Как «Бескомпромиссный Манн», так она прозвала одного из агентов, которого ей назначили. Несмотря на зеркальные темные очки, всегда скрывающие его глаза, он мог совершенно четко передать свое недовольство. Манн никогда не давал ей шанса, так как ожидал, что она с самого начала начнет хулиганить. Конечно, предыдущие агенты могли предупредить его о выходках Пенелопы, но все же мог бы и подождать, прежде чем делать выводы.

Агент был высоким, мускулистым и всегда с идеальной прической. Олицетворение непоколебимой уверенности. Пенелопа могла бы посчитать его красивым, если бы он так сильно ее не раздражал. Не то чтобы Манн много разговаривал. Нет, он почти всегда молчал, несмотря на ее попытки вовлечь его в разговор. Агент Брок Манн был воплощением холодного профессионализма. Даже дроиды имели больше индивидуальности.

Но это не оправдывает ее ложь. Один непокорный подросток не должен обладать властью, способной разрушить человеку карьеру и жизнь. Пенелопа желала забыть о Броке и об ошибке, которую совершила. Она ненавидела жить в президентской резиденции, отказываясь от обычного для молодых людей времяпрепровождения. Предполагалось, что подростки должны быть импульсивными и непосредственными, но она даже не могла зависнуть с друзьями без предварительной записи о встрече за несколько недель. Ты не можешь быть нормальным, если происходишь из политической семьи. Поэтому Пенелопа взбунтовалась против запретов.

Бескомпромиссный Манн не допускал, чтобы ей все сходило с рук. Предыдущие телохранители не были столь усердны. У Пенелопы всегда получалось создать у них о себе впечатление как о нежелательной персоне. Может, агент Манн взбесил кого-то вышестоящего и получил ее в качестве отработки наказания?

Пенелопа потерла ладонью лицо, ее вина никогда не будет полностью искуплена. Пенелопа слышала, что ее мать заступилась за Манна, но она больше никогда не видела его и не слышала о нем. Большую часть года ей пришлось просидеть под домашним арестом, но со всеми обычными запретами, которые накладывал президентский статус матери на ее поведение, разница была едва заметна. Пенелопа испытывала странные чувства, облегчение вперемешку со стыдом, поскольку ее отстранили от торжественных обедов и других обязанностей.

– Приготовиться к старту, – объявил компьютер шаттла, и Пенелопа вздохнула. Теперь она могла сосредоточиться на работе. Пенелопа подняла руки, и ремни безопасности активировались, пристегивая ее к сидению.

– Старт через десять секунд. Девять, восемь, семь... – когда компьютер досчитал до конца, она так стиснула подлокотники, что побелели костяшки пальцев. Как только попадаешь в космос, думаешь, что с тобой все хорошо, но даже в этот день и в этой эпохе многое может пойти не так, как во время запуска, так и во время посадки. Преодоление гравитационной силы планеты и обратное вхождение в атмосферу до сих пор граничит с риском.

И дискомфортом.

Шаттл взлетел, и сила тяжести прижала Пенелопу к сидению, словно на нее сверху навалился кто-то вдвое ее тяжелее.

Как однажды сделал агент Манн. Первая семья тогда приняла участие в фотосессии на открытом фестивале. Выстрелы – или какой-то взрыв – разорвали воздух. Агент Манн толкнул ее на землю и бросился сверху – все двести пятьдесят фунтов мужских мускулов. Именно тогда, лежа под ним, Пенелопа стала воспринимать его как мужчину, а не только как раздражающую вездесущую тень.

Он помог ей встать. Его темные очки упали, и она впервые смогла заглянуть в его глаза. На мгновение она подумала, что между ней и Броком есть особая связь, но после этого он стал еще холоднее, сильнее отдалился и жестче придерживался правил. Ничего из того, что Пенелопа пыталась сделать, не дало трещину в его твердой оболочке профессионализма. Она не смогла стать достаточно хорошей – или достаточно плохой – чтобы заставить его увидеть в ней женщину.

Сколько ему тогда было? Возможно, двадцать четыре? На год моложе, чем она сейчас. Его карьера хорошо началась, но в итоге развалилась из-за мстительной девочки-подростка.

Пока шаттл проходил через атмосферу и преодолевал гравитацию, Пенелопа наблюдала через монитор за удаляющимся Терраном. Только после того, как они вошли в космическое пространство, она смогла физически расслабиться. Но избавиться от воспоминаний было гораздо сложнее.

ГЛАВА 3

«Ну да, изменилась, как бы ни так, черт подери».

Брок прислонился к колонне в зале ожидания межпланетного челночного порта, прямо напротив выхода, через который должна была пройти Пиа, и стер с лица все признаки злости. Пиа оправдывала свое старое прозвище. За это время она совсем не изменилась. Сильнее разозлиться было возможно, только получив новость о ее самоволке уже по прилету на Терран. К счастью, Брок еще не успел сесть в шаттл, когда Кибер-Управление получило сообщение через защищенный канал о том, что Пиа направилась в МЧП^[5]. Ему оставалось только ее перехватить.

«Мне же больше нечем заняться», – про себя ругался Брок. Все что связанно с Пиа по определению не может быть легким.

Механический голос объявил о приземлении шаттла, но Брок остался стоять на месте, выискивая в толпе возможные угрозы. После того как судно заехало в док и состыковалось с терминалом, началась высадка пассажиров.

С большой сумкой, перекинутой через плечо, обнаженная Пиа, плавно виляя бедрами, прошла через терминал. Формально она не была обнаженной, но Брок со своим кибер-улучшенным зрением мог видеть сквозь униформу для путешествий. Только каскад иссиня-черных волос, струящихся до талии, мешал рассмотреть ее целиком. Когда Пиа двигалась, ее волосы развевались, демонстрируя ему прекрасные полные груди, увенчанные розовыми сосками. И ничего не прикрывало дразнящее местечко в развилке бедер с аккуратно подстриженными кудряшками.

Брок быстро перевел взгляд на ее лицо. Высокие скулы, густые ресницы, обрамляющие фиалковые глаза, милый маленький подбородок, скрывающий упрямство. Из девушки, обещавшей однажды стать красивой, она превратилась в сногсшибательную и поразительно прекрасную женщину с безупречной сливочной кожей.

От этого вида вся кровь в его теле отхлынула от головы к паху, и Брок сразу же активировал наносомы, чтобы охладить жар. У Пенелопы, конечно же, не было его способностей, а униформа Брока не была прозрачной, но эрекция стала бы очевидной, не возьми он ее под контроль.

Его тело продолжало игнорировать факты. Пиа – его подзащитная, в прошлом – его обвинитель: испорченная, наглая, мстительная хулиганка, пустившая под откос всю его карьеру в ЦОО. И виновником такого состояния Брока был Картер. Если бы директор не прервал его прежде, чем Манн смог воспользовался услугами секс-дроида с Дариуса 4, то сейчас бы у него не было такой реакции на Пиа. Если бы бывший друг, а ныне старший офицер не вынудил его принять это задание, Брока бы вообще здесь не было.

Да пошло оно все к черту. Манн оттолкнулся от колонны.

Пиа резко остановилась, мешая высадке пассажиров. От изумления она не могла вымолвить ни слова, лишь потрясенно смотрела на мужчину своими фиалковыми глазами.

– Агент Манн? – она совсем не подросла и все также не достигала даже его плеч.

– Посол, – зарычал он, злясь на нее, злясь на Картера и больше всего на самого себя.

Она облизала губы.

– Ч-что вы здесь делаете?

Брок взял ее за руку и отвел в сторону, чтобы Пиа не преграждала проход.

– Это именно тот вопрос, который ты задала бы… мужу? – если бы Пиа была его женой, настоящей женой, он бы, черт возьми, убедился, что она больше никогда не наденет эту униформу. И неважно, что только машины – сканеры, дроиды и киборги – могут видеть сквозь нее.

Она дернулась и откинула голову назад.

– Вы – мой телохранитель? Нет, ни в коем случае, – Пиа вырвала руку из его хватки. – Несмотря на то, что моя мама верит в это, но мне не нужна нянька, и уж точно ей не будете вы. Можете вернуться к другим своим обязанностям, какими бы они не были, – она говорила с ним так же, как до этого с дроидом.