— Что я делал? — саркастично переспросил Ник. — Ой, я же бездействую. С тех пор, как у меня появилась абсолютная власть над миром, я решил посмотреть на страдания Джейми. Жаль, пропустил одержимость Алана!

— Полагаю, ты не много потерял! — крикнула Мэй. — Наверняка, это точно так же, как люди, одержимые тобой! У них тоже есть семьи!

— Не надо напоминать мне, что я заслужил всё, что случилось с Аланом! — Ник зарычал. — Я вселялся в людей. Я убивал тысячи лет и меня это не волновало. Я даже представить не мог, что когда-нибудь пожалею об этом. Теперь могу. Я сожалею! Тебе легче от этого? Я сожалею сейчас. Никогда не хотел, чтобы Джейми причинили боль, но я ничего не мог сделать. Мне жаль, но это не имеет значения.

— Я признателен тебе за это, — раздался голос Джейми.

Ник и Мэй переглянулись. Сквозь стенки вагончика голос Джейми доносился совершенно ясно. Син помахала парочке от двери.

— Мы все слышим, — услужливо поддакнул Себ.

— Может, зайдете и поорете здесь? — попросил Джейми. — Я хочу вас видеть.

Мэй поднялась по ступеням, а Син отступила от двери во влажную от ночной росы траву. Ей не хотелось возвращаться внутрь. Это не её трагедия. Она едва знала Джейми, да и то, что знала, ей не нравилось. Он продал свободу Ника, не важно, какими благородными были его тайные намерения. Син не хотела видеть, как плачет Мэй, сидя напротив Джейми и глядя на пустое место там, где была его кисть. Рядом с ним, в самую темную ночь его жизни, были двое любящих людей. Он заслужил это.

— И Ник тоже, — дрожащим голосом сказал Джейми.

Демон прошел мимо Син на зов мага, не взглянув на неё. По его каменному лицу невозможно было прочитать, что он чувствует, подчиняясь приказу. Он должен был защищать Джейми, тот его предал, но Ник сожалел, что маг пострадал. Пути демонов и магов неисповедимы. А еще Син не представляла, куда идти. Ей не хотелось никого просить о приюте. Она осталась наедине со своими мыслями. Мыслями об Алане и о том, что он никогда не будет спасён, в отличие от Джейми.

Танцовщица пошла в сторону от повозки, через поле, по влажной траве в темноту, к тому месту, где она учила Алана стрелять из лука. Она села посреди поля, скрестив ноги и руки и глядя на огни Ярмарки. Это больше не её дом. Впервые в жизни она осталась одна. Син радовалась, что Тоби и Лиди в безопасности, но она так нуждалась в их компании и заботе об их благополучии. Сейчас она одна, в ночи. Больше не нужно быть сильной. Она опустила голову на руки и заплакала. Спустя какое-то время, она зябко повела плечами и огляделась. Ярмарка, впитавшаяся с молоком матери, приучила её мгновенно реагировать на присутствие демона холодком, бегущим по шее.

Анзу сел очень близко. Он наблюдал за ней широко распахнутыми, удивленными глазами, как заинтересованный ребенок, который не понимает, чем занят взрослый. Он протянул руку и коснулся ее лица, мокрого от слёз. Догадливая улыбка, мелькнувшая на его губах, в лунном свете казалась неуместной.

— Иди сюда, — позвал он.

Син молча покачала головой. Вот так и поступают демоны: приходят, когда ты слаб и тебе больше нечего терять, а боль невыносима.

— Иди ко мне, как раньше, — мягко уговаривая и обнимая, Анзу притянул Син за плечи.

Это было тело Алана и, одновременно, не его тело. Это был и Алан, и его убийца. Син хотела обнимать его и убить. В конце концов она просто плакала, вспоминая ту поляну, залитую солнцем, когда Алан пропустил удар, сожалея обо всем, что она потеряла.

— Правильно, — прошептал Анзу, вновь породив волну дрожи в позвоночнике Син. — Ты можешь притвориться, что я — это он.

Танцовщица проснулась на рассвете, она лежала, свернувшись калачиком во влажной от росы траве, а над головой серое небо пятнали голубые и желтые разводы. Над ней стоял демон.

— Готова вернуться? — спросил Ник, скрестив руки на груди. – Джейми спит, Мэй хочет побыть одна.

— А Себ?

— А что с ним?

— Чем он занят, ты в курсе?

— Мне пофиг. Преследует Джейми? Кажется, это его хобби. — Ник смотрел, как Син потягивается после сна в поле, разминая затекшие мышцы, и ухмыльнулся. — Нам лучше пойти вместе. Анзу будет ждать.

Станция подземки встретила их сыростью и дребезжанием старого вагона с потертыми сидениями.

— Какие мысли? — спросила Син наконец.

