— Вот бы мне посмотреть, — завистливо сказал Джон. — Ужасно хотелось бы.

— Ладно! — пообещал Джозеф. — Чарли Эллердайс знает места. Я поговорю с ним, и мы с тобой сходим посмотрим. Только имей в виду — тут терпение нужно.

— Терпения у меня хватит, — сказал мальчик. — Уж очень хочется посмотреть, как они прыгают.

— А что, если мы подарим тебе удочку на день рождения? — спросил Джозеф, осененный внезапной мыслью.

— Потрясающе! Потрясающе! — Джон просунул руку под локоть деда и крепко сжал его. — Именно то, что мне надо. Именно! — сказал он, пародируя голос известного актера. — Вы — прочитали — мои — мысли — и — я — вас — пощажу!

— Молодец! — сказал Джозеф. — Просто молодец! Ты мог бы стать пародистом. Твой папа хорошо умел пародировать. Кого угодно мог передразнить.

— В моем возрасте?

— Да. Приблизительно в твоем.

— А что еще он умел? — стараясь не показать волнения, спросил Джон.

— Что ж… — Джозеф приосанился и решил, что ничего, кроме пользы, от того, что он расскажет внуку все, что ему запомнилось, не будет.

Слушая его, Джон просто не мог сдержать своего восторга, затем посыпались новые вопросы — ему хотелось знать точно, что делал Дуглас, сколько лет ему тогда было, что думали другие по этому поводу, что они думали о самом Дугласе?

Разговор продолжался до самой их улицы. Попутно они обогнули две большие новостройки; новостройки теперь росли вокруг всего города, постепенно опустошая жилые кварталы; прошли по улице, на которой еще сохранились старые коттеджи и домики, знакомые Бетти с детства. Не было ни одной улочки, ни одного переулка, которые не навевали бы какого-нибудь воспоминания. Вот здесь, например, жил человек, который разводил осликов; однажды таким же вот летним вечером они с подругой пошли к нему попросить ослика для карнавала. Пожалуйста, ответил хозяин, вот только сможете ли вы усидеть на нем. И действительно, осел брыкался и становился на дыбы, как мустанг. А чуть подальше был песчаный карьер, она еще в начальную школу ходила, когда однажды, набравшись храбрости, удрала туда с уроков; там ее и нашли — она была занята постройкой песчаного замка и вообще наслаждалась жизнью. Здание миссионерской организации с высоким крыльцом, два довольно-таки роскошных дома с фруктовыми садами, на которые совершали набеги мальчишки, и детский сад — маленький домик из красного кирпича, будто перенесенный сюда из детской книжки с картинками.

Образы были печальны, но и утешительны. Может, лучше было бы уехать отсюда навсегда, порвать со всем этим. Может, воспоминания просто тяготили, были мертвым грузом, а не балластом? Бетти не знала. Они были при ней, вот и все.

Когда они свернули на свою улицу, все трое почувствовали, как им хочется домой. Джозефу вовсе не хотелось нарушать этого настроения, однако потребность следовать давно заведенному порядку была слишком сильна, чтобы ей противостоять.

— Думаю… — сказал он, внимательно всматриваясь в циферблат своих часов. — Так и есть! Думаю, они там в догадках теряются, куда это я запропастился.

— В пивной? — простодушно осведомился Джон.

— Да. Обычно мы там встречаемся. Прежде всего это удобно. В Тэрстоне нет клубов и вообще ничего такого. А читальня уже давно закрыта.

— А ты когда-нибудь был в читальне? — невинно спросила Бетти.

— У нас хватает денег выписывать себе газету. Но замечание по существу.

Он пританцовывал на месте, как школьник, которому не терпится получить разрешение выйти из класса. Бетти улыбнулась. Ее радовало, что у него есть свои друзья.

— Так чего ж ты ждешь? — спросила она, прекрасно зная, чего. Ему нужно было ее благословение. — Передай всем им привет от меня. — И для полной ясности добавила: — Поблагодари Джорджа Марса за яйца. Очень вкусные. Джон сразу распробовал.

— Поблагодарю. — Джозеф был очень доволен. — Обязательно. Что может быть лучше яиц с фермы? А тебе, — он взъерошил Джону волосы, — я принесу бутылочку шипучки и пакет хрустящего картофеля. А тебе что-нибудь принести? — обратился он к Бетти.

