— Глупая живность, молчи лучше. Убереги себя от избиения палкой. Хотя… тебе бы понравилось. — Это была не угроза, скорее нечто более похожее на шутку, сказанную серьезным тоном. Цеса на секунду задумалась о том, действительно ли Джог способен отдубасить её палкой, потом отогнала от себя эту мысль, полностью подтверждая при этом мнение Аратима о вере в добро и справедливость.

— Тебя мама не учила, что женщин бить нельзя, тупица? — Цеса попыталась вложить в эту короткую фразу столько презрения, сколько могла, однако для Джога и этого оказалось недостаточно.

— Если женщина охеревает, она перестает быть женщиной и становится долбанной свининой. Значит, её можно бить. — Аргумент браво был слишком весок, и Цеса уже подумала было сдаться, но тут на помощь ей неожиданно пришел Аратим.

Специальный поверенный, до этого деловито разводивший огонь и искавший еду в дорожных сумках, неожиданно прекратил словесные экзерсисы, позвав спутников на перекус. Цеса нисколько не сомневалась, что Аратим слышал каждое слово, проанализировал короткий диалог и даже успел составить свое мнение по поводу дальнейших взаимоотношений спутников. И, судя по тому, что ночь ведьма провела в жутко неудобной позе под крохотным одеялом на берегу озера, специальный поверенный решил, что эти двое быстро найдут общие интересы.

Глава 7

Как только первые птицы возвестили о том, что солнце уже начинает подниматься из-за горизонта, Цеса услышала сквозь сон ритмичное дыхание и фырканье лошадей. Ведьма приоткрыла глаза: Джог отжимался, Аратим складывал немногочисленные пожитки в чересседельные сумки, лошади переступали с ноги на ногу в ожидании продолжения путешествия. Отвернуться, накинуть на голову одеяло и продолжать спать — это было единственное желание, которое поглотило юную ведьму при созерцании этой умопомрачительной картины. Однако этим утром она не могла позволить себе расслабиться, не имела права сдаваться. Собрав себя по кусочкам, взяв волю в кулак и глубоко вздохнув, Цеса, не говоря ни слова, поднялась с лежака и отправилась к озеру умываться.

— Достойно уважения, ты не считаешь, Джоги? — Аратим кивнул в сторону удаляющейся ведьмы, обращая внимание браво на мелкие детали, способные вызвать его расположение к скромной персоне Цесы.

— Иди на хер, Тима. — Джог закончил отжиматься, стянул с себя рубашку, небрежно бросил её на лежак и отправился вслед за Цесой.

Вода была не холодная, нет, она была ледяная, и, по ощущениям Цесы, совершенно не пригодная для купания. Вот только объяснить это Джогу она не успела, поскольку была весьма удивлена видом голого малознакомого молодого человека, кидающегося в озеро с такой прытью, как будто это термальная ванна. Вспугнутые выходкой браво рыбешки, копошившиеся на мелководье, сразу же разбежались — расплылись в разные стороны, оставив Цесу переживать культурный шок в одиночестве. Ведьма взглянула на круги, расходившиеся по озеру от того места, где только что нырнул под воду Джог, посмотрела на лес, темневший на противоположном берегу, невесело зевнула и потопала обратно. По её расчетам, время было около четырех часов утра, а это слишком рано, чтобы переживать несколько шокирующих событий одновременно.

Аратим кинул на Цесу оценивающий взгляд и первым решил начать разговор.

— Есть будешь?

— Не откажусь. — На самом деле, ведьма обычно не испытывала чувство голода по утрам, её желудок просыпался гораздо позже, чем она вставала с постели, а уж мозг и подавно — мог очнуться даже ближе к ночи. В данной же ситуации у неё сложилось жуткое ощущение того, что мозг не спал вообще, а желудок переварил вчерашний бутерброд с сыром за считанные секунды. Но заявлять о том, что она не наелась, значило подписать себе смертный приговор.

— Садись. Ни в чем себе не отказывай. — На импровизированном столе лежал хлеб, сыр, вареные яйца, зеленый лук и три яблока. Цеса окинула все это великолепие взглядом, с прискорбием для себя отметила, что таких завтраков она съела бы сейчас штук пять, но покорно села "за стол" и сделала себе многоярусный бутерброд с сыром, яйцом и луком. — Как ты себя чувствуешь?

Аратим пристально смотрел на жующую ведьму, Цеса пыталась испепелить его взглядом, но сдалась и ответила:

— Фнофно.

