– Не обязательно, – наконец, подал голос Тармин.

Собеседники выжидающе уставились на него.

– Наше главное преимущество потеряно, – досадливо процедил жрец, – иначе бы мы давно тут всё разнесли. Если б не понесли потери при неожиданном на нас нападении, то призвали бы могущественного союзника. Но, ничего не поделаешь. Мы призовём восемь союзников вместо одного, но более слабых. Они смогут напугать вражеских солдат и прорвутся сквозь второе кольцо стен.

– Это хорошо, – генерал Ондо довольно хмыкнул. – Пора бы прихлопнуть гадов.

Тармин не сказал главного. Был у него ещё один козырь, но он решил придержать его до самого конца – на крайний случай. Жрец надеялся, что не придётся его использовать, но ради повелителя Калдана, он был готов на всё.

День прошёл, как в тумане. Для меня, по крайней мере. Нет, я, конечно, всё осознавал: что делал, что говорил, даже побывал на тренировке отважных рыцарей капитана Нохира и высказал одобрение относительно их подготовки. Но в мыслях я был рядом с Адари. И это приносило боль. Я не верил словам Талгаса, но не исключал возможность того, что он не лгал. Да и зачем ему лгать? Я не нашёл этому ни одной здравой причины. Но, по-прежнему, не верил. И это разрывало меня изнутри. Зи чувствовала моё состояние, и я чувствовал её. Она, пусть и мысленно, ясно дала понять, что не собирается меня жалеть, за что я ей безмерно благодарен. Это моя боль, и только мне с ней разбираться.

Уже к вечеру, когда рухнул от усталости в кровать, хотя никаких нагрузок в течение дня себе не позволял, я провалился в сон с мыслями об Адари, надеясь вновь её увидеть. И надежды себя оправдали.

Я вновь сидел под ветвями арайлен и наслаждался его тонким, приятным и в тоже время каким-то таинственным ароматом. Слабый ветер колыхал тёмные стебельки высокой травы, листва дерева ласково шелестела над головой, словно нашёптывала добрые, баюкающие слова. В небе сияла холодным светом россыпь ярких мерцающих звёзд. Здесь, в Райноре, они даже ярче, чем в небе над Арданом. И неизменная тень Минира, окружённая сияющим призрачным ореолом, закрывала собой половину небосвода.

Адари пока не объявилась, но она где-то рядом – наблюдает со стороны. Я откинулся назад и, прислонившись спиной к стволу дерева, расслабился.

– Эх! Остаться бы тут навсегда, – вздохнув, произнёс я.

– Это можно устроить, – прозвенел весёлый голос Адари.

Я обернулся. Как всегда, при виде прекрасной жрицы кадирров у меня перехватило дыхание.

– Не шутишь? – наконец спросил я, не переставая любоваться плавными изгибами её тела.

– Нет, – мягко произнесла она. – Только для тебя это чревато неприятными последствиями. Там, в настоящей жизни, твоё тело умрёт, а ты, как дух, будешь заключён в моих воспоминаниях. И получишь свободу только в том случае, если умру я, что произойдёт не скоро. Ты готов пойти на такое?

– Не готов. Есть ещё незавершённые дела.

– Тогда будь осторожен в своих желаниях, – Адари заговорщицки улыбнулась.

– А ты действительно решилась бы на такое, если бы я согласился?

Она хитро подмигнула мне и хищно облизнула губы:

– С пленённым тобой в моих воспоминаниях, я бы получила твою силу. Не скрою, соблазн был бы велик. Но моя цель – возродить Райнор. А без тебя это сделать сложнее.

Адари, приблизившись, села рядом и прислонила голову к моему плечу. Сердце взволнованно заколотилось. Ещё чуть-чуть и выпрыгнет из груди. Почему Адари так чарующе действует на меня? Когда она рядом, теряю голову и ничего с этим не могу поделать. Я приобнял её за плечо и, собравшись духом, спросил:

– Это правда, Адари?

Она сразу поняла, о чём я и, кивнув, тихо прошептала:

– Да, мой герой. Прости.

– Но почему? – в сердце что-то больно кольнуло.

Талгас опять оказался прав!

– Потому что мы все свободны. Мы не вещь и не игрушка, чтобы кому-то принадлежать.

– Я никогда так о тебе не думал, – удивившись её словам, возразил я.

– Знаю. Но будешь, как только проведёшь со мной первую ночь. Я не имею права привязывать тебя к себе цепями.

