Я промолчал: потери были и у нас. Капитан приподнялась и, козырнув, представилась по форме.

— Капитан третьего ранга, Джейн Шепард!

— Волков Сергей… майор, — поборов сомнения, я всё же назвал свое звание.

В этот момент мы услышали крик. Резко обернувшись, увидели, что артефакт засветился и начал притягивать к себе лейтенанта Аленко. Я почти бросился на помощь, но капитан оказалась быстрее: оттолкнув Кайдена в сторону, она сама оказалась под притягивающим действием протеанского артефакта. Всё это выглядело сюрреалистично, фигура Шепард зависла в воздухе, а её силуэт окружило зеленоватое свечение. Аленко пытался вернуться на помощь к капитану, но его удержала Эшли.

Шепард корячило и поднимало прямо в воздух. Не ожидая ничего хорошего от этой штуковины, я плюнул на всё и кинулся к капитану Шепард — разогнавшись в прыжке, обхватил её фигурку, рассчитывая за счет инерции вылететь вместе с ней за радиус действия. Уже вытолкнув её за пределы, я услышал и почувствовал спиной взрыв. Меня накрыло взрывной волной.

========== Глава II СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ ==========

Взгляд ненадолго упёрся в невысокий потолок помещения.

— Как вы себя чувствуете, майор? — надо мной склонилось лицо моложавой, но уже зрелой женщины.

— К маршу готов, — улыбнулся я.

— Для марша пока рановато, — вернула она улыбку, — но встать вы уже можете. Я Карин Чаквас, судовой врач.

— Очень приятно, Карин, — Чаквас выглядела так, как выглядят все хорошие врачи в обеих вселенных. Кроме того, мне стало ясно, что я не в колонии, а на фрегате «Нормандия».

— С вами хотел переговорить капитан Андерсон, как вы очнётесь. Ваша одежда рядом, — сообщила мне доктор.

Поднявшись, я увидел на соседней койке капитана Шепард.

— Как она? — спросил у доктора, облачаясь и стараясь не шуметь.

— Она без сознания, но здоровью её ничто не угрожает, — покачала головой Чаквас.

— Сколько я пробыл в отключке? — уточнил ситуацию я.

— Шесть часов, – проинформировала меня Чаквас, сверившись со своим инструментроном.

Благодарно кивнув, я закончил одеваться. Открылась дверь, за ней показался десантник. Опережая его, Карин прижала палец к губам, Десантник понятливо мотнул головой и знаками показал мне следовать за ним.

Выйдя за дверь лазарета, я оказался в приличном по размеру симметричном помещении. Вдоль стены шли технические короба с уложенными кабелями, они накрывались двумя вертикальными опорами, выполняющими, видимо, дополнительные функции. По центру помещения была водружена панель-стена, а неподалеку от неё — стол, за которым сидели члены экипажа. Над столом нависали дисплеи, транслирующие то ли новости, то ли сводки, но люди предпочитали живое общение.

Далее с наклоном разместилась опорная стойка. Проходы вдоль стены заводили за панель-стену, где обнаруживалась площадка с лифтом, а сами проходы оканчивались ещё одной стеной, вдоль которой в разные стороны расходились вверх две округлые лестницы. Поднявшись по правой, мы уперлись в дверь. Десантник активировал замок, и дверь послушно раскрылась. За нею открылся верхний ярус, похожий на предыдущий, но вместо стола было нечто, похожее на командный пост. Мы же завернули направо, и я увидел три двери. Центральную охраняли двое десантников. При виде меня они отдали честь, ближайшая дверь с приятным звуком разошлась в стены, и я, следуя жесту десантника, вошёл внутрь.

Это была каюта капитана Андерсона.

Капитан первого ранга Андерсон приветливо мне кивнул, предлагая присесть. Я молча занял предложенный стул в ожидании вопросов.

— Майор, вас нет ни в одной базе данных Альянса, вы не хотите мне ничего объяснить? — взял быка за рога Андерсон.

Внутренне собравшись, я начал говорить:

— Дело в том, что я сам всего не понимаю, поэтому просто всё о себе расскажу.

По мере моего изложения зрачки офицера флота недоверчиво расширялись, однако до конца рассказа не проронил ни одного слова.

— Понимаю, что сказанное звучит за границей здравого смысла, — закончил я повествование случившихся со мной последних событий.

— Несмотря на нереальность рассказа, мне кажется, что вы не лжете, — задумчиво произнес Андерсон.

— Я не совсем вас понял, — решил уточнить для себя неясность.

— То есть? — удивился капитан.

— Сэр, какой смысл мне лгать вам, а точнее, какой вообще смысл лгать особенно в важных вопросах? — замечание Андерсона меня всерьёз озадачило.

Моё недоумение вызвало у собеседника весьма неожиданную реакцию. Он огорошено почесал затылок и недоверчиво глядел на меня, будто услышал что-то нелепое. Я терпеливо ждал его разъяснений.

— Вам приходилось лгать, майор? — спросил Андерсон.

— Конечно, — кивнул я, — порой, когда нужно утешить ребёнка или успокоить женщину, мне приходилось лгать.

— Нет, майор, я имею в виду… э-э-э… — Андерсон неопределенно покрутил рукой в воздухе, — лгать вашим врагам… да уж, — помотал он головой, вспомнив о том, кто были мои враги, — лгать командиру, сослуживцам.

Я постарался вспомнить подобные случаи, и память меня не подвела:

— Да, сэр, когда я нёс раненого командира, я говорил ему, что он будет жить, будучи уверенным, что он не доживет.

— Это немного не то, вам приходилось лгать, чтобы достичь каких-то своих планов? — Андерсон казался искренне заинтересованным.

Для меня данная ситуация с вопросами про ложь была совершенно непонятна, и я уже сожалел, что начал этот пустяковый, как теперь мне казалось, разговор.

— Сэр, дети иногда пытаются представить себя старше возрастом, они лгут про свой возраст, но для чего это делать мне, взрослому человеку? — я сделал вздох. — Что касается планов, конечно, они у меня были, но я не знаю случаев, когда ложь помогает в достижении целей.

Андерсон рассмеялся:

— Майор, вам что, не приходилось обманывать за всю свою жизнь? — Он явно пытался что-то понять, и я решил ему помочь в этом разобраться, одновременно пытаясь уловить, что в этом разговоре настолько заинтересовало капитана. Андерсон пытался зайти с разных сторон, как и я, но мы явно друг друга не могли понять. Дошло до того, что мой собеседник навел меня на гипотетическую ситуацию, при которой я обманным путем добивался для себя более высокого положения, и попросил моих комментариев. Может, он намекал на мое руководство военной операцией на Иден-Прайм, пытаясь осмыслить мои мотивы? Но я в его глазах ничего, кроме интереса, не видел.

— Более высокое положение — это более высокое звание? — уточнил я у Андерсона.

— Пусть будет звание, — согласился он, утвердительно кивнув головой.

Подумав, я вспомнил подходящий и единственный эпизод по этой ситуации из своей «прошлой» жизни:

— Да, сэр.

— Каким образом это произошло? — не отставал от меня Андерсон.

— В одной из операций действовало сразу несколько группировок из нескольких регионов, — сделав вздох, неохотно начал рассказывать я. — В тот момент, когда командир операции майор Селезнёв был убит, я единственный обладал полнотой оперативно-тактической информации. В условиях нехватки времени, будучи старшим лейтенантом, я представился майором и принял на себя командование операцией.

— И что было дальше, майор? — поинтересовался Андерсон.

— Операция завершилась успехом. В ходе операции мое самозванство выяснилось, и по возращении на базу на меня было наложено дисциплинарное взыскание, — пожал я плечами. — А что ещё могло произойти?

— Подождите, майор, — перебил меня Андерсон. — Выяснив, что вы не имеете права командовать операцией, вас никто не остановил?

— Выяснилось это уже в разгар операции, поэтому вопросы были отложены, я ведь уже сказал, что на меня было наложено дисциплинарное взыскание по возращению на базу, — повторно объяснил я капитану очевидную логику событий. Было трудно понять, почему такие простые вещи вызывали у капитана Андерсона недоумение.

— А были в операции задействованы люди выше вас по званию, майор? — спросил Андерсон, настойчиво продолжая что-то для себя выяснять.