Трено моложе меня на год, облачён так же, как и все монахи-хранители, в лёгкие, не стесняющие движения, одежды из мягкой кожи. Правда, цвет другой – светло-бирюзовый – соответствующий стихии воздуха. Глаза серо-стального цвета, а волосы – пепельного, слева почти наголо выбриты, а справа – длинные, заплетённые в несколько толстых кос и повязанные кожаными ремешками. На левой щеке традиционно красовалась татуировка символа стихии воздуха. Трено – северянин, житель Зиала – королевства, в котором, по словам Дэнджена, преобладала горная лесистая местность, и которое большую часть года покрыто снегами. Но в отличие от многих грубых и простоватых, опять со слов Дэнжена, зиальцев, Трено – хранитель: воспитывался соответственно, поэтому держался скромно и сдержанно. А вот ростом тот оказался выше меня и Дэнджена на голову, а Зирани – на две.

Я заключил друга в крепкие объятия:

– Спасибо, Дэн! Без твоей помощи не справились бы.

– Всегда, пожалуйста. Я тоже рад тебя видеть, – похлопывая меня по спине, ответил он. – Привет, Зи… Ой, то есть я хотел сказать, ваше высочество, – спохватился Дэнджен, вспомнив, что вокруг люди и поклонился. – Прекрасно выглядите.

Зирани в ответ недовольно поморщилась. Но принцесса открыта для меня. Я почувствовал, что и она рада возвращению друга, пусть с ним и провела гораздо меньше времени, чем со мной.

– Ну а это Трено Ганнир, – представил будущего ваирага Дэнджен. – Хранитель из Зиала.

– Я рад встрече с вами, – сказал Трено и поклонился. – Дэнджен много о вас рассказывал, и для меня большая честь вступить в отряд великих воинов.

– И что же он тебе такого успел рассказать? – поинтересовался я.

– Ну, много всего, – замялся тот, затем, весело улыбнувшись, произнёс. – Про болвана, который часто совершает ошибки, но, из-за неимоверного везения и невероятных способностей, постоянно выкручивается из любой безнадёги.

Дэн так и остался стоять с открытым ртом. А мы с Зирани, не выдержав, рассмеялись.

– Ну и гад ты, Трено, – наконец нашелся, что сказать Дэнджен.

И они присоединились к общему веселью. Эх, с нами только Талгаса не хватало с его громогласным и издевательским хохотом.

Когда я спросил у Дэнджена, как тот догадался, что нам нужна помощь, он, довольно улыбнувшись, ответил:

– Забываешь, что я прекрасно вас чувствовал. Правда, – он задумчиво почесал щетину на подбородке, – с каких-то пор, я перестал чувствовать вас так же, как и раньше.

Ну да. Я всегда мысленно закрывался, когда по вечерам уединялся с Зи, или когда думал о ней. А Дэнджену об этом знать незачем.

Трено большую часть времени проводил с нами, знакомился со всеми и почти всегда добродушно улыбался. А вечером Марит веселился и праздновал. Прошло десять дней с того мгновения, как погибших предали погребальному костру. И теперь народ мог позволить себе небольшой праздник.

На следующий день, с первыми лучами светил, мы решили провести посвящение Трено. Ни к чему откладывать это дело. Магистр Мириол с магами навязались к нам в попутчики, узнав, для чего мы вчетвером собираемся выйти за пределы поселения. Несмотря на все попытки отговорить их от этой затеи, они отказались меня слушать и настояли на своём присутствии. Но это означало подвергать их жизни большой опасности. Но магистр оказался упрям и непреклонен.

Мы не знали, с чем столкнёмся после посвящения Трено. Точно не с дарканом и не гэрнитом. Эти ребята не обращали внимания на ваирагию света.

Мы вышли далеко за пределы Марита – на место прошлой битвы с Тармином. Следы ваирагических взрывов во многих местах свидетельствовали о недавнем сражении. Пока мы шли, маги молчали и хмурились, вспоминая недавние события, а Зирани во всех подробностях рассказывала Дэнджену и Трено всё, что здесь произошло.

– Ты ведь ещё не перешёл на третью ступень, Дэнджен? – поинтересовалась Зи.

