– Минир? Та, что светит немерцающим светом и ярче, чем Диленис?

– Она самая. Райнор всегда находится за этой звездой. Правда, Минир – не звезда, а огромный шар, покрытый плотным слоем свинцовых туч. В сотни раз больше Ардана и светит отражённым светом Хелата и Садата. Райнор – мир тьмы и всегда находится в тени Минира.

Так вот что это была за тень, закрывавшая собой половину небосвода Райнора в воспоминаниях Адари. И вот почему в звёздном небе мира Тьмы не светил Минир. Но такие размеры я и представить себе не мог, когда воображением даже масштабы Ардана охватить было сложно:

– Но раз Минир так огромен, то почему на небе виден маленьким?

– Очень далеко отсюда. Именно из-за огромных расстояний приходится накапливать ваирагию в течение трёх дней и трёх ночей, чтобы открыть стабильный портал в ваш мир.

– Наверно, ты и про Хроннот с Эвеонером знаешь?

– Знаю. Только Хроннот даже с Райнора не был виден, когда небо нашего мира не было затянуто вечным покровом чёрных облаков. А Эвеонер там, – Талгас ткнул пальцем в сторону двух светил.

– Этого не может быть!

– Может. Это ведь мир Света. Ему и положено быть именно там, где много света.

– Но как? Разве можно выжить в слепящем свете?

– Спроси у анарена или галламира, если встретишь кого-нибудь из них. Может, они пригласят тебя в гости, чтобы ты сам всё увидел своими глазами.

– А ты был там?

– Нет. Для даркана или кадирра – это опасное место. Слишком много света истощает нас. День, может быть два или три мы, конечно, протянем, как и анарен или галламир в Райноре, но больше нельзя. А в Ардане – самое то и для тех, и других. И света, и тьмы достаточно.

Всё это время Зирани внимательно слушала, не перебивая и не задавая вопросов. До сих пор удивляюсь её сдержанности, терпению и умению схватывать всё налету. Прекрасная Зи. И опасная в гневе. Она, конечно, слышит мои мысли и чувствует моё настроение… и по-прежнему сохраняет внутреннее равновесие. Мне бы так.

– Тренируйся больше, – ответила Зи на мои мысли. – Но не пытайся мне подражать. Я это я. Ты это ты. И ты не открыл бы в себе силу хаоса, если бы был, как я.

Принцесса поднялась со скамьи и двинулась к тренировочным манекенам, на ходу обнажая меч.

– Я ей нравлюсь, Талгас, – заговорил я, когда она отошла достаточно далеко. – Но я не знаю, как к ней относится.

– Ну и в чём проблема? Я ж боевой наставник, а не мастер любовных дел, – произнёс даркан и разразился хохотом.

– Она мне тоже нравится, но… Как же Адари?

– А с ней-то, что не так?

– И она мне нравится. Я разрываюсь перед выбором, хоть и больше склоняюсь к Адари, так как она первой вошла в мою жизнь.

– Хочешь совет?

Я кивнул.

– Забудь об Адари.

– Но почему?

– Не стоит тебе связывать жизнь с кадирром, которая к тому же старшая жрица. Только головную боль себе обеспечишь. Тем более что я тебе говорил: Лайдана управляет ею.

– Я собираюсь после осады Марита наведаться в Райнор, чтобы вытащить из плена её брата.

– Болван и есть болван. Неисправимый, – даркан вздохнул и обречённо покачал головой. – А как ты обратно вернёшься? Ты подумал об этом? Знаю, у тебя есть браслет жреца смерти. Ну, откроешь ты портал, и, допустим, запрыгнешь туда прежде, чем оттуда выскочит рокан. И даже допустим, что тебе невероятно повезёт, и ты действительно вытащишь Галфала из подземелий Лайданы. И как ты вернёшься назад, если тебе придётся ждать три дня и три ночи для восстановления силы портала? За это время у них будет предостаточно возможностей, чтобы убить тебя.

– Да уж, – ответил я, почесав затылок. – Об этом не подумал.

– Потому что забываешь, что у тебя есть голова с мозгами, которыми надо пользоваться. Болван – одним словом.

Мда. Что – правда, то – правда. Талгас прав – я болван. Придётся отказаться от этой затеи. Хотя бы на время, пока не придумаю что-нибудь получше или не отыщу то, что поможет в этом деле.

– Но, как прикажешь, забыть Адари? Она важна для меня.

