Прежде чем задать следующий вопрос, я сжала губы. Посмотрела на Изабель, сосредоточившуюся на своем телефоне.

— Полагаю именно так ты познакомилась с Леви?

Улыбка Натали стала шире.

— Я все думала, когда же ты спросишь, — она посмотрела на него. — Я не встречала его до окончания медицинского колледжа. Моя мама нас познакомила. Я знала, что он кузен Сандрин, но я на самом деле никогда не видела его. Большую часть детства он провел у бабушки и в интернатах. Затем переехал в Штаты. Он не любит жить во Франции. — Тогда почему он возвращается? Я хотела спросить, но была прервана человеком, который и был темой нашего разговора.

— Извините, дамы. Простите, что прерываю, — Леви прижимал телефон к уху. Я даже не заметила, как он подошёл, что было странно, ведь в последнее время я остро ощущала все, что касалось его. Он послал мне извиняющийся взгляд и повернулся к Натали, чтобы спросить:

— Нати, вылет в семь вечера во вторник тебе подходит?

Меня всегда шокировало, когда я слышала его голос рядом. Во времена, когда я думала о нем и вещах, которые он говорил мне, я часто представляла его голос другим. Мои воспоминания не отдавали ему должное. Он был плавным и соблазнительным, как расплавленный тёмный шоколад.

Я старалась не обращать внимания на его слова, но не могла не почувствовать укол ревности. Он назвал ее Нати, прозвище, которое, видимо, использовали лишь самые близкие к ней люди. Например, как он называл меня своей «Сладкой Вероникой». Мои внутренности скрутило. Они уезжают вместе? Обратно во Францию? Во вторник?

Грудь сдавило.

— Да, хорошо. Франсуа летит в это же время? — спросила Натали. Леви кивнул, затем вернулся к телефону, отходя от скамейки.

Роан увидела нас троих, сидящих на скамейке. Я поняла, что она оценила задний план из богатой растительности и отблеск пруда. Она помахала Тренту, Лэндону и Леви, чтобы они присоединились к нам.

Я снова надела туфли, села прямо и сжала губы вместе. Мне было тяжело даже улыбаться. Две другие девушки остались в своих расслабленных позах. Я почувствовала чьё-то присутствие позади себя. Судя по мурашкам на коже, это был Леви.

~о0о~

Постукивание по микрофону заставило меня взглянуть на сцену. Леви готовился к речи шафера. Я откинулась назад на своём стуле, стараясь казаться невидимкой, будучи слишком уставшей, чтобы ловить его мимолетные взгляды.

Когда он заговорил, я могла представить, как он выглядит. Судя по опьяненным взглядам большинства женщин - и некоторых мужчин - в толпе, и тембру его голоса, он был само очарование. Я не могла не улыбнуться его рассказу о том, как он впервые встретил Джейка и ввязался в небольшую драку с ним.

— И напоследок я хотел бы поделиться с вами маленьким кусочком поэзии... — Женщины пришли в восторг. Красивый молодой человек, читающий стихи, как женщина может устоять? — Я не хочу напортачить, так что записал строки.

Шелест бумаги заставил меня поднять взгляд. Леви разложил на трибуне маленькую бумагу, затем потянулся в карман, вытаскивая пару очков - не солнечных - и надел их. Разве мог он выглядеть ещё сексуальнее?

Леви прочистил горло и его губы растянулись в улыбке.

— Это строчки известного художника и писателя Халиля Джебрана:

Любите друг друга,

но не превращайте любовь в цепи:

Пусть лучше она будет волнующимся морем

между берегами ваших душ.

Под вздохи женщин Леви потянулся к бокалу с шампанским и поднял его.

— За двух особенных людей в моей жизни, которые нашли и дополнили друг друга, Джейк... Сандрин, salut!

Я подняла собственный бокал и сделала глоток шампанского. Ревность уколола меня, но не из-за Джейка и Сандрин, а из-за того, что они нашли и дополнили друг друга.

И я снова спрашивала себя, где же мой счастливый конец?