— Анзу хочет тебя заполучить, — девушка пожалела, что в тоне демона нет ярости и двусмысленности. — Поэтому он торчит тут. Ну, еще чтобы меня помучить, само собой.

— Мне стоит переживать?

— Не особенно. Он всегда хорошо обращался со своими питомцами, лучше, чем я.

Как мастерски демон убил беседу. В молчании они проделали остальной путь до квартиры. Ник достал ключи. Изнутри не доносилось ни звука, но это не значит, что Анзу там нет. Возможно, он притаился в темноте, дожидаясь, бесконечно терпеливый, как все демоны. Син так тщательно прислушивалась, что кажется, могла услышать хлопанье крыльев бабочки. Это, и тренированные инстинкты спасли её от нападения, руки оказались на рукоятках ножей, едва Ник открыл дверь. Маги ждали их внутри. Син отскочила, уклоняясь от стрелы черного огня, сорвавшегося с пальцев Лоры. Удар пришелся в лоб Ника, демон упал на колени. Син пригнулась и метнулась к нему, пытаясь поднять его и оттянуть в сторону. Ворон спикировал с потолка, целясь в глаза девушки. Син отпрыгнула от Ника и метнула в птицу нож, пригвоздив её к дверному косяку. Иллюзия рассеялась, птица превратилась в человека, труп мешком свалился на порог, с двух сторон полетело черное пламя. Син упала на мертвеца, вытаскивая нож из тела. Обернувшись, она увидела Ника, сбитого с ног, его лицо обмякло и казалось юным и беззащитным. Он превратился в легкую мишень для магов. Оставалось еще четверо выживших в квартире. Инстинкты вопили Син, что пора сматываться, бросив Ника, но это же младший брат Алана, человека, которого она любила больше всего на свете. Ник — ее союзник. Син заслонила демона, встав перед ним с ножами наперевес. Еще один огненный шар врезался в стену, отдаваясь в руке вибрацией, Син едва успела уклониться. Очевидно, нападением руководит Лора, только бы добраться до нее…

Кто-то из магов вцепился в травмированное плечо танцовщицы, посылая волны боли по всему телу. Запястья Син прижали к стене, пальцы противника скрючились, готовясь выстрелить заклинание. Нож вылетел из онемевшей руки девушки, она рванулась всем телом и нанесла удар второй рукой. Клинок застрял между ребер. Вспышка черного пламени взорвалась перед глазами Син, она сползла по стене и больно стукнулась лбом об пол, успев увидеть перед собой три пары ног прежде, чем кровь зашумела в голове. Одна пара превратилась в пепел и кости. Тьма смыла видения Син, она вцепилась в припорошенный пеплом ковролин, пытаясь удержаться на краю сознания, смутно разглядела каблуки Лоры. Шаги отдавались эхом в ушах. Син не понимала, жива она или мертва. Тьма поглотила её и мир исчез.

 В голове пульсировала боль, рука мучительно болела, но тьма отступила и Син смогла сесть. Пальцы скользили по пеплу и крови. Маги исчезли, о нападении напоминала только обугленный силуэт на стене. На заднем плане послышался голос Ника: «Я что, должен быть благодарен?»

Син медленно повернула голову. Ник сидел напротив открытой двери, подняв одну ногу, согнутую в колене, и обвив ее руками. Кроваво-красный след пятнал его лицо, дико контрастируя с черными волосами. Анзу скорчился в проеме двери, над трупом, на его щеке размазалась кровь вперемешку с пеплом. Син была уверена, что кровь на лице Анзу не его собственная, в отличие от Ника.

Анзу пожал плечами в ответ на вопрос.

— Я не буду благодарить. Ты украл моего брата. Нет ничего, чем ты можешь это исправить.

Повисла тишина. Анзу взглянул на Син, словно ждал, что она не согласится с Ником. Девушка молчала, словно язык проглотила.

— Он бросил тебя, ты знаешь?  — сказал Анзу.

— Что?

— Твой драгоценный братец, — ядовито пояснил Анзу. — Ты знаешь, что я не лгу и никогда не лгал тебе, в отличие от него. Он бросал тебя тысячу раз. Он мечтал, лежа в кровати, как они вдвоем с отцом уезжают и оставляют тебя — чудовищное дитя с глазами-пуговицами. Он не мог спать, потому что боялся тебя. Сколько раз он, со своей больной ногой, думал, насколько легче была бы борьба, если бы не пришлось кормить тебя и твою мать. Он знал, что Мэй предпочитает тебя, как куча других девушек, и злился на тебя за это. Он хотел сесть в машину и уехать за город, бросить тебя на десять, пятнадцать минут, навсегда. Уехать и никогда не возвращаться. Ты забрал его жизнь и его шанс быть любимым, и он ненавидел тебя и хотел бросить!