Я оглянулась на дворец, пытаясь обнаружить признаки боя. В окнах отражался занимающийся рассвет. Услышать же что-то — и того сложнее.

— Того, кому ты присягала, например.

— Сколько вас еще? — крикнула я. — Двое? Может, больше?

Он усмехнулся, но по глазам я поняла, во дворце или где-то поблизости маги есть.

Я отпустила всех грифонов, отправляя их на поиск тех самых магов. Радость магистра была короткой. Из земли, под куполом, вылез имор и поглотил магистра своим белесым телом. Теперь, когда не нужно отбиваться от нескольких противников, я смогла призвать духа земли. Магистр заорал от потрясения. Он хорошо подготовился, но не предполагал, что я смогу управлять иморами. Для него стало сюрпризом, что я выбрала путь универсальной магии, всех четырех стихий, ведь магов с детства направляли на выбор одной-двух, уверяя, что таким образом они смогут достигнуть большей силы. Отец мой счел иначе, и сейчас я была ему очень благодарна. Когда всех магов объявили преступниками, когда распались магические школы, и выжившие маги приспосабливались как могли, отец выбрал для меня широкую специализацию. Уверения старых магических школ, будто маг может в совершенстве владеть одной, максимум двумя стихиями, а маг-универсал — это очень слабый маг, отцом были отвергнуты и он учил меня так, как счел нужным. Целительство я выбрала для себя сама, уже гораздо позднее.

Впрочем, сейчас было важно другое. Магистр понял свою основную ошибку. Маска призрения и гордости, прикипевшая к нему за годы лидерства, слетела. При запасе сил, у него был бы шанс, а так…

— Тебе повезло с наследством, девочка. Иначе мы раздавили бы тебя, как червя! — слова погибающего магистра достигли меня на пути к дворцу, но я даже не обернулась. Мне было плевать на него и его мнение.

Я побежала в обход. Прежним путем я не вернусь в Галерею Классицизма. А мне нужно было именно туда. Именно там оставался Дарен, Катя и Макс, когда я их оставила.

Император с принцессой вошли в тайное убежище вслед за подпоручиком Жигунцовым. Фельдфебель Кручев замыкал цепочку.

Комната была хорошо изолирована. Узкая железная дверь, ведущая в убежище, находилась в нише за постаментом с массивной скульптурой. О существовании убежища знало ограниченное число лиц, которых можно было пересчитать на пальцах одной руки.

Принцесса опустилась в удобное мягкое кресло и, откинувшись на спинку, закрыла глаза. Белки глаз под веками беспокойно двигались, а пальцы до белизны сжимали подлокотники. Император, погрузившись в собственные размышления, ходил вдоль небольшого помещения, предназначенного больше для временного пребывания. Гвардейцы успели проверить состояние оружия и запасы еды, на случай долгого ожидания. Никто толком не успел расслабиться, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, как их уединение прервали самим бесцеремонным образом.

Железный засов с внутренней стороны поднялся вверх и дверь открылась. В тесное помещение вошло трое незваных гостей, один из которых был маг ордена в черной хламиде, а двое — гвардейцы императора.

— А вот и император! — сказал нарочито насмешливо маг с жидкими мышиного цвета волосами и блестящей лысиной. Голос его был резкий и каркающий.

Гвардейцы, так как если бы их заранее проинструктировали, бросили в фельдфебеля Кручева и подпоручика Жигунцова склянки. Одна склянка попала в подпоручика, другая пролетела мимо, но обе, после соприкосновения разбились и убежище наполнилось пахучим мятным запахом. Подпоручик начал оседать на пол. Остальные присутствующие принялись чихать и чесаться, все, кроме заговорщиков.

— Кто вы такие?

— Те, кто делает историю этой страны.

Маг взмахнул рукой и в его кисти оказался растекающийся клубок серой энергии. Ухмыльнувшись, он швырнул клубок в ногу императора. Тело императора на мгновение окутало красной дымкой, и серая энергия развеялась. Вместо того, чтобы закричать от боли, император усмехнулся в ответ. Пока маг справлялся с удивлением, Николай, двинув зазевавшемуся гвардейцу по лицу, выхватил у него саблю и рубанул наотмашь мага и следом самого гвардейца-предателя. Фельдфебель Кручев расправился с другим предателем, который оказался не столь ловким в метании склянок.

