Они раскрыли рты, чтобы заговорить, но я им не позволила.

— Пожалуйста.

Сандрин кивнула.

— Ты права, конечнО же, ты права. Прости, — она вздохнула и наклонилась, чтобы обнять меня. Натали присоединилась к ней с объятиями.

После этого мы втроем вышли из ванной, собирая вопрошающие взгляды проходивших мимо официантов.

Сандрин присоединилась к Джейку и его родителям на террасе, а Натали подцепила своей рукой мою и улыбнулась, словно мы были лучшими подругами. Во время их речи я просканировала толпу, и, как магнитом, мой взгляд притянуло к Леви, стоящему у бара Джерарда. Словно он ждал, когда я вернусь. Вернусь к нему. Издалека я не могла видеть его выражение лица и надеялась, что он не мог видеть мое.

Чем дольше я на него смотрела, тем быстрее билось мое сердце, и сжимались внутренности. Моя разум убеждал меня, что надо притвориться, что его там нет, но я не могла, особенно когда он начал пробираться к тому месту, где я стояла, при этом не спуская с меня глаз.

Аплодисменты заставили его оторвать взгляд. Я издала дрожащий вздох, захлопала в ладоши и вернулась обратно в дом. Сказала шефу, что ухожу спать, чтобы подготовиться к завтрашнему большому событию. Позвонила Джуэл и проинформировала ее, прося дать знать об этом будущим молодоженам.

На сегодня с меня было достаточно. Моя уверенность при встрече с Леви оказалась ложной. И если... когда... когда он уедет... нет, я не могла думать об этом. Губы дрожали, руки тряслись, я вытащила устройство из уха, пока шла в библиотеку, чтобы забрать то, что принесла с тобой. Среди этих вещей была и сумка Леви.

Мое сердце затрепетало, когда я подняла свою сумку с одеждой и личными вещами и перекинула ремень через плечо. Я могла просто оставить его сумку здесь. Я не проверяла метки, но кто-то найдет ее и выяснит, что она принадлежит Леви.

Я сражалась сама с собой. Это был простой ход, простое решение. Я была обязана сделать это лично. Будет трудно забыть его. Могла ли я оставить что-то у себя еще на какое-то время? Что-то напоминающее о нем? Но я не хотела просто помнить его. Я хотела больше, чем лишь воспоминания. Он хотел меня. Я хотела его. Почему все не могло быть так просто? Я подняла сумку и почувствовала тяжесть в руке, тяжесть, которую ощутила всем сердцем.

Когда я открыла дверь библиотеки, он был там, бормоча что-то самому себе и, казалось, потерялся в мыслях. Леви прервал свой задумчивый монолог, когда его глаза встретились с моими. Я закрыла за собой дверь, потянула и поправила ремень своей сумки. Держась за него, как за якорь.

— Ты уезжаешь, — он, возможно, произнес это как вопрос, так что я кивнула. Как и он.

— Ты оставил это, — его глаза упали на кожаную сумку, которую я принесла. — Хочу вернуть ее тебе. — Он не сделал ни шагу, чтобы забрать ее, а лишь продолжал смотреть. — Ты оставил ее в моем номере... в Париже. Я сложила туда все твои вещи. — Это было сложнее, чем отдавать Джейку его коробку.

Я подняла ее выше, и он потянулся к ней. Его рука накрыла мою поверх ручки. Жар в моем теле вернулся в полную силу. Леви будоражил меня.

Мое тело задрожало. Я пыталась убрать руку и позволить ему взять сумку, но он сжал меня крепче.

Дрожащим голосом я произнесла:

— Она может пригодиться тебе, когда ты поедешь во Францию, — слезы угрожали вырваться из моих глаз, но я удержала их и попыталась успокоиться.

— Вероника...

— Пожалуйста, возьми ее, — губы дрогнули. Его полуприкрытые глаза метнулись к ним. Он знал, что вся эта ситуация делала со мной. Должен был знать. Все это причиняло мне боль. Он знал, что я слышала. Знал, что это означает для нас.

Освободив мою руку, так, чтобы взять сумку, он опустил голову и посмотрел на свои ноги.

— Спасибо, — сказал он извиняющимся голосом. — Я совсем забыл о ней. Спасибо, что вернула ее.

Вдох.

— Да, — было все, что я смогла выдавить.

