- Но ведь это не твоя вина!

- Нет, это я виноват. Мигель был моложе меня, а я не смог помешать убить его. – Голос Мигеля дрогнул. Келли переживала вместе с мужем. Она любила его, но не находила способа вылечить его раны, и от этого страдала.

- Это судьба, Мигель.

- Я даже не смог похоронить его.

- Это сделала я, – неожиданно для себя солгала Келли. Встретив недоверчивый взгляд мужа, она поняла, что назад пути нет. Если эта ложь даст его душе хоть немного покоя, неважно, что ей гореть в аду. – Я договорилась с двумя людьми из Порт-Ройала, показала им место, и они взялись похоронить его. Твой брат покоится с миром, Мигель, ты не должен терзать себя.

- Почему ты мне этого не сказала?

- После того прискорбного события ты даже видеть меня не хотел. Я много раз пыталась подойти к тебе, но ты шарахался от меня, как от чумы.

- Святый боже! – Мигель обхватил ладонями лицо жены. – Я уже тогда любил тебя, но ты была для меня недосягаемой звездой на небосводе. Ты была племянницей человека, который стал хозяином моего существования на земле. Я хотел забыть тебя. Любимая, я должен был забыть тебя или наброситься на твоего кузена, чтобы он тоже убил меня. Но, жажда мести была сильнее желания умереть.

- А сейчас? Ты все еще думаешь отомстить им?

Мигель стиснул зубы и, не колеблясь, ответил:

- Если когда-нибудь я встречусь с ними, то убью их.

Келли поняла, что это была клятва, и молилась, чтобы их дороги никогда не пересеклись.

- Может, пойдем в дом и попрощаемся с гостями? – лукаво спросила она. – Или нам никогда не остаться наедине.

В могучей груди Мигеля разгорелось уже знакомое пламя, и он собирался сделать то, чего так желала его жена.

Прищурившись, он смотрел на ее обнаженное тело и безмятежное лицо и думал, что Келли была самой прекрасной женщиной во всем мире. Здесь, лежа на белом песке пустынной бухты, куда они пришли со свадьбы, она казалась Мигелю нимфой, вышедшей из моря, невестой Нептуна.

Кокосовые пальмы с высокими стволами, соперничающими высотой с чистым, синим небом, рулады и трели попугаев и колибри, да еще какая-то ленивая игуана были их единственной компанией.

Пальцы Мигеля запутались в золотистых, влажных волосах, блестевших в лучах солнца подобно отполированному золотому слитку. Он слегка повернулся, чтобы скрыть начинающуюся эрекцию, свою ненасытную потребность в Келли.

У них не было медового месяца, но они совершали частые прогулки, в которых Мигель был гидом, рассказывавшим Келли о местной фауне и флоре, показывавшем ей маленькие водопады, буйные заросли и укромные места, такие, как эта уединенная пустынная бухта – их романтичное убежище, где Келли поначалу не торопилась купаться вместе с ним абсолютно голой. “А вдруг здесь кто-то появится?” – опасалась она. В конце концов, девушка уступила, когда Мигель поклялся ей, что это место только его, и никто не рискнет прийти сюда, боясь напороться на выстрел. Войти в море без одежды означало для Келли освобождение и полное раскрепощение. Она любила плавать голой вместе с мужем. Это не только не имело для нее теперь никакого значения, но и возбуждало ее – ей нравилось без одежды игриво блистать красой перед мужем. Келли лениво потянулась и, опершись на локоть, широко улыбнулась.

- Почему ты прячешься? Неужели он никогда не устает? – Келли бесстыдно и с нескрываемым интересом устремила взгляд своих сапфировых глаз на мужа, чуть ниже его живота.

- Это ты не даешь ему отдохнуть. Каждый раз, как я смотрю на тебя, у него начинается своя жизнь.

Щеки девушки порозовели. Она спрятала лицо, уткнувшись носом в плечо Мигеля, и вздрогнула от прикосновения его губ к ключице, но тут же ответила смелыми ласками, в то время как мужская рука неторопливо скользила вверх по ее ноге. Девушка открылась навстречу естеству, упорно стремившемуся к освобождению, еще раз отдаваясь мужчине, которого любила.

Затерявшись в оплоте мира и покоя, они не замечали, что за ними наблюдают.