~о0о~

Когда гостей пригласили на танцпол, я воспользовалась шансом и сбежала, отправившись в ванную. Несколько гостей остановили меня и сказали, как прекрасно я выглядела. Я не знала ни одного из них, но они считали меня важной.

— Хочешь потанцевать? — прозвучал вопрос Леви позади меня.

Мои губы распахнулись, когда я тихо вдохнула, боясь, что он узнает, как дрожат мои ноги. Мои глаза расширились, когда я посмотрела на Джуэл, не предупредившую меня о его приближении. Зажав нижнюю губу зубами, я повернулась. Его правая рука была повёрнута ладонью вверх как приглашение.

— Потанцевать? — я посмотрела ему за спину на танцпол. Группа играла быструю французскую песню, которую я не знала.

Я была уставшей и подавленной, но любопытство взяло верх. Я смутно помнила его, танцующего тот единственный раз, когда мы вместе оказались в клубе - и сразу после этого я оказалась с ним в постели - и я не видела, как он танцевал во время мероприятий, которые я организовывала и на которых он присутствовал.

— Полагаю, один танец не повредит, — я попыталась улыбнуться, но губы не переставали дрожать.

— Ника, твоя сумочка? — Джуэл забрала у меня клатч.

— Спасибо.

Я взяла руку Леви, и он повёл меня на середину танцпола. Как только он остановился лицом ко мне, песня изменилась. Заиграла песня Марвина Гэя «Давай начнём».

Леви усмехнулся себе под нос. Если бы я так не нервничала, я бы сделала то же самое.

— Что смешного? — спросила я вместо этого.

— Мне нравится эта песня, — заявил он, его глаза мерцали.

— Ты заказал ее?

Он снова усмехнулся.

— Нет. Я спросил, могут ли они исполнить Солт-эн-Пэ́па, но это не в их стиле. Расслабься, Вероника. Это всего лишь песня.

Да, конечно же, как будто я могла расслабиться, когда танец заставлял его находиться так близко.

Он положил мою руку себе на левое плечо, а его левая рука согрела мою поясницу. Кончиками пальцев другой руки он погладил мою левую руку, и это движение заставило меня поднять ее. Затем он провёл по ней рукой.

Наши тела были прижаты друг к другу, но не настолько близко, как он, вероятно, хотел (судя по тому, что он пытался притянуть меня ближе). Я успокоила дыхание и уставилась на бутоньерку на его лацкане, избегая его мечтательных глаз.

Мы мало двигались, но судя по тому, как он покачивал бёдрами, можно было сказать, что у этого мужчины были скрытые таланты. Если бы я только могла расслабиться и дать ему повод...

— Готова? — его неожиданный вопрос заставил меня взглянуть в его ясные голубые глаза. Да, они были мечтательными.

— К чему?

Леви ухмыльнулся.

— К повороту, — он провел рукой по моей спине и к бедру, и, подтолкнув правой рукой, заставил меня развернуться. Мои руки раскрылись, когда я остановилась.

Я ахнула и не успела оправиться, когда, быстрым движением правой руки, он снова обнял меня. Моя попа оказалась прижата к его переду. Мои руки вместе с его лежали на моем животе. Наши пальцы были переплетены.

Мои ноги превратились в желе, от быстрого поворота или от мужчины, я не была уверена. Я инстинктивно прислонилась к нему, убеждая себя, что делаю это для поддержки.

Леви изменил позицию, подвинув ногу между моих ног. Он усилил хватку на моей талии и положил руку мне на бедра. Я чувствовала его, когда он подвигал своими бёдрами.

Горячее желание горело во мне.

Моя голова кружилась от страсти. Я положила голову ему на плечо, и Леви уткнулся носом в мою обнаженную шею. Если он не остановится, у меня возникнет соблазн сорвать с него рубашку, толкнуть на пол и показать гостям свадьбы такое шоу, которое они никогда не забудут.

Губы Леви скользили по моей шее и за моим ухом. Его горячее дыхание обожгло кожу и заставило меня задрожать.

Я хотела, чтобы он остановился, но сомневалась, что он услышит меня или что я вообще смогу сформулировать хоть одно слово. Все, что я слышала, это стук его сердца и шум крови у меня в голове. Я молча молилась о самоконтроле.