– Разве я против?

– Зато, я против! Это всё иллюзии! Ни одно живое существо не может принадлежать другому из-за семейных уз, будь то муж, жена или ребёнок.

– Даже ребёнок?!

– Даже! – вспылила она и отстранилась от меня. – Ты можешь считать, что сын или дочь принадлежат тебе, но это всё иллюзии. И их смерть тебе это докажет. Как что-то или кто-то может тебе принадлежать полностью, если со временем ты это потеряешь? А когда ты умрёшь, то потеряешь вообще всё.

О чём она говорит?! Какая разница, принадлежит тебе кто-то или нет? Я всё равно умру. Так не лучше ли тогда брать от жизни то, что она даёт?

– Тогда что же нам принадлежит?

– Возможность выбирать, – ответила она и отвела взгляд. – И я выбираю отказать тебе.

– Но я не понимаю…

– Конечно, не понимаешь! Тебя воспитали люди, а не дарканы или кадирры. Мы смотрим на жизнь иначе. Давным-давно, до войны людей с Хаосом, вы тоже понимали эти простые истины, но лорд Гэргэрэт исказил вашу суть. Вы изменились. И с этим уже ничего не поделаешь. Остаётся лишь принять жизнь такой, какая она есть. Пойми, даже если мы сольёмся, станем на время одним целым, то я буду твоей недолго. Ты проведёшь это время в радости и блаженстве, но потом придёт страдание. И это тебе помешает в выполнении миссии.

– Да плевать я хотел на миссию! Разве может быть для меня что-то важнее тебя?

– Видишь? Ты уже страдаешь.

Я промолчал, не найдя, что сказать в ответ. Изнутри меня переполнял гнев, кулаки сжались и мелко затряслись.

– Я гораздо старше тебя, Райсэн. Я держала тебя на руках, когда ты был ещё младенцем. Ты действительно думаешь, что за всё это время у меня не было ни одного мужчины? И что я всё это время ждала только тебя? – на её губах заиграла грустная улыбка. – Наивное и глупое дитя.

Гнев сменился болью. Я поднялся, отошёл на несколько шагов и остановился. Не оборачиваясь, спросил:

– Так все твои слова, поцелуи, нежные прикосновения – были игрой?

– Прости, – ответила она. – Так было нужно. Я повторю: моя главная цель – возрождение Райнора. И я пойду на всё ради этого.

Я резко обернулся и посмотрел в её кроваво-красные глаза:

– Даже на обман? Ты хоть понимаешь, что играла с моими чувствами? Ты ведь просто использовала меня!

Боль отступила, но и гнев растворился. Им на смену пришли безразличие и холодная пустота.

– Да. Понимаю. И в тоже время, я была честна с тобой во всём, что тебе говорила. Да, не договаривала, но и не лгала.

– Знаешь, от этого не легче, – я опустил и потупил взгляд.

– Легче и не будет, пока ты не примешь меня такой, какая я есть. Я дитя Тьмы и воспитана ею. Для меня иначе быть не может, Райсэн.

Я тяжело вздохнул и спросил, не поднимая на неё глаз:

– И что теперь, прикажешь, делать?

– Возвращайся к своей принцессе. Она, как и ты, воспитана людьми. Вам легче будет найти взаимопонимание.

– Вот так просто?! – выдохнул я и решился вновь посмотреть в её глаза, в которых, как бы ни старался, но не видел ничего, кроме ледяного равнодушия.

– Может, просто и не будет. Я не привязана к тебе, Райсэн, и не хочу привязывать тебя к себе. Привязанности делают нас слабыми. Ты ведь видишь, во что я превратилась, будучи привязанной к брату? Марионетка Лайданы, – Адари горько усмехнулась. – Теперь ты всё знаешь, и не будешь мне доверять.

– Почему не буду?

– Верно о тебе Талгас говорит. Болван ты, Райсэн. Мы отныне враги. Теперь, когда ты всё знаешь, иначе и быть не может.

– Даже если так, разве я стану считать тебя врагом?

– Станешь. Когда Хаос поглотит мой разум.

– Не говори так, – от этой мысли мне стало не по себе. Хаос? Поглотит Адари? – Я ведь потому и сражаюсь, чтобы со всеми, в том числе и с тобой, этого не случилось!

– Но именно так и будет, мой герой. Это мой выбор. Так я освобожу брата и оборву между нами всякую связь. Только став твоим врагом, я освобожу тебя от себя.