- Пошли в дом, куколки, – предложил он, снова ища опору у девиц.

- Госпожа…

- Госпожа! – почти ничего не соображая, Мигель осоловело захлопал глазами. – Какая госпожа?

Не придавая значения его презрительным словам, Келли подошла к Мигелю и обхватила рукой за талию, чтобы он не шмякнулся на землю.

- Никакая это не госпожа, – безжизненным голосом вяло продолжил он. – Она всего-навсего моя рабыня.

Проститутки глупо захихикали и снова подошли к Мигелю, который высвободился из объятий Келли и отодвинул ее в сторону.

- Пошли, красотки, – настаивал он. – Я обещал вам незабываемую ночь, и она у вас будет.

Нимало не церемонясь, Мигель грубо и беспардонно унижал Келли. Дело кончилось тем, что девушка отошла с дороги, а остальные ввалились в дом.

- Затрещина Бульяна не слишком-то помогла, как я погляжу, – раздался за ее спиной голос Армана, присутствовавшего при этой сцене.

- Не вмешивайтесь, прошу Вас, – попросила его Келли. – С меня довольно. Для приема этих двух я лишняя. Может, он и прав. Я ему никто, и он может искать развлечения, где ему нравится, но я не позволю ему смеяться надо мной. Скорее, я влеплю ему пулю между глаз.

- Я дам вам пистолет. В “Прекрасном мире” только одна хозяйка, и это – Вы. Я понимаю это так же, как понял этот дуралей. Если ему хочется заливать свое горе алкоголем, пусть делает это в городе, а не здесь.

Келли ничего на это не ответила и направилась следом за троицей, готовая к битве с двумя девицами, а Бризе, в свою очередь, пошел за ней. Девушка не хотела больше неприятностей, у нее и так их было предостаточно, однако, она разозлилась не на шутку, и Мигелю предстоит узнать, что такое английская гордость.

- Останьтесь здесь, Арман, прошу Вас, – сказала Келли, повернувшись к Бризе.

- Даже не мечтайте.

- Пожалуйста, – настаивала она.

- Нет и нет, даже если Вы попросите меня об этом на коленях. Пришло время поставить этого парня на место.

- Я не хочу, чтобы Вы причиняли ему боль.

- Добрая оплеуха еще никогда никого не убила, – услышала девушка голос обогнавшего ее Армана, направляющегося прямиком к комнате Мигеля, откуда доносился веселый гам. – Кажется, впрочем, что ему понадобится не одна увесистая плюха, чтобы он образумился.

Келли потеряла терпение. Если Бризе выполнит свою угрозу, Мигель целую неделю пролежит в постели. Подобрав подол юбки, девушка припустилась в погоню за Арманом.

Француз не стал канителиться и за руки выволок обеих девиц из комнаты. Девицы ругались и поносили Армана на чем свет стоит, а Мигель, задыхаясь, покатывался от смеха. На заплетающихся ногах, толкаясь и пихаясь, девицы спускались по лестнице и, окончательно запутавшись в юбках, не устояли и скатились вниз, удачно приземлившись на пол. Под угрозы и проклятия Вероника и Рой выставили их из дома.

- Да катитесь вы все к черту! – напоследок крикнула одна из них.

Прикусив язык, Келли вошла в комнату и увидела, как Арман трясет Мигеля, схватив его за грудки.

- Не нужно… – Келли вцепилась в руку Бризе, останавливая его.

Мигелю удалось высвободиться из рук Армана и сделать пару шагов назад. Он был чертовски пьян, но считал, что может дать отпор своему боцману. Шатаясь, он отошел еще дальше и стеклянными глазами уставился на Келли. Девушка была очень серьезной, словно осуждала его теперешнее состояние, и только локон волос свободно спадал на ее щеку.

Неожиданно Мигель показался себе жалким и смешным. Прежде всего смешным. Он старался забыть ее в других объятиях, с галлонами рома. И чего он добивался? Вконец упиться, чтобы спать с другой женщиной без всякого желания, потому что всех женщин он сравнивал с ней. Мог ли мужчина чувствовать себя более подавленным и разбитым? Келли сломила его одними мыслями о ней. Нет, он не мог пасть еще ниже и оказаться еще бóльшим дураком.

- Уходи, дружище, – сказал он Бризе.

Арман, еле сдерживаясь и сжимая кулаки, шагнул вперед и загородил девушку собой.

- Будет лучше, если ты ляжешь спать, – ответил он, обращаясь к Мигелю.

- Послушай, увалень, не порть мне вечеринку. Убирайся.

- Ложись спать, – упрямо повторил француз. – Ты в доску пьян.