— Вероника, я просто хочу сказать... — Он потёр затылок, прежде чем поднять взгляд. Его глаза были самыми голубыми, что я у него видела. Было бы легко потеряться в них, притвориться, что у нас есть шанс. Подумать, что он изменил бы свои планы ради меня, чтобы быть со мной. — Я хотел сказать, что...

— Что? Что ты хотел сказать? — я не хотела, чтоб это прозвучало зло или уязвлённое, но так и вышло, и это застало его врасплох.

— Прости, — Леви сделал паузу, чтобы прикусить нижнюю губу и провести рукой по челюсти, не отрывая от меня взгляда. — Прости за глупости, которые делал. За тот раз с Офелией. Что оставил тебя в Париже. За то, что у меня не хватило смелости поговорить с тобой раньше, — я хотела, чтоб он замолчал. Мои хрупкие нервы начали слабеть. — Я хочу, чтоб ты знала, я ценю все, что ты сделала и то, что терпела меня эти последние недели, — он невесело рассмеялся, но его глаза загорелись. У меня сдавило грудь от такого взгляда. От него. От честности в этих синих глубинах. — Ты была очень терпелива со мной, даже когда я этого не заслуживал.

— Ну, что ж, это часть моей работы. — Я не хотела это говорить, но уже не могла забрать слова назад. — Я лучше пойду. Завтра большой день. Увидимся? — Я знала, что да, но, как и в остальных вопросах - что я чувствовала к нему, и что он думал обо мне - я не была до конца уверена.

Я жестом указала на дверь, и в то же самое время он шагнул ко мне, задевая мою руку кончиками пальцев, заставляя мою кожу покрыться мурашками. С мольбой в глазах я умоляла его отпустить меня. Пульс гудел в ушах. Сердце пропустило удар. Он опустил голову и его губы коснулись уголка моих губ.

Так мягко...

Так нежно ...

Закрыв глаза, я вдохнула его запах - предаваясь воспоминаниям - вместе с ощущением его губ и теплом его тела находящегося так близко ко мне.

Так близко, что я могла почувствовать, как поднималась и опускалась его грудь.

Так близко, что я могла слышать, как бьется его сердце.

Он провёл губами по моей щеке, остановившись чуть ниже ушка. Я наклонила голову, открываясь ему. Пальцами он накрутил волосы, выбившиеся из моей косы, пока тихо...

…и глубоко вдохнул.

Хриплым, дрожащим голосом, взволновавшим меня до глубины души, Леви выдохнул:

— Сладкая Вероника.

Мое сердце взорвалось. Я была наполнена обидой. Болью. Любовью. И негой.

Я заставила себя отойти от него, слезы покатились по щекам, и я прошептала:

— Прощай.

Великий день

Я припарковала машину прямо у здания, где на крыльце меня уже ждала Чейз. Когда я подняла голову и посмотрела на неё заплаканными глазами, она побежала и практически сорвала дверь с петель, чтобы добраться до меня.

Хоть я и думала, что слез уже не осталось, они все не переставали течь. И она просто позволила мне выплакаться на своем плече.

Она не сделала ни одного резкого комментария. Не сказала ни одного ободряющего слова. Ей и не надо было ничего говорить.

Когда я успокоилась, Чейз сказала, что отвезёт меня домой. Это было к лучшему, учитывая, что из-за тяжести я едва могла держать глаза открытыми. Когда мы приехали, Чейз проводила меня в спальню и помогла мне одеть пижаму. Она привела меня в мою комнату, и пока я стояла там, как бездумное зомби, она почистила мне зубы и промокнула лицо влажным полотенцем. Я была измотана, из меня словно высосали все силы.

Завтра настанет конец всему этому. Джейк и Сандрин будут женаты. Они уедут в свой медовый месяц. А Леви... он уйдёт из моей жизни, и я найду способ двигаться дальше.

Я уже проходила через это раньше и думала, что мое сердце привыкло к такому. Но все было не так. Вечером, до того, как я уехала, ему надо было снова сделать это. Он вновь должен был заставить меня чувствовать.

— Отдохни. Не беспокойся, завтра не надо рано вставать. Нет необходимости идти в зал. Диего в курсе, — Чейз распустила мою косу и расчесала пальцами волосы. — Я обо всем позабочусь. Можешь мне поверить. — Вот почему она была моей лучшей подругой. Она понимала. — Я посплю в другой комнате. Если буду нужна тебе, ты знаешь, где я, — прежде чем подняться, она обняла меня вместе с одеялом.