Почти тридцать лет назад, закончив одно военное училище, мы разлетелись по разным гарнизