— Аратим, вот ты про наш договор помнишь?
— Ну… — не сразу понял специальный поверенный, к чему ведет коварная ведьма — отравительница.
— Я на все сто уверена, что там есть заковыристый пункт под названием "не убий"…
— Ну…
— Так вот, если ты, мать твою, не хочешь сидеть в ближайших кустах следующие два дня, готовь свой траханый ужин сам! — Цеса повысила голос, чтобы до собеседника скорее дошел смысл её прозрачного намека, лицо Аратима просветлело, на челе отразилась печать глубокой мысли.
— Тима, сдается мне, она хочет нас кинуть… — слегка ошарашено проговорил Джог, впервые в своей жизни видя такого отчаянного психа-самоубийцу, осмелившегося на третий день знакомства орать на специального поверенного Его Величества.
— Знаешь, Джог, по-видимому, нам нужно найти другой метод воздействия на этого бойца. — Аратим удивленно смотрел на Цесу, не понимая двух вещей: как она посмела и почему он не ответил.
— Ладно, ребята, давайте лучше вместо метода воздействия найдем компромисс. — Цеса быстро осознала свою ошибку и решила, что лучше сейчас пойти на попятный, чем потом оправляться от сомнительных "методов воздействия". Притом, что она смутно представляла себе, каким они могут быть. А, учитывая извращенную фантазию Джога, ведьма могла только догадываться, куда приведет браво его живописная дорога изобретения пыток и наказаний.
— Короче, разбуди нас, когда ужин будет готов. А что? По-моему, отличный компромисс! — Джог стойко выдержал сразу два испепеляющих взгляда, а также даже не заметил, как его карма пришла в еще более неудовлетворительное состояние под мысленным нецензурным речевым потоком Цесы.
— Короче, пошарь в штанах и найди там впервые вместо члена монетку, убогий! И не смеши больше никого своим скудным словарным запасом! — парировала ведьма, с удивлением отметив, что спутники сразу же полезли в карманы в поисках незамысловатого предмета, способного разрешить их спор.
— Хм, а тестон вместо члена — это интересно! Надо попробовать. — Мысль Джога пошла по одному ему известному направлению и зашла в тупик, когда размеры монетки и мужского полового органа не нашли сравнительной базы в его мозгу.
— У меня есть монетка. Давай так: орел — я готовлю ужин, решка — ты. Встанет ребром — разделяем обязанности. Джог идет на охоту. — Дальше спорить со специальным поверенным никто не решился — три пары глаз с замиранием сердца воззрились на крутящийся в воздухе тестон.
— Орел! Ха-ха! Маэстро, прошу к очагу! — Цеса начала ликовать, как оказалось, рано.
— Примани для Джога какую-нибудь дичь. Я разведу костер. — Распорядился Аратим и направился к лесу за дровами. Цеса мгновенно сникла, исподлобья глянула на Джога, прошипела что-то среднее между "иди на хер" и "гори в аду" и отправила маячок на поиски дичи.
— Как ты это делаешь? — вопрос Джога поставил ведьму в тупик. Как объяснить обычному человеку, откуда берется Талант? Чисто теоретически все прекрасно знали, что Талант — свойство врожденное, и либо он есть, либо его нет. Никто не задумывался над тем, откуда он появляется в человеке, точно так же, как и о том, как он действует. Цеса могла объяснить механизм направления силы, рассеивания, воздействия, но только человеку талантливому. Обычному рядовому убийце, который при рождении даже и не предполагал, какое у него предназначение, ответить на поставленный вопрос было гораздо сложнее.
— А как ты свою работу делаешь?
— Я просто знаю, что освобождаю наш мир от очередной мрази. Я ж долбанный ублюдок. И извращенец. Вспоминаю об этом, и как-то легче становится…
— Ну, вот и я просто знаю, что энергия есть во всем, а значит воздействовать можно на все, что тебя окружает. Вот сейчас я поступаю во вред живому, и это мне очень скоро аукнется, потому что ничто не проходит бесследно. — Говорила Цеса, параллельно приманивая на поляну двух упитанных кроликов, подавляя их инстинкты, чтобы они не чувствовали опасности. Через минуту два метательных ножа попали точно в цель. Ужин был готов к приготовлению.