В убежище вбежал еще один маг. Оглядев убитых и все помещение безумными глазами, он принялся швырять в императора заклятьями, словно ребенок снежками, которые толком не успел слепить. "Снежки" развеивались, стоило им достигнуть императора.

Принцесса вжалась в кресло, притянув к себе колени и спрятав лицо.

— Теперь я знаю как вас достать! — император двинулся на мага, который не мог понять почему заклятия разрушаются и продолжал швыряться энергией из последних сил, надеясь, что вот-вот пробьет оборону Николая.

— Идиот! — произнес Николай и рубанул по магу.

Николай, как и большинство присутствующих не могли видеть, что имор, приставленный к императору, поглотил тело самоуверенного магистра и обездвижил его. Если бы Николай подождал с расправой, то увидел бы, как магистр уничтожает духа-стража. Но, естественно, никто не понял, что лысоватый магистр Висрок, которому было приказано заняться императором, умер практически одновременно с имором.

Портал в мир духов открылся с глухим сосущим звуком и затянул дух земли. Магистр Висрок и другой адепт Ордена продолжали валяться в проходе в неудобных для живых позах. Но кроме ангела смерти судьбы убитых магов никого не волновали.

— Пойдем, Абрагель, — сказал Николай.

— Выше величество, вы уверены? — фельдфебель Кручев хотел призвать императора к разумному решению.

— Абсолютно. Я беру на себя магов. Вы, фельдфебель, предателей-гвардейцев.

Николай решил, что не будет отсиживаться, пока его гвардейцы бьются с магами. Тем более, что им известно его убежище и скрываться в нем больше нет смысла.

Принцесса дрожала мелкой дрожью. Ей хотелось спрятаться, залезть под одеяло и чтобы кошмар закончился. Она и представить не могла, что жизнь можно отнять так легко, что смена власти на деле это кровопролитное грязное дело. Она оказалась совсем не готова к реальности. Но что-либо изменить уже не могла.

В фойе догорали свечи, стекая на дорогие шелковые ткани и лакированное красное дерево. Мало кого сейчас волновал испорченный пол. Обязанности были заброшены, дворец будто вымер. Огоньки раздувались, наклонялись, будто пьяные, плевались и, почти потухнув, разгорались, чтобы дать слабый свет.

Стена фойе была сплошь увешана зеркалами в тяжелых резных рамах. И у каждого висело по канделябру. Мое отражение появлялось, исчезало, вновь появлялось. Спутанная шапка почти черных волос, словно шипящих змей, дикие незнакомые глаза; вся в копоти, стекающей черными каплями вместе с потом. И самое главное — решимость, которая ранила глубоко спрятанные чувства. Я бы побежала, чтобы не видеть себя, но нужно экономить силы.

Следом за мной плыл имор. Жара с меня хватит на сегодня. Гораздо более мне нужен рассудительный холоднокровный помощник.

Звуки доходили до меня с эхом. Будто им нужно было разорвать окутывающий мою голову вакуум.

В углу лестничной площадки, стараясь подавить рыдания, жались друг к другу придворные дамы в пышных неуместных в этой ситуации платьях. Когда нужно бежать и прятаться, именно разодетые по светской моде женщины будут легкой мишенью. Быть может, я прошла бы мимо. Но среди них была Катя. Лицо её отражало волевые усилия взять себя в руки, но из глаз текли слезы.

— Почему ты еще здесь? — я схватила её за плечи, пытаясь оттянуть от женщин.

Проще разогнуть железный лом.

— Он меня прогнал! Не знаю, жив ли он!… - её очень тихий голос сорвался.

— Тебе нужно уходить! Катя, давай, вставай. Уходи в лазарет!

Сцепившиеся в клубок дамы начали подниматься всем скопом.

— Я не могу…

— С Максом все будет в порядке. Ты должна позаботиться о себе и о них тоже. Ты поняла!? — я встряхнула её за плечи. С женщинами я даже не пыталась разговаривать — они были в невменяемом состоянии.