Со дня свадьбы минуло двадцать дней, и Мигель снова принялся за дела. Впереди был непочатый край работы. Он начинал новую жизнь землевладельца. К тому же “Черного Ангела” и “Дофина” следовало перестроить в торговые суда, а это было нелегко. Отныне он собирался заниматься только легальной торговлей: продавать произведенное в поместье в Европу и Северную Америку, а оттуда привозить что-то другое. Другие уже отлично с этим справлялись. К тому же, к нему уже присоединились Франсуа и Пьер, добавив к его двум кораблям “Миссионера”, и они подумывали основать втроем торговую компанию. Три быстроходных, хорошо оснащенных корабля бороздили бы моря, доставляя товары к обоим берегам океана.

Тем утром Келли попрощалась с Мигелем крепким поцелуем и попросила Роя подготовить ей коня. Когда они приехали в бухту, мужчина помог ей спешиться, привязал коней к кусту, а сам улегся в тени маленькой пещеры, ожидая, когда вернется хозяйка.

Келли не хотела отказываться от купания в море, и вот уже три дня приезжала сюда вместе с Роем. Мигель твердо стоял на том, чтобы Келли не ездила в бухту одна. Он предпочел бы, чтобы ее охранял Арман, но тот уехал в город, в свадебное путешествие с Лидией, так что девушке пришлось довольствоваться обществом Роя.

Она и одна с удовольствием плавала или нежилась на солнышке, ожидая новых и чудесных изменений, которые начинала чувствовать в своем теле. Пока это был секрет. Она ничего не хотела говорить Мигелю до тех пор, пока не будет уверена в том, что они ждут ребенка.

Келли улыбнулась и повалилась на песок, уже представляя, что это будет девочка, смуглая и красивая, как ее отец…

Чья-то грубая рука зажала ей рот; ничуть не церемонясь, стальные руки крепко стиснули ее и подняли. Она нежно замурлыкала в ответ, думая, что это Мигель, но эти объятия душили ее, и когда Келли открыла глаза, ее зрачки расширились от ужаса.

Эдгар!

Келли вырывалась и брыкалась, но все было напрасно. Ей была безразлична ее нагота, гораздо больше ее беспокоило, что с Роем. Если кузен добрался до нее, Рой мог быть уже мертв. Она начала сопротивляться с большей силой, когда мерзкие пальцы братца заелозили по ее ягодицам.

- Оставь это на потом, уходим, – услышала Келли чей-то приятный голос.

Прежде чем ее ударили в подбородок, и она потеряла сознание, Келли успела разглядеть рослого, смуглого и довольно привлекательного типа, благородного на вид.

Эдгара восхитило красивое лицо девушки, и он еще на несколько секунд задержал ее в своих объятиях. Похоть вызывала в его воображении картины того, как он мог поразвлечься с этой шлюшкой теперь, когда она принадлежит ему, прежде чем убить ее. Она дорого заплатит за свое презрение в “Подающей надежды”. Он славно позабавится, отдав ее корабельному экипажу де Торреса. Видя нетерпение испанца, подобравшего одежду девушки, Эдгар взвалил Келли на плечо, и они пошли к шлюпке, которую спрятали в укромном уголке с другой стороны скал. Через несколько минут похитители покинули бухту.

Глава 38

Мигель сжал своими длинными пальцами скомканную записку и яростно ударил кулаком по стене, ободрав костяшки пальцев, и с проклятиями снова стукнул по камню.

В “Прекрасный мир” Франсуа, Пьер и Мигель возвращались в хорошем настроении. Бульян и Мигель подшучивали над Пьером, который только что сказал им о своем намерении обвенчаться с Вирхинией. Испанец выпросил у друга разрешение сказать об этом Келли самому, но не нашел ее. Дома его встречали только вытянувшиеся и осунувшиеся лица слуг с темными синяками под глазами. Мигель не на шутку встревожился, но его тревога стала еще сильнее, когда он увидел перевязанную голову Роя, протягивавшего ему записку.

Еще не прочитав ее, де Торрес понял, что с Келли что-то случилось. Страх парализовал Мигеля; впав в ступор, он не мог даже спросить о том, что произошло. Мигель заставил себя прочитать записку, и в его глазах появилась угроза, а потом он разразился проклятьями, и ругался до тех пор, пока не потерял голос. Келли похитили, и он должен был ждать дальнейших указаний. Больше вестей от похитителей не было, а прошло уже больше шести часов.