Они сидели около костра. Отсветы пламени плясали по лицам спутников, отражались в глазах, причудливо освещая знакомые черты лица и придавая какой-то новый, странный блеск привычным взглядам. Цеса впитывала тепло огня, протянув руки к костру, Джог задумчиво всматривался в самую середину тлеющих веток, Аратим деловито поджаривал кусочки сырого мяса насаженные на железные прутья. Последние откопал в своей сумке браво и с хитрым видом передал их поверенному, из чего Цеса сделала вывод, что на эти прутья, скорее всего, уже не первый раз насаживают живое мясо. Стерильность волновала ведьму меньше всего, потому как есть хотелось зверски, а импровизированный шашлык уже начинал издавать ни с чем несравнимый аромат желанной еды.
Это была всего лишь третья ночь их путешествия, но Цеса уже ловила себя на мысли, что такое положение вещей совершенно не кажется ей чуждым. Даже наоборот — она очень органично вписалась в походную жизнь, и ей уже начинало казаться, что она жила так всегда. Что не было дома, учебы, магистрата, друзей и родителей. Она начала перенимать манеру общения Джога и Аратима, и даже не заметила, как привычное: "Вот незадача!" превратилось в сокрушительное: "Твою мать!". Как горемычная девушка стала тупой сукой или шлюхой, как спала пелена и стали явными маски, которые носили все её знакомые. Цеса вдруг отчетливо увидела каждого беса в каждом из тех, кто когда-либо встречался на её пути.
Всегда снисходительное лицо отца, за которым он прятал все, что видел и знал, все, что проходило перед его глазами: взятки, наговоры, проклятия, убийства, ложь и фальшь, инцесты и промискуитет. Всегда веселые друзья, даже когда проблемы с девушками, даже, когда пассии нет вовсе, и не предвидится, в то время как остальные однокурсники уже имеют внебрачных детей по три штуки. Заботливая мать, которая прячет свое недовольство Талантом дочери, для которой она готовила судьбу домашней любимицы. Портрет каждого оказался разбитым зеркалом, благодетель в котором отражалась под самыми причудливыми углами, создавая нечто вроде поломанной картинки. Вроде бы и настоящий и свой, родной, но на удивление кривой и несуразный. Самое ужасное, что и сама Цеса, как оказалось, была лишь жалкой пародией на тот образ, какой из неё лепили все, кому что-то было от неё нужно. Где она настоящая, ведьма не знала сама, и, пытаясь хоть как-то оправдать свое существование, билась головой об стену в том направлении, куда её аккуратно подталкивало её окружение. В то время, когда надо было повернуться и поискать другой путь. Видимо, без крупной личной трагедии, которая имела место случиться в её жизни не так давно, ведьма не смогла бы ощутить тот сомнительный комфорт, который испытывала сейчас. Компания малознакомых убийц, которые не стесняются вскрывать гнойники на теле высшего общества, не ограничивают словарный запас вежливостью и называют вещи и людей своими именами, оказалась для Цесы самым приемлемым местом, чего она никак не ожидала.
— Тима, мы уже будем есть или нет? Кончай уже колдовать над этим зверем! До фамилии Гарвин тебе еще далеко! — Джог, наконец, оторвался от созерцания тлеющих веток и решил издать вопль возмущения. Укоризненный взгляд, брошенный Аратимом и судорога, пробежавшаяся по лицу Цесы, не произвели на него хоть какого-нибудь впечатления.
— Да уж, далеко. Только не забывай, что представитель этой фамилии сидит рядом и имей хоть каплю уважения. Каждый из их ветви был очень хорошим человеком, несмотря ни на что. — Аратим в очередной раз надрезал кусок мяса ножом, чтобы удостовериться в его готовности.
— Это прекрасно! Я люблю хороших человеков. — Джог удостоил Цесу коротким взглядом и, видя, что её не поразила молния, и не хватил удар от произношения собственной фамилии, продолжил разговор с Аратимом.
— Есть на завтрак… предварительно помыв… — съязвила Цеса.
— Бывает, люблю грязных. Я ж извращенец. Что поделать. — Парировал Джог, принимая из рук специального поверенного тарелку с мясом.