил её прежде, чем Маккензи смогла выполнить задуманное. Только не в этот раз.

Взгляд девушки пробежался по длинному массивному члену Нихила. Его неповторимый запах навсегда запечатлелся в самой глубине её души. Это была сама суть Нихила. Запах могущественного мужчины – нежный, пряный, но весьма приятный, с лёгким намёком на опасность. Слегка отстранившись, девушка увидела сверкающую каплю предсемени, выступившую на конце напряжённой головки члена. Маккензи слизала её, тщательно следя за тем, чтобы собрать всё, что можно. Её усилия были вознаграждены большим количеством его пряной сути, излившейся наружу.

– Маккензи! – Нихил приподнялся, намереваясь оторвать её от своего члена, когда её взгляд остановил его.

– Не в этот раз, Нихил. На этот раз, я хочу сначала любить тебя. Позволь мне это, – её горячее дыхание обволакивало головку его члена так же, как её желание обволакивало её тело.

– Позволить что? – задохнулся он, её жар сжигал его.

– Любить тебя, – глаза девушки не отрывались от мужчины, когда она взяла его в рот.

– Маккензи! – хрипло выкрикнул он. Его бёдра невольно вжались в её горячий, влажный рот.

Маккензи воспользовалась этим, захватывая его член ещё глубже. С каждым толчком её язык ласкал толстую, пульсирующую жилу на нижней части его члена; тело Маккензи реагировало на его примитивные движения: её киска становилась влажной, подготавливая себя для него.

– Богиня, Маккензи! – Нихил запутался пальцами в волосах девушки, наблюдая, как её ротик ласкает его член. Никогда в своей жизни мужчина не видел более эротичного зрелища, чем губы его Маккензи, обхватывающие его член, пока она сосала его.