- Я не знала, что папа может так покраснеть, - она улыбнулась Сэму, когда вошла в сарай. Ее лицо опухло от слез, но глаза были ясными. Счастливыми. С его девочкой все будет хорошо.

Он послал Линде взгляд, полный благодарности.

- Я бы не прочь посмотреть на то, как он краснеет, - сказала Линда. - Но ему удалось объяснить тебе это?

- Черт, нет, - ответил Сэм.

- Одна из его подруг, Анна, пригласила меня на коктейль и рассказала все об этом, - Николь усмехнулась. - Ни разу не покраснев.

- Анна? Анна, которую я знаю? - ужас отразился на лице Линды - она встречалась с Госпожой Анной.

Он ласково посмотрел на нее.

- Она знакома с мужской анатомией. Почему бы и нет?

- Оу, - ее глаза сверкнули. - Нам нужно поговорить об этом.

Когда дом заполнила тишина, Сэм отнес посуду на кухню, и Конн нетерпеливо последовал за ним. Линда баловала собаку, подсовывая ему лакомые кусочки. Трудно упрекнуть ее в этом, потому что Николь делала то же самое в течение многих лет.

Несколько минут назад они отправили детей обратно в колледж. Их обед был поздним, но он должен был признать, что ему понравилось, что все они собрались вместе за одним столом.

Бренна любила спорить, но при этом у нее было живое чувство юмора, и ее смех был таким же жизнерадостным, как и у ее матери.

У Чарльза был пунктик насчет безопасности, и в этом он мог бы соперничать с Сэмом. Когда Николь упомянула, как она возвращалась домой из библиотеки в темное время суток, парень отругал ее за беспечность прежде, чем Сэм успел вставить хотя бы слово.

Линда отлично справлялась со своими детьми. Их идиотско-подростковый склад ума мог бы повергнуть ее в еще большую печаль, но этому не позволяли случиться их глубокая привязанность к ней, теплые объятия и слова любви.

Словно иссушенная земля, Николь впитывала все это в себя.

И Сэм тоже. Линда хотела, чтобы они продолжили совместные семейные обеды после посещения церкви как традицию. Эта идея ему очень понравилась.

Когда он вошел в кухню, Линда напевала песню "Битлз" "Когда мне будет шестьдесят четыре" и складывала апельсины в цветастую корзинку на столешнице. Он покачал головой. Ничто не могло надолго испортить этой женщине настроение надолго.

Подойдя к ней сзади, он стиснул ее плечи.

- Не знаю, как отблагодарить тебя. За Николь. И Нэнси.

На ее щеке появилась ямочка.

- Ты мог бы мне дать больше, чем прошлой ночью. Я - мазохистка, ты знаешь это.

Его глаза сузились, всматриваясь в лицо полное надежды. Он создал монстра.

Прошлой ночью, после того как использовал на ней трость, он трахал ее до двух часов ночи.

После секундных раздумий он медленно улыбнулся.

- С удовольствием. Перед тем как уехать, найди свою любимую игрушку. Используй смазку, вставь ее, ходи с ней до вечера. К вечеру ты будешь растянута и готова для меня.

- Но... - сладостная тревога вспыхнула в ее глазах. - Верно.

Черт. Может, утащить ее в кровать пораньше?

Линда взяла кусочек бекона.

- Держи свое лакомство, Конн, - она нагнулась, чтобы отдать угощение собаке и поморщилась.

Сэм усмехнулся.

- У кого-то сегодня болит задница?

- Ты настоящий садист. И, да, ты оставил синяки.

Он знал это. Чуть раньше в ванной она рассматривала фиолетовое пятно своих ягодицах с наполовину очарованным и наполовину довольным взглядом, как смотрят большинство сабмиссивов-мазохистов.

Он провел пальцем по ее щечке.

- Мне нравится оставлять метки. – Нравилось знать, что у нее были саднящие места, которые напоминали ей о нем. Своего рода клеймо.

Не в силах сопротивляться, он крепко обнял ее за талию и сжал мягкую попку.

Она выдохнула, потом застонала, когда он сжал сильнее. Боль приносила ей удовольствие. Она повисла на нем.

- Черт бы тебя побрал, - ее зрачки расширились, а щеки залились румянцем. - Как ты это делаешь?

- Возбуждаю тебя? Это несложно, - он наклонился и пригвоздил ее своим весом к столешнице. Ее волосы стали достаточно длинными для того, чтобы он мог хорошенько ухватиться за них, и Сэм откинул ее голову назад. Поцеловав шею, он прикусил мочку уха, наслаждаясь ее резким вдохом при болезненном укусе.

- Сэм.

- М-м-м, хм-м-м, - проведя рукой по ее лицу, он исследовал область между ее ног, а затем направился к клитору. Он почувствовал, как тот твердеет, несмотря на ее обтягивающие джинсы. И затем он отпустил ее.

Когда она качнулась к нему, он отступил на шаг назад.

Ее рот приоткрылся.

- Ты останавливаешься?

- Через несколько минут тебе нужно будет ехать на работу, помнишь? Ты сказала, что работаешь сегодня одна. - И как она должна теперь стоять за прилавком, когда так сильно хотела его?

Она недовольно надула свои сладкие губки.

- Ты хочешь, чтобы я весь день страдала?

- Ага, - он прижал свой твердый член к ее мягкому животу. Иногда даже садистам приходится испытывать боль. - Мы оба будем страдать. И как только ты вернешься домой, я сначала возьму твою киску, а потом и твою симпатичную задницу. Да. Я буду трахать тебя беспощадно, - он снова отстранился от нее и улыбнулся её большим карим глазам. - Но перед этим я перекину тебя через колено и придам твоей попке красивый оттенок. - Ссадины и анальная пробка должны сделать это еще более увлекательным. Может быть, они поработают над ее просьбой.

Несмотря на свирепый взгляд, ее голос был хриплым от возбуждения:

- Благодарю, Мастер Садист. Это действительно облегчит мой день.

- Всегда пожалуйста, детка. - Затем он наклонился вперед и произнес слова, которые стерли свирепый взгляд с ее лица, слова, от которых становилось легче каждый раз, когда он произносил их: - Я люблю тебя, Линда.

Конец