Она покачала головой. Он улыбнулся ей, повернулся, сделал что-то вроде пируэта и заковылял вдоль по тихой улице в свое убежище — пивную «Корона», где он немедленно займется перестройкой мира.

— Дедушка любит ходить в пивную?

— Мужчинам нужно иметь какую-нибудь отдушину, — сказала Бетти. — Он еще не худшее выбрал.

— Он правда купит мне удочку?

— Я уж досмотрю, чтобы купил.

— А кто меня удить научит? — Он помолчал. — Папа ведь, кажется, не умеет, а?

— Ему терпения никогда не хватало. Дедушка найдет кого-нибудь. У твоего деда полным-полно всяких приятелей. Не беспокойся.

Успокоенный, Джон кивнул и взял ее под руку. Ее это порадовало.

Через несколько минут после их возвращения зазвонил телефон. Звонил Дуглас.

Он довольно долго говорил с Джоном, и хотя Бетти смотрела в сторону, чтобы не мешать, не слышать разговора она не могла.

Сначала Джон был немногословен, даже лаконичен, но скоро он уже смеялся, задавал вопросы, интересовался высотой небоскребов, спрашивал, какие лифты в Эмпайр-Стейт-билдинге, какие гудки у полицейских машин. Слушая, как сердечно разговаривает он с отцом, она облегченно вздохнула. Больше всего ее мучил страх, как бы между Дугласом и сыном не наступило отчуждение.

— Он хочет теперь поговорить с тобой, — сказал Джон и передал ей трубку. — В аэропорту что-то напутали, и он летел обратно на «Конкорде». На «Конкорде»! — Мальчик заплясал по комнате и захлопал в ладоши.

— Чем ты его так обрадовал? — спросила Бетти Дугласа. — Я никогда еще не видела его таким жизнерадостным.

— Судя по голосу, он в прекрасном настроении, — сказал Дуглас. — Спасибо!

— Это его мать — чудотворица, — строго сказала Бетти. Она оказалась в трудном положении. Ей нравилось разговаривать с Дугласом, нравилось слушать его «болтовню», по ее выражению. Но поведения его она не одобряла. Она пыталась сохранять нейтралитет, однако Джон перетянул ее на сторону Мэри, и это — хотя вслух она никогда не призналась бы — невольно накладывало свой отпечаток на ее тон, как сейчас например.

— Безусловно, — согласился Дуглас. Скажи он, что намерен попытаться починить свой брак, мать вздохнула бы с облегчением. Но вопрос был слишком деликатный, а может, страх неудачи был слишком велик.

— Хорошо провел время в Америке?

— Прекрасно. Мне там нравится. И ничего удручающего я там не вижу… по крайней мере до сих пор не видел.

— А какая там погода?

— Приличная. Кажется, так. Да! Прекрасная.

— А у нас так просто чудесно. Джон успел немножко загореть.

— Я был, — Дуглас напряженно порылся в воспоминаниях, — был на обеде во втором по высоте здании в мире.

— Во втором?

— Да! — Дуглас рассмеялся. — Самое высокое находится в Чикаго. — Он подавил смешок. — Пока мы обедали, мимо — под нами — пролетали вертолеты.

— Ничего себе!

— Замечательный город — Нью-Йорк.

— Сейчас появилась новая песня о нем.

— Как отец?

— Ничего, бодрится. А ты как справляешься — ничего? — Она не сомневалась, что он живет вместе с той, другой, женщиной, но в разговоре делала вид, что верит, будто он живет один — что было правдой. И нуждается в заботе и внимании. Опять-таки правда, хотя Бетти была уверена, что та женщина исполняет малейшие его желания.

— Бывает хуже. — Он обвел взглядом унылую, захламленную прихожую своего жилища, лишний раз убедившись в справедливости своей пессимистической оценки.

— Сюда не собираешься?

— Я подумываю приехать завтра, забрать Джона и потом привезти его назад к вам.

— Очень хорошо. Он будет рад.

— Приеду утренним поездом. До свиданья!

— Ждем!

Он положил трубку. Она свою подержала еще с минутку. Сердце ее вело себя просто неприлично — узнав о приезде Дугласа, оно подпрыгнуло, прямо сальто сделало у нее в груди.

— Завтра папа приедет повидаться с тобой, — сказала она спокойно Джону. — Вот ты и расскажешь ему все про рыбную ловлю.