В этот момент Джог беспардонно вторгся в процесс поглощения пищи, выдернув из-под зада ведьмы свою рубашку и хлестнув этой самой одежкой Цесу по спине.

— Ах, вот оно что! Вот почему мне так хорошо сиделось! Верни на место, убогий! — Цеса спешно проглотила бутерброд, не желая оставлять без внимания жест браво и стремясь ответить ему хотя бы словесно.

— Молчи, животное. Мой мозг и так отравлен тобой к чертям собачьим! — Джог с хрустом надгрыз яблоко, повертел его в руках, что-то рассматривая, и с неприличными ругательствами выкинул его в ближайшие кусты. Половинка червяка, оказавшаяся у Джога во рту, также была выплюнута в том же направлении под ехидное хихиканье ведьмы. Аратим улыбался, наблюдая за занимательным спектаклем, Джог ругался как портовый грузчик, Цеса готова была уже ляпнуть что-то, призванное задеть самолюбие браво. Однако зародившейся перебранке так и не суждено было состояться, поскольку специальный поверенный предложил всем поторопиться и продолжать путь.

Цеса быстро управилась со своим незамысловатым завтраком. Джог наспех проглотил кусок сыра и зажевал его хлебом. Аратим собрал остатки провизии, и в рекордно короткое, по расчетам ведьмы, время все трое уже были собраны и готовы к путешествию. Дорога еще была пуста, за полчаса неспешной езды на пути им встретились всего пара-тройка одиноких путников с корзинами и один с молодым бычком, за которого на рынке наверняка дадут приличную сумму денег.

Вчерашний пейзаж практически не изменился. Солнце потихоньку просвечивало лучами через кроны деревьев, выстроившихся рядком справа от тракта, широкое зеленое поле с редкими вкраплениями сёл, деревень и перелесков стелилось слева, вот только озеро осталось позади. Дорога на юг была ровная, утоптанная, изъезженная сотнями и тысячами повозок, во многом благодаря тому, что вела сразу к трем государствам, имеющим выход к морю, откуда везли редкие товары и продовольствие для королевского стола. До границы Ландоса оставалось два дневных перехода, а дальше можно было попасть в Аралию, Беростан и Геданику. Цеса могла только догадываться, как обстоят дела при дворе этих трех государств, что натворили их монархи и почему Его Величеству Користану Второму не нравится сложившаяся ситуация. Поэтому решила выяснить данную информацию, тем более что золотое молчание, на её взгляд, уже затянулось и даже начинало напрягать.

Относительно хорошее самочувствие Цесы повлияло на её словоохотливость, и она впервые за два дня решила заговорить со спутниками сама.

— Я стесняюсь спросить… а мне кто-нибудь вообще расскажет, куда мы едем? — на лице Аратима проскользнуло удивление, Джог же и вовсе закашлялся от неожиданности.

— Тима, она разговаривает!

— Я полагаю, этого стоило рано или поздно ожидать.

— Очень польщена вашей бурной реакцией. На вопрос кто-нибудь ответит? — Цеса ожидала, что первую же её фразу после долгого молчания воспримут не совсем адекватно, поэтому отреагировала весьма спокойно.

— Мы едем в Беростан. — Аратим смотрел вдаль, туда, где широкая дорога постепенно превращалась в маленькую точку на горизонте и виднелись верхушки горных склонов.

Цеса, как человек образованный и просветленный во многих вопросах, знала, что Беростан — горная страна с весьма интересными обычаями, в которой процветает патриархат и жесткие правила. Вокруг столицы этого славного государства объединились более сотни народностей, которые до этого постоянно воевали друг с другом за передел земли. Но однажды кто-то, очевидно, самый продвинутый из них, сообразил, что можно собраться всем скопом и начать воевать с соседями за более широкое место под солнцем. Этого кого-то звали Асах, позже ему приделали прозвище Великий, и в честь него назвали столицу, из которой и выдвинулись многочисленные отряды завоевателей. Но, как известно, на голом энтузиазме, даже если он подкреплен мотыгой или тупой саблей, далеко не уедешь. То же самое познали и жители современного Беростана, когда их раскидали по полю боя маги Ландоса, и решили развивать промышленность и торговлю. Так через несколько десятилетий бывшие воины превратились в опытных торгашей, ремесленников и честных земледельцев, которые теперь снабжают своим оружием, мясом и рыбой дружественные соседние государства по спекулятивной цене.