Я некогда имел это наивысшее счастье, когда любил вашу мать, а она любила меня, и для меня эта любовь была воодушевлением. Мое сердце переливалось через край, вместо того, чтобы копить жизненную силу и улучшать ее. По-другому все равно не случилось бы, потому что двадцать лет – не сорок лет, и спелость молодых плодов не имеет силы.

Барон замолчал. Он понимал, что не сказал дочери всего, что касалось его жизни. Честь отца не позволяла этого.

- А Эва? – спросила канонесса, – расскажите об Эве.

- Эва была ангелом, и если бы я женился на ней, то обманул бы ее. Я несу с собой смерть, внезапную, ужасную, можно сказать, проклятую смерть.

- Вы?

- Да, и Эва не заслужила обман. Вскоре вы узнаете мою тайну. Тогда поймете ничтожность человеческой природы, ее бессилие перед злом. Непобедимый Ахиллес носил смерть в пятке. Сюжет содержит в себе великий урок. Я хочу, чтобы те, кто мне завидовал и превозносил, поняли, что я один, совершенно один, и болезнь меня изнуряет. Если бы они поняли, то сочувствовали мне или презирали, как я сочувствую и презираю себя. Моя Эдда, блестящий барон де Раузан несчастный!

IV

Путешественники приехали в Англию, а оттуда к Шетландским островам, где барон купил китобойное судно и нанял на корабль хорошо вооруженных людей, и взял курс прямо на берега Исландии. Он хотел достичь острова, проскочив мыс Портланд, и найти неизвестный тайник между мысом и Рейкьявиком, высадиться с корабля, направиться к склонам Геклы и постараться никому не попадаться на глаза.

Барон назвал корабль Ноддок, именем норвежского пирата, открывшего Исландию в 860 году нашей эры. Барон велел называть его Олао, дочери оставил ее имя, сказав, что это его жена, а про другого пассажира, брата Мигеля сказал, что направляется в Гренландию.

Барон вскоре перенял манеру и привычки ловцов китов, оделся в их одежду, словно она была его собственной. В бескрайних морях лучше соблюдать меры предосторожности.

- Необходимо, – сказал он моравскому брату, – не только добыть сокровища, но и не потерять вместе с ними жизнь.

Временами команда корабля что-то подозревала (которую зачем-то наняли), хотя ей предложили хорошее вознаграждение.

Однажды моряк сказал другому:

- Какого кита мы собираемся ловить?

Тот ответил:

- Белого кита, чтобы угостить королеву.

- На что ей белый кит?

- Ну тогда для мужа королевы.

- А ему на что он?

- Значит, для принца-наследника.

- Что ты уперся в это. На что принцу-наследнику белый кит?

- Тогда для хозяина.

- Его не волнует ни черный, ни белый, ни серый, ни зеленый, ему нужен огромный и жирный.

- Кто знает! Кто знает! Может ему что-то другое нужно.

Барон знал об этом разговоре и обо всем происходящем на борту Ноддок, и чтобы предотвратить растущие подозрения, он выбрал самых расторопных и решительных мужчин корабля и сделал их товарищами остальных. Эти товарищи, лучше сказать, доносчики, получали двойную плату.

Олао велел сменить курс на Фарерские острова. Обогнув южные берега Исландии, они причалили к дикой бухте у склонов Геклы. Взяли оружие, запасы пищи и соорудили палатку. Олао велел помощнику порыбачить в открытом море, пока будет отдыхать с женой от тягот поездки и развлечется охотой на лисиц. Помощник должен вернуться в бухту, когда увидит на утесе белый флаг.

Когда спросили, чем будет заниматься брат Мигель, то он ответил, чтобы все слышали, что пойдет пешком до Рейкьявика. Стало быть, тоже остается на берегу.

Ноддок поднял якорь, тут один доносчик стал строить догадки касательно пребывания Олао и его жены:

- Эти богатые люди… Ты правда думаешь, что хозяин охотится на китов?

Брат Мигель посчитал принятые меры барона опасными:

- Сеньор, вы отдали корабль этим людям?

- Да, брат.

- А если они поднимут паруса и не вернутся?

- Неважно, главное, что они привезли нас сюда. Наоборот, лучше, чтобы они не вернулись. Если мы найдем сокровища, не придется рассчитывать на этих пиратов.

В последующие дни барон, Эдда и брат Мигель обошли склоны Геклы со всех сторон, но Эдда не могла найти искомое место. Очертания острова изменились, и она было подумала, что провела свое детство не здесь. Хижина, овчарня, стадо – все исчезло.

Барон засомневался, Эдда и моравский брат начали падать духом. Виднелись лишь утесы, покрытые вечными снегами, скрывавшие огромные запасы огня; базальтовые массы, похожие на стены и крепостные башни; земные испарения, подгоняемые ветром до самых облаков. После долгих безуспешных поисков барон заявил, что следует прекратить их. Брат Мигель хотел было возразить, но кабальеро перебил:

- Безумие не искать сокровища, но большее безумие настаивать на их поиске. Этот остров – скопление действующих и разрушительных вулканов. Земля здесь постоянно меняет свой облик. Прошло немного лет с 1783 года после извержения вулкана Скафтафель, когда река вышла из берегов, заполнила скалы пемзой и лавой, поглотила часть берегов и покрыла пеплом целый район. Зловонные испарения и густые черные тучи окутали остров на несколько дней, за этим последовала чума, погубившая две тысячи человек и огромное количество животных. Неудивительно, что исчезают и появляются новые берега на этой земле, извергающей огонь. Невозможно добраться до места, где были сокровища, оно, скорее всего, обвалилось.

Эдда и брат Мигель не стали спорить, неудача никого не расстроила.

На следующий день, на рассвете, барон воткнул на вершину скалы условленный знак. Сокровища Юто, должно быть, остались в недрах Геклы.

С другой стороны, было ли это сокровище больным воображением Эдды? Барон и моравский брат обменялись мнением на этот счет. Такое тоже возможно.

Ноддок вернулся в бухту, и Олао разрешил команде спуститься на землю. Оставшиеся три дня барон, Эдда и брат Мигель посетили горячие источники острова. Им удалось обнаружить родники, которые неслышно текли под землей, вырываясь потоками грохочущей кипящей воды. Посреди огромной равнины, в западной части, на 65 градусе северной широты, возвышался Большой Гейзер. Из двенадцатиметрового водного хранилища бил поток, шириной более 5 метров и высотой от 9 до 66 метров. Это больше Фонтана в Версале или в Саду ла Гранха. Вода в Большом Гейзере сияет и меняет цвета в зависимости от высоты солнца. Каждое мгновение меняется облик испарений. В этом водоеме исландцы готовят пищу и придают форму деревянным изделиям. Температура не опускается ниже 70 градусов Реомюра [87,5 º C]. Из природной трубы выходит кристально чистая вода, похожая на агат и богатая кремнием. Барон выхватил бумагу, превратившуюся в кремниевую пластинку, на которой сохранились буквы. Русло Большого Гейзера было похоже на мрамор.

Прежде чем покинуть источник, барон опустил туда птичьи тушки. Они сварились за 20 минут.

Большой Гейзер переходит в Строккур или Беспокойный. Куски дерна и торфа, которые моряки швыряют в эту яму, мгновенно разрываются и поднимаются грязной колонной воды на высоту более тридцати вар [1 вара = 848 мм]. Это кипение длится 8-10 минут.

Есть один холм высотой пятьсот футов, в нем два отверстия. Каждый час из них с напором выбрасывается вода в огромном количестве. Сэр Джон Стэнли вычислил, что в минуту выбрасывается 14 766 арробов [1 арроба = 11,5 кг].

Эдда не захотела посещать другие источники. Брат Мигель спросил барона:

- В чем причина такого феномена? Может, из-за главного огня?

- Нет, – сказал барон. – Я не согласен с теорией плутонизма, или согласен, но с большими оговорками.

- Меня удивляет такая точка зрения.

- Так же думал Бональд. Действительно, чем глубже погружаться в земную кору, тем горячее, и человек не сможет там находиться, потому что мгновенно сгорит. Это наблюдение разрушает теорию плутонизма, ведь если при каждом погружении на глубину 27 метров жар увеличивается на градус, то на 3000 метрах жар вскипятит воду, а на глубине 100 000 метров расплавится алмаз. Поскольку радиус земли 6 366 000 метров, в центре температура самая высокая в указанной пропорции и достигает 250 000 градусов! Так вот: 12 000 градусов достаточно, чтобы расплавить все твердые породы земли. Тогда следует изменить соотношение увеличения температуры или понять влияние плутонической температуры согласно внутренним расстояниям. Я склонен верить в причины местного характера.