Изменить стиль страницы

Выйдя из чулана, я посмотрел на охранника и спросил:

– Ты всё слышал?

– Да, тэл.

– Ну, какой я тебе тэл, а?

– Вам виднее, тэл. Я простой человек, а вы – герой Марита.

Я махнул рукой от бессмысленности этого разговора, затем оттащил охранника подальше, чтобы пленница не услышала нас:

– Ладно. Ты слышал, что я собираюсь отпустить пленницу. Что ты об этом думаешь?

– Ничего, тэл.

– Вот только врать не надо.

– Думаю, что её стоит убить, а не отпускать.

Я закатил глаза к небу. Риданис! Сначала Дэн, потом Аби и Нори, а теперь и этот – слепые упрямцы. Как же трудно добиться понимания!

– Но вам виднее, тэл, – повторил охранник. – Вы не дурак, и не станете принимать необдуманные решения.

Я удивлённо приподнял бровь:

– Твои слова моим бы друзьям в уши, да и твоим соплеменникам бы тоже не помешало. Хорошо, возвращайся на место.

Теперь надо поговорить с Дэном и Рилом о дальнейшей судьбе Минай…

Колдунью мы отпустили. Дэнджен долго сопротивлялся моему решению, и мы чуть было не подрались. Рилам согласился с Дэном, но в спор не встревал. В конце концов, я смог достучаться до сорвиголовы сквозь стену упёртости и бурю эмоций, и объяснил суть плана, в котором главное место отводилось колдунье.

Я, достав из ножен кинжал, опустился к Минай и произнёс:

– Смотри, не глупи. Не заставляй меня пожалеть о том, что я сделаю. Меня одного ты, может, и успеешь сковать магией, а вот Дэнджен с Риламом тебя в живых не оставят. Они всё ещё не довольны моим решением.

Колдунья легонько кивнула, и я перерезал верёвки. Минай не сразу встала, а некоторое время, лёжа на сене, разминала затёкшие ноги и руки. Спустя некоторое время она вышла из чулана и быстро зашагала через поле к темневшему на окраине деревни лесу.

Ближе к вечеру люди начали приготовления к празднеству – решили устроить пир в нашу честь. На центральной площади выстроили кругом скамьи и столы, на которых постепенно появились разные яства и кувшины с неизменным баросом. В середине соорудили будущий костёр.

Весело занялся и разгорелся огонь. Заиграла переливчатая музыка. Люди пели, танцевали, радовались, веря, что светлое будущее, спокойствие и изобилие, утраченные со смертью короля Элато, не за горами. Дэнджен веселился со всеми, налегая на еду и барос. Рилам держался гораздо скромнее, беседуя о чём-то со старостой. Я же почти не притронулся к еде. В самый разгар праздника Аби подсела ко мне.

– Ты ничего не ешь, – с укоризной заметила она. – Это же пир в вашу честь.

– Не думаю, что ты пришла за этим, – увидев в её глазах осуждение и непонимание, ответил я.

– Почему? – спустя мгновение, тихо произнесла она.

Всё ясно. Охранник разболтал, а люди испугались соваться в дела магов; все, кроме Аби.

– Так надо. Поверь. Конечно, ты можешь не верить, только это ничего не меняет.

– Поверить? – её пальцы невольно стиснулись в кулаки, руки задрожали, а в глазах заблестели искорки слёз. – Ты уже нарушил обещание один раз.

– Ничего я не нарушал. Но в твоих глазах именно так и выглядит. Я сдержу обещание. То, что я отпустил её, поможет нам уничтожить всех врагов, засевших в столице.

– Каким образом? – удивилась Аби, вытерев слёзы.

Я хитро улыбнулся:

– А это уже не твоя забота. Мы с этим разберёмся.

– Вас же всего четверо! Что вы сможете?

– Нас пока четверо, – я не стал говорить, что из нашей четвёрки хватит и одного Талгаса. – Но и этого будет достаточно.

Деревня угомонилась ближе к полуночи, когда Сарин голубоватым диском, заливая мирно дремавший Марит призрачным светом, сияла над головой. Люди разошлись по домам. Некоторые из мужиков, напившись, заснули прямо на местах и, опустив головы на стол, храпели. Ладно, повеселились и хватит. Если они хотят выжить, то им придётся браться за оружие. Следующий пир устроим, когда освободим Эриос. А до тех пор будут лишь тренировки, жёсткая дисциплина и внимательность. Но жители Марита об этом пока не знают.

