- В таком случае вы считаете…?

- Полагаю, феномены острова – следствия особых обстоятельств. Эти феномены должны происходить в других местах, но происходят только здесь.

На заходе солнца, после посещения гейзеров, одинокий и задумчивый барон поднялся на вершину Геклы и взирал оттуда на устрашающую местность, где главенствовал вулкан. Звезды светили слабо. Небу не хватало красок, спокойная морская вода была покрыта редкими клочками серой пены. Пейзаж был беден и мрачен.

Барон не видел богатства земли, эти пугающие края не прельщали, а умертвляли всякие желания. Серные склоны, невыносимые запахи, кипящая грязь, вздымающаяся вода, подобная дыханию страшных левиафанов; фантастические вулканы, сожженные кратеры, скопления базальтовых пород, густые испарения, непрекращающиеся шумы, как невидимая артиллерия – все было кромешным адом. Нет смысла искать в этих краях намек на цветок, зелень и листья, шелест дерева, пение птицы и след животного. Все было мертво; кругом только печальный цвет темных скал, и все покрыто снежным саваном.

Полное опустошение.

Зачем здесь нужна душа или сердце? Какой толк от владения сокровищами скандинавского пирата? Наука там бессильна, любовь невозможна, никаких чувств, нелепые страсти, ненавистная жизнь. Там не могло быть другого гостя, кроме демона, который время от времени высовывает голову из котла Геклы, чтобы проклясть людей, или молчаливо прохаживается по снегу. Та земля не была отчизной или жертвенником. Она становилась кладбищем для потерпевших кораблекрушение, каким и стало для его возлюбленной.

- Как бы то ни было, – сказал барон, – такое ужасное начало, ледяные вершины, внушающие ужас, горящая лава, оглушительные шумы, ледяной холод, мучительное одиночество, – стали товарищами детства и юности Эдды. Здесь захолодело ее сердце, омрачился характер, который отравляет ее существование. Отсюда возникла привычка не смеяться и не плакать. Эдда – безжизненное растение, без аромата и цвета. Настоящий северный цветок.

Она ходит, как ожившая статуя. Мне подарили ее небеса, благословляю их, но я ничего не могу поделать с ней. Иногда мне кажется, что ее рассудок помешался.

Барон ошибался. У Эдды был мрачный характер, это верно, но ее достоинства были скрыты из-за невежества. В ее глазах было что-то такое, чего барон был не в состоянии понять, несмотря на свои огромные возможности, образованность и опыт; он не понимал мрачного состояния Эдды, тайны, которая мучила ее. Слепота кабальеро подтверждала, как человек может ошибаться. Он не видел того, что любой мог угадать.

V

Вечером Эдда и барон, молчаливые и грустные, сидели у берега моря, наблюдая за беспокойными волнами. Эдда попросила:

- Расскажите, сеньор, о брате Алсидесе. Мне хотелось бы узнать, каким был он.

Барон помолчал, а затем начал рассказывать:

- Знаете, что Эдинбург, столица Шотландии, расположен в очень живописном месте и состоит из двух частей: нового и старого города. Новая часть имеет правильные и длинные улицы, великолепные строения и красивые площади. Старинная часть построена в разные эпохи, примечательна строениями и историческими монументами, как памятниками древних королей страны.

Так вот, где-то между 1826 и 1828 годами в старинной части города, в одном грязном и скрытом местечке, сочетались честным браком Уильям Хэр и его жена. У них была не слишком благоустроенная и сомнительной репутации гостиница.

Хэр был добр к гостям, давал им срок на погашение долга. Он приглашал их выпить и так усердно им подливал, что те падали замертво.

Жена Хэра была не так добра. Обычно она ходила по улицам Эдинбурга, отыскивая клиентов и убеждая их жить с ней и ее мужем.

Так однажды жена Хэра и встретилась с давним знакомым Уильямом Берком, с которым была девушка Элена МакДугал. Жена Хэра сказала:

- Зайдем в таверну и выпьем бутылку вина. Я очень устала, там мы сможем поговорить. Давно не видела вас, Уильям.

- Так и сделаем. Никогда не повредит выпить. Что скажете, Элена?

- Не повредит выпить и отдохнуть в компании старых друзей, – ответила та.

