– Боже милостивый, – выдохнула Линда.

– Я тоже так подумал, – согласился Эш. – Особенно, когда моя племянница задала мне очень серьезный вопрос о том, можно ли считать поведение её одноклассницы согласием или всё же это было изнасилование?

– И что ты ответил? – спросила Линда. Грейс поняла, что подалась вперед с равной долей страха и любопытства в ожидании ответа. Он ещё не сбросил бомбу. Может, есть ещё надежда. Грейс скрестила пальцы под столом.

Эш сделал паузу и осторожно подобрал слова:

– Я сказал ей, что мне грустно от того, что в нашей культуре изнасилование – единственное преступление, где виновный может претендовать на невинность потому, что слишком велико было искушение получить желаемое.

Грейс приоткрыла рот и ахнула не в силах сдержаться.

– Я попросил племянницу представить, что в тот вечер произошло совершено другое преступление. Ну, скажем, её одноклассница приехала на вечеринку на новенькой модной машине и стала ею хвастаться. Даже больше, стала крутить перед носом ребят ключами, предлагая покататься. А потом я спросил племянницу: «Если бы один из парней на вечеринке схватил ключи после того, как эта девочка напилась, взял машину покататься и разбил её, можно ли в такой ситуации трактовать поведение её одноклассницы как разрешение? Было ли у парня согласие покататься на машине девочки?»

– Нет, – ответила Линда. – Совершенно точно – нет.

– Это кража? – спросил Эш.

– Да. Определенно, – более твердо ответила Линда.

– А мог ли парень, укравший ключи, обратиться в полицию и заявить, что ему слишком понравилась машина, поэтому он не смог сдержаться? А можно ли обвинить девушку за приезд на новой машине и хвастовство, тем самым оправдывая преступление парня?

– Конечно, нет! – яростно выпалила Линда.

– Согласен, – ответил Эш весьма серьёзно. – Поэтому мы с моей племянницей немного поговорили и решили, что вспышка ярости не оправдание для убийства, а желание иметь бриллиантовое колье – не причина кражи. Моя племянница – девушка, поэтому мы в основном обсуждали то, что она имеет право одеваться как хочет, но это не значит, что она обязана соглашаться на интимную близость с парнем, которого привлек её внешний вид. – Эш наклонился к микрофону с таким серьёзным видом, которого Грейс ещё никогда не видела. – Быть желанной – это не согласие. Надежда быть любимой – тоже не согласие. Даже опрометчивые возгласы не являются согласием. Согласие оно и в Африке согласие, – твердо заявил он. – А спорить о том, что преступник почувствовал искушение или, что жертва преднамеренно своим видом привлекала кого-то, и этим оправдывать изнасилование, ничем не прикрытое лицемерие по сравнению с тем, как наша судебная система обходится с виновными в других преступлениях.

– Я… я об этом даже не думала, – прошептала Линда.

– В любом случае, это моё мнение, а ещё я считаю, что нам нужно почаще разговаривать с нашими детьми по душам. Поэтому, надеюсь, ты уделишь немало времени на разговор со своим сыном относительно его мнения о женщинах. Я верю, что на этом ты не остановишься и воспользуешься услугами терапии, чтобы твой сын смог обсудить с кем-нибудь из взрослых то, о чём не в силах поговорить с тобой. Это очень важно, и результат не заставит ждать. Хочу посоветовать тебе один веб-сайт. Для всех желающих мы разместим ссылку на нашей странице. У тебя есть под рукой ручка, Линда?

– Да, я готова, – ответила она.

Пока Грейс слушала, как Эш зачитывал вслух предоставленную Фрэнком информацию, она чувствовала странную боль в груди… словно сердце оборвалось и забилось в неправильном ритме. Она не могла сказать, хорошо это или плохо, но раньше подобных, столь сильных ощущений не испытывала.

Из-за веб-камеры Грейс пыталась подавить желание прижать руку к груди, чтобы унять напряжение, вызванное словами Эша. Они так и крутились в голове, точно заезженная пластинка. Эш, которого Грейс знала, всегда такой спокойный и небрежный. Она и представить себе не могла, что он способен на столь отзывчивые речи.

«Неужели и правда, что у него состоялся подобный разговор с племянницей?»