Мы втроём заночевали у гостеприимного старосты, которого, кстати, звали Дамро. Можно, конечно, попроситься на ночлег ещё к кому-нибудь, но не хотелось злоупотреблять гостеприимством жителей деревни. Хотя Дэнджен вполне мог попытать счастья с Аби или Нори. Они бы ему не отказали.

Раз уж я решил сделать из деревни опорную базу, то нужно строить собственный дом. Желательно такой, чтобы будущее жилище использовалось в качестве штаба. Три этажа возводить! Но об этом позабочусь позже, а сейчас спать. Устроившись поудобнее, я заснул.

* * *

Вокруг темно, и только знакомый, отдававший тусклым сиянием, белый туман клубился под ногами. Адари! Стоило о ней подумать, как её фигура соткалась предо мной из пустоты. Хотелось бы и мне так уметь. Но похоже, что на это способны лишь дарканы и кадирры.

Подойдя, она прижалась ко мне. Её руки ласково обвились вокруг моей шеи. Наши взгляды встретились. Риданис! Я готов целую вечность смотреть в эти алые глаза. Раньше только казалось, что они страшны и налиты кровью.

Адари ласково улыбнулась:

– Что с тобой, Райсэн?

– За всей этой суматохой, тренировками и битвами я не понимал, как соскучился по тебе.

– Я приглядываю за тобой, – она нежно провела ладонью по моей татуированной щеке. – Пусть ты меня и не видишь. Прости, что не могу быть рядом в твоём путешествии. Но я бы только мешала тебе становиться сильнее.

– Ты права. Когда от меня зависит многое и требуется отдача, я не вспоминаю о тебе. Но здесь – во сне, все мои мысли с тобой.

– Вот видишь, – её губы нежно коснулись моих. – Ты всё прекрасно понимаешь.

Конечно, Адари. А как же твой брат? Почему ты молчишь и не хочешь мне о нём рассказать?

– Адари…

– Что, мой герой? – ласково прошептала она на ухо.

– Прости.

– За что? – она удивлёнными глазами посмотрела на меня. Риданис, как же она прекрасна!

– Я не был до конца с тобой откровенен. Ведь мои тренировки – не единственная причина, из-за которой ты не можешь быть рядом, и вынуждена следить за мной. Да, следить, – повторил я, увидев в её глазах фальшивые искорки удивления, – а не приглядывать. Талгас рассказал мне о твоём брате.

Адари отстранилась. Пальцы её растопырились, а на их концах заблестели стальные когти.

– Ты хочешь умереть, Райсэн? – прошипела она.

– Если хочешь убить, и если это спасёт Галфала – убей, – я потупил взгляд, посмотрел в сторону и приготовился умереть, подставив под возможный удар беззащитную шею. Одного быстрого росчерка когтей будет достаточно, чтобы перерезать пульсирующие вены, пустить мне кровь и… всё. Забвение.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я хочу жить, Адари, – спина вся взмокла от осознания, что смерть всего в шаге от меня. Руки не унимались от дрожи. – И завершить то, что начал.

– Тогда зачем ты себя раскрыл? Разве ты не знаешь, что я заведу тебя в сети Лайданы, если она прикажет? Талгас, хасраш[25]! Я предупреждала его, чтобы он молчал, – жрица кадирров скрипнула зубами.

Я облизнул пересохшие губы:

– Я хочу доверять тебе, Адари. А не ждать предательского удара со спины. Я вытащу Галфала из плена Лайданы.

Она вздохнула. Лицо, искажённое гримасой злости, разгладилось. Стальные когти медленно втянулись в пальцы.

– Верно говорит Талгас. Болван ты, Райсэн. Сам не понимаешь, что говоришь. Если бы это было легко, я бы давно это сделала.

– Тогда что же ты меня не убьёшь, если уверена, что я не спасу его?

– И лишить Райнор возможности возродиться? Никогда.

– Даже если заплатишь жизнью брата?

Адари не нашлась, что ответить.

– Если я тот, в чьих руках лежит ключ к возрождению мира Тьмы, то неужели я не спасу из застенков Райнора одного кадирра?

– Ты ещё слишком слаб. И не совершишь ни того, ни другого.

– Я поверил тебе, Адари. Поверил, что наши судьбы связаны. Теперь твоя очередь поверить в меня.

вернуться

25

Хасраш – по смыслу близкое к «недальновидный идиот».