- А мы старые друзья, – сказала жена Хэр, – ведь я знаю Уильяма уже давно. Вы женаты?

- Нет, Элена увлечение, а не жена, – ответил Берк и похлопал подружку по плечу.

Элена был высокой, худой, бледной молодой женщиной, не слишком чистой телом и душой. Берк был ирландцем, низким и коренастым, с пухлыми щеками, темными и бездонными глазами, толстой шеей, мохнатыми бровями, раздавленным носом; у него были рыжие волосы и усы. Берк был силен, как горный бык.

Пока они пили предложенную бутылку, жена Хэра спросила Уильяма:

- Чем вы занимаетесь? У вас есть занятие?

- Работы нет, и я подумываю отправиться на запад. Эдинбург – плохое место для меня.

- Не отправляйтесь на запад, не скитайтесь больше. Поселитесь в нашем доме. Мой муж не требовательный к квартирантам. Мы дадим дам комнату, у нас хватает работы. Да, хватает, вы сильный, Уильям, сможете помогать мужу. Хэр так устал.

Покончив с бутылкой, Берк и его увлечение последовали за женой Хэра в гостиницу. Жена сказала мужу:

- Я привела нужного человека. Вы устали, а Уильям Берк сильный человек и сможет исполнять ваши обязанности. Уильям Берк мой старый друг, ему можно доверять, со временем он будет хорошо справляться с работой.

Хэр осмотрел с ног до головы представленного. Тот ему понравился, а вот Элена – нет, и он сказал жене:

- Хорошо, но лучше твоему другу быть одному. Возможно, есть небольшое помещение для двоих.

- Мы очень любим друг друга и поместимся в одном гнездышке, – сказал Берк. – К тому же Элена – само благоразумие.

- Ладно, ладно, можете размещаться, голубки, – сказал Хэр. – Уильям силен и меня это радует. Я же хочу отдохнуть. Да, отдохнуть.

Миссис Хэр разместила гостей и вернулась к мужу:

- Как тебе мой человек для исполнителя?

- Исполнителя? – спросила Эдда.

- Вы поймете, – сказал барон. – Мне он кажется вполне подходящим, – ответил Хэр. – Он будет душить, как слон, но должен ступать тихо. Я же буду искать. А он пусть пока набирается сил.

Среди постояльцев Хэра был больной старик по имени Дональд, который должен был ему за три месяца и не имел средств заплатить. Но Хэр был добр к нему:

- Не переживайте, мой дорогой Дональд. Ешьте и пейте, спите и гуляйте. Мне не срочно, ваша судьба изменится. Сегодня три месяца, потом четыре, потом пять. Ладно, время бежит, как лань, а Бог не оставляет своих детей. Не важно, ешьте и пейте, Дональд.

Как бы то ни было, из-за расстройства или еще по какой-то причине, но Дональд умер в Рождественскую ночь, и никто этому не удивился. Старики умирают. В тот же день Хэр предложил Берку стакан пива. После первого последовал второй, и так далее. Хэр был добросовестным человеком и угощал постояльцев большими стаканами. Хэр понял, что как хороший ирландец, Берк пьет и не платит за выпивку:

- От нас так внезапно ушел старый Дональд, который не заплатил по счетам.

- Он должен вам?

- Только за три месяца; он был хорошим, но терпение не ходит по тропинке, усыпанной розами.

- И ничего не оставил?

- Ничего, кроме тела.

- Это мы все оставляем, – рассмеялся Берк. – Чего оно стоит?

- Труп ничего не стоит в других странах, но не в Англии.

- Чего же он стоит здесь?

- Стоит денег; закон запрещает эту торговлю, но это только подхлестывает.

- Торговлю трупами?

- Еще запрещает торговлю маслом и пшеницей. Наше правительство предусматривает это и хочет, чтобы все стоило денег.

- Кто хочет покупать трупы?

- Хирурги.

- Таким образом старый Дональд оставил кое-что?

- Он оставил тело, которое может стоить двенадцать гиней.

- Послушайте-ка! Старый Дональд – собственник. Двенадцать гиней!

- Именно об этом я и говорю, – заметила миссис Хэр, – вступив в разговор. – Давайте потеряем двенадцать гиней, а ведь Дональд должен моему мужу за три месяца проживания. Тут уж не до совестливости.