– Пока нет, – с сожалением ответил напарник. – Но в дороге я усердно тренировался. Чувствовал, как вас Талгас гоняет и в хвост, и в гриву. Вот и старался всё свободное время посвящать тренировкам. Правда, не изводил себя так, как он вас. Иначе не знаю, когда бы я добрался до Зиала.

– Кстати, почему я так и не встретил Талгаса? – поинтересовался Трено. – Дэнджен и про него восхищённо рассказывал.

– Он покинул нас, – ответил я. – Обещал, что вернётся, но когда – не известно.

Трено, ничего не ответив, кивнул.

– Тут и проведём посвящение, – произнёс я, когда мы добрались до выжженного на земле круга – место, где во мне пробудился вирадис стихии.

Я решил для начала проверить зиальца. По сути, это было лишним, но я хотел удостовериться в своей правоте. Достав из-за пояса короткую косу, я показал пальцем на её набалдашник:

– Это райдиан. Тебе знаком такой кристалл, Трено?

Тот с интересом посмотрел на камень:

– Нет. Впервые вижу.

– Тогда, может быть, тебе досталось от предков, или родителей, или родственников какая-нибудь семейная реликвия, которая представляет для тебя особую важность?

Трено без слов снял с правой руки перчатку и показал надетое на указательный палец кольцо. Как я и думал. В оправе украшения красовался небольшой кристалл сэндира. И тут я вспомнил о таком же, покоившимся в кошеле, но гораздо больших размеров камне, который когда-то дал мне Талгас. Надо же. Вроде бой с прихвостнями Калдана в пещере на землях Зараса был относительно недавно, а казалось, что прошёл год, если не больше.

Я открыл кошель и высыпал на ладонь его содержимое: несколько золотых и серебряных монет, а также кристалл сэндира, который переливался разными цветами и блестел в лучах двух светил.

– Держи, – я протянул Трено кристалл, который тот бережно взял в обе руки. – Может, он усилит тебя? Сильный целитель в отряде пригодится. А теперь, всем отойти, как можно дальше, – посоветовал я, памятуя об инициации Зи и Дэнджена.

Как только все оказались на безопасном расстоянии, я встал в боевую стойку, закрыл глаза и сосредоточился, дабы собрать как можно больше ваирагии света. Сияние Хелата и Садата в этом помогло. Буквально кожей я ощутил, как свет двух солнц поглощается и впитывается в мою ауру. Открыв глаза, я выкрикнул:

– Сэн!

Белый ослепительный луч протянулся от меня к Трено и ударил в цель. Хранитель стоял, не шевелясь. Его тело покрыл световой кокон, поглощающий силу луча. Над Трено в чистом небе, откуда ни возьмись, сгустились и завихрились чёрные тучи. Световой кокон вспыхнул, и в него из середины вихря, прочертив в небе ветвистую линию, ударила молния. Раздался грохот раскатов грома. Кокон сверкнул ещё раз, и вновь ударила изломанная полоса. С каждым мгновением вспышки с последующими ударами молний учащались, пока не превратились в сплошное сияние и непрерывный гул.

– Всемогущие боги! – воскликнул магистр Мириол, стоявший недалеко от меня и прикрывая глаза от яркого света.

Сияние пульсировало, словно сердце неведомого живого существа. Такой яркой инициации не было ещё ни у кого! Дэнджен с Зирани мысленно со мной согласились.

Пульсация медленно ослабевала, потом и вовсе исчезла. Яркий свет потух, тучи над хранителем развеялись, словно и не было их некоторое время назад. Трено стоял на месте и не шевелился. Мы поспешили к нему, и я заметил, как в его взгляде всё ещё пульсировал тот самый свет, который постепенно слабел. Когда его сияние сошло на «нет», цвет глаз Трено оказался уже другим – голубым со слабым золотистым отливом.

Он молчал, а взгляд его был пуст и смотрел сквозь нас, словно хранитель забыл всё. Но я отвлёкся от него, так как воздух вокруг привычно загудел и задрожал.

– Будте готовы. Сейчас откроется портал, – произнёс я больше для магов, так как друзья уже научены горьким опытом последствий открытия врат в иные миры. – Нам повезёт, если мы легко отделаемся.

Пространство перед нами исказилось, открывая… Странный какой-то портал. Раньше это были чёрные провалы, напоминающие разорванную ткань, а теперь правильной формы, сияющий мягким светом овал высотой в два человеческих роста.