Даркан пожал плечами:

– Адари о тебе так бы не сказала. Ей всё равно, захочешь ты быть с ней или с другой.

– Ложь!

– Можешь не верить, но время расставит всё на свои места. Дарканы и кадирры – не люди. Пойми, Райсэн. Да, мы создаём семьи и дорожим кровными узами, но никогда не привязываемся к тому или той, кого называем мужем или женой. Это всё человеческие игры. Для нас они не важны. Мы – существа тьмы – в этом плане полностью свободны и не ставим перед собой границ. Кто понравился, того и любим. Главное, чтобы это было взаимно. Пусть даже на короткое время. Это не имеет особого значения для тех, кто живёт по несколько тысяч лет. Адари – не исключение.

– То есть, ей будет всё равно, если я выберу принцессу?

– Конечно. Почему её это должно волновать?

– Но её слова, поцелуи…

– Адари умеет вдохновлять, когда это необходимо.

– Хочешь сказать, что я всего лишь её марионетка? Она просто управляла мной?

– И да, и нет. Она говорила с тобой искренне, но при этом вдохновляла, направляла, чтобы ты делал то, что нужно. Особенно, когда тебе было страшно, когда ты не знал, что делать или, когда тебе не хватало решимости. Вспомни каждую встречу с ней. Прокрути в голове. И ты поймёшь.

– Ты решил испортить мне настроение? – спросил я, боясь, что Хохотун вновь окажется прав.

– Вовсе нет. Ты ведь сам заговорил об этом. Но с другой стороны, пусть это будет для тебя очередным уроком. Только сам разберись – без подсказок и советов.

– Ладно, Талгас. Думаю, тебе пора, – произнёс я, чувствуя, что ломаюсь от нестерпимой боли в душе.

– И всё? Больше никаких вопросов? Куда делась твоя любознательность? – он язвительно хохотнул.

Издеваешься, гад?! Левая рука покрылась сталью, и я ударил кулаком в землю. Раздался взрыв, поднялась туча пыли. А ведь бил без тёмной ярости. На одних эмоциях.

– Выпустил пар? Вот что, парень. Ты ведь понимаешь, что жалеть я тебя не собираюсь?

– Да, наставник, – ответил я, чувствуя, что ко мне возвращается самообладание. – Понимаю. Жалость – для слабаков.

– Вот и хорошо, – даркан одобрительно хмыкнул и похлопал меня по плечу. – Что ж, я пойду, раз у тебя больше не осталось вопросов. Пусть ты и болван, но болван везучий. Уверен, ты со всем справишься.

– С чего такая уверенность?

– Бой против Шаан на многое открыл мне глаза, – многозначительно ответил он, затем встал и, как всегда, растворился в воздухе. Куда теперь его унесло, одна лишь Тьма ведает.

– Путь боли значит? – вновь спросил я у себя. Похоже, речь шла не только о физической боли…

Генерал Ондо стоял за столом, на котором лежал широкий лист пергамента со схемой Марита. По другую сторону стояли магистр Мириол и Тармин – старший жрец смерти.

– С наскока их не взять, – произнёс генерал, задумавшись. – Они хорошо подготовились и показали клыки. Поэтому я хочу спросить вашего совета.

Маг и жрец переглянулись.

– Я бы и не спрашивал, не имей мы дело с магами. Силу гады показали уже не раз, – генерал скрипнул зубами. – Поэтому жду ваших предложений.

– Мне нечего предложить, – беспомощно разведя руками, заговорил магистр. – Над Маритом висят мощные щиты, которые мы не в состоянии пробить. Ума не приложу, как их только подпитывают… Однако, пробить внешнее кольцо мы сможем.

– И солдаты, пройдя сквозь него, попрут прямиком на магические ловушки! – Ондо в сердцах стукнул кулаком по столу: ему надоело бессмысленно терять солдат. – Так не пойдёт.

– Обстреляйте полосу отчуждения из катапульт, – Мириол пожал плечами. – Ваши снаряды всё равно не пробьют магические щиты.

– Хорошо, – генерал одобрительно кивнул. – Приму к сведению. Но как быть с их лучниками?

Магистр вновь пожал плечами:

– Одна деревушка, а столько из-за неё хлопот.

– Это уже давно не деревушка! – воскликнул Ондо, нахмурив брови.

– Вам в любом случае придётся пробивать брешь во втором кольце стен, – при всей своей неспособности помочь армии, Мириол сохранял спокойствие. – Тут только таран поможет.