- Я такой, как мне хочется! – вызывающе сказал Мигель и икнул, не отводя глаз от Келли. – И я отлично провел время в городе.

- Тогда возвращайся туда.

Зеленые глаза зло сузились. Он был пьянее, чем думал, или Арман выгонял его из его же собственного дома?

- Эй, красотка! – Мигелю пришлось крепко ухватиться за кровать, чтобы не упасть. – Как ты насчет того, чтобы поразвлечься и провести ночь со мной и теми двумя шлюшками? Будет весело. – Мигель рассмеялся над собственной шуткой. – Взбодрись, Келли! Мне нравится быть с тремя шлюхами сразу…

Удар кулака свалил его с ног, и он мешком рухнул на кровать. Келли не сказала ни слова. Она была благодарна Арману за то, что тот разом остановил этот бессмысленный спектакль. Мигель заслужил то, что получил. И это, и многое другое. Расправив плечи, Келли развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Все равно она ничем не смогла бы помешать боцману задать ему хорошую трепку...

Мигель открыл глаза и застонал. Он попытался приподняться, но его замутило, и он снова опустился на кровать. В голове стучало, будто изнутри били кувалдой, а челюсть болела так, словно лошадь лягнула по ней копытом.

Через несколько минут Мигелю удалось справиться с тошнотой, он приподнялся и тяжело привалился к спинке кровати. Арман сидел у него в ногах. Мигель откинул одеяло и увидел, что лежит голый. Он поднес руки к голове, а на большее у него не хватило сил.

- Какого черта со мной приключилось?

- Я уложил тебя в кровать одним ударом.

Несмотря на все, Мигель отлично помнил это.

- По-моему, ты перестарался, приятель, – изрек он, несколько раз открыв рот и приводя в порядок челюсть.

- Не думаю, удар был несильный.

- А те девицы?

- Вернулись в город.

Арман громко позвал Роя, и от каждого его слова Мигель ежился, словно они пронзали насквозь его виски. Немного погодя двое слуг внесли в комнату чан и стали наполнять его горячей водой, неодобрительно глядя на хозяина. Неожиданно Мигелю стало очень неловко оттого, что все осуждали его.

Он залез в чан и почувствовал, как расслабляются в горячей воде его мышцы. Черт возьми, в каком же состоянии он находился все эти дни? Он был омерзительно грязным, и от него разило за версту. Он помнил только то, что изрядно перепил, и еще глаза Келли, сверлящие его каждый раз, как он приближался к какой-нибудь женщине; и под мучительным взглядом этих глаз соблазны исчезали.

- Ладно, я пришел домой пьяным и с двумя женщинами. А что еще?

- Ты предложил Келли поучаствовать в вашей оргии.

Мигель изрядно струхнул. Он видел по глазам Армана, что тот не шутил. Де Торрес крепко выругался и с головой окунулся в чан. Святый боже! Не удивительно, что Арман врезал ему.

- А она? Я хочу сказать, как Келли?

- Разозлилась сильно. Какое там, она в бешенстве. А ты еще коришь меня, что я тебя ударил. Ты болван! Неужели ты ослеп? Эта девушка любит тебя, а ты не обращаешь на нее внимания, унижаешь ее.

Мигель проглотил эту резкость друга. Это он не обращает на нее внимания? А если она занимает все его мысли, все его время? А если он чувствует пустоту, когда ее нет рядом? На совесть отмывшись, Мигель вылез из чана, взял полотенце, протянутое ему Арманом, и обмотал его вокруг бедер.

- Она уехала с Франсуа…

- Ты – безмозглый идиот, – Арман с большим удовольствием снова взгрел бы его. – Франсуа придумал все это, чтобы раскрыть тебе глаза. Между ними ничего не было, они только поужинали. А ты что подумал, увидев их? Я уверен в том, что он и пальцем не дотронулся до Келли, но тебе ничто не поможет, если ты сам не убедишься. Ты хотя бы спросил ее? – Не дожидаясь ответа, боцман вышел из комнаты.

Что там сказал ему Арман? Что Келли его любит? Что все это было спектаклем, чтобы заставить его ревновать? О боже! Они хотели свести его с ума. Но разве Келли не сказала, что хотела бы уехать в Англию? Он не мог позволить ей уехать, потому что это было все равно, что вырвать сердце из груди. Он хотел заставить ее заплатить за то, что считал изменой, но его план с треском провалился. Мигель подумал о том, как, находясь в городе, все время вспоминал ласки Келли, каждый ее поцелуй, каждый стон от наслаждения, шелковистую нежность ее рук, вкус ее тела. И как он раздул такую мелочь, как ее флирт с Бульяном! Он вел себя как ничтожество. Господи, как он все усложнил! Как ему теперь смотреть ей в глаза?