У юной девочки есть такой замечательный и правильный дядя, как Эш. Мужчина, который может заполучить любую женщину, но способен сесть рядом с племянницей и поговорить о настолько важных вещах. Этот факт согрел сердце Грейс, и ей стало немного трудно дышать.

Разум сыграл с ней коварную шутку и в самый неподходящий момент воскресил в памяти пережитые в прошлый четверг ощущения от поцелуя. Глупое сердце вторило памяти, но подсознание твердило о необходимости оставаться собранной и сдержанной. Они в прямом эфире… и это паршивей некуда. Грейс одолевало желание обнять Эша и поблагодарить его за то, что он такой хороший мужчина.

«А что собственно меня останавливает?»

Когда Линда отключилась, Грейс наклонилась к микрофону.

– Что ж, милые дамы, мне нужно обнять сидящего напротив меня парня в благодарность за ответ на этот звонок. Сейчас мы прервемся на рекламу, но если вы смотрите нас онлайн, то это объятие для вас.

Эш посмотрел на неё с сомнением. Он явно не верил, что Грейс говорит всерьёз. Однако не стал сопротивляться, когда она поднялась и попросила его встать. Он послушно встал и обошёл стол. Грейс почувствовала, как ёкнуло сердце в груди, стоило им оказаться лицом к лицу, но она постаралась не показывать волнения.

– Спасибо за то, что не прикинулся тупым спортсменом, Эш, – сказала Грейс, обнимая его. – О столь важных вещах необходимо говорить.

Он легко обвил её руками и по-дружески обнял.

– Ну, я просто делаю свою работу.

«Нет. Ты сделал намного больше», – подумала Грейс, обнимая Эша по меньшей мере на пять секунд дольше, чем положено для дружеских объятий.

ГЛАВА 28

Четверг

– Он  наверняка с кем-то встречается, – воскликнула Грейс, потянувшись за закуской.

Эсми окинула её оценивающим взглядом.

– А нам-то какое до этого дело?

– Никакого! – чересчур быстро и громко ответила Грейс. – Конечно, он может встречаться с кем захочет. Меня просто бесит, что это влияет на нашу работу.

– Понятно, – ответила Эсми, разделывая морской гребешок. – Мы говорим о том, что Эштон прекратил засыпать тебя едва скрытыми сексуальными намёками? Или о чём-то другом?

Грейс закатила глаза.

– Эш не делал мне никаких подобных намёков.

– Сказала женщина, выложившая в сеть фото, где парень пялится на её зад.

– Он пялится так на любую.

Наглая ложь. Грейс всё тщательно разведала. Эш, возможно, и окидывал других девушек заинтересованным взглядом, но она ему нравилась больше всех.

«Нашла чем гордиться. Правда в том, что теперь он даже не смотрит в мою сторону, и это сильно ранит. Детский сад какой-то. Но я никому об этом не расскажу. Никогда».

– Ла-а-дно, – сдалась Эсми. – Тогда вернёмся к моему вопросу. Я всю неделю слушала вашу передачу, Грейс. Выпуски выше всяких похвал, и Эштон – погоди, мы теперь называем его Эшем? А то мы как-то это не обсудили.

– Не важно, – сказала Грейс, стараясь не казаться снисходительной.

– Тогда я остановлюсь на Эше. Как я уже сказала, выпуски выше всяких похвал. А Эш великолепный. – Грейс не понравилось, как изменилось выражение лица Эсми на последней фразе. Стало чересчур мечтательным. – Он внимательно выслушивал всех дозвонившихся и отвечал им весьма продуманно, а порой – очень смело. Как тот звонок Линды. Я никогда не была так впечатлена и смущена. Я ожидала обычного сексизма в его поведении, но на это не было даже намёка. Фактически, он всю неделю себя так ведёт. – Поднеся ко рту раковину, Эсми съела гребешок. – Если Эш и правда с кем-то встречается, то могу сказать, что она хорошо на него влияет.

Грейс расстроено отодвинулась от стола.

– Ты ведь сейчас не серьёзно.

– Наоборот, весьма серьёзно, – заверила Эсми. – Я о том, что все его влюбленные взгляды на тебя казались милыми и тому подобное, но Эш, который предстал пред нами сейчас, лично мне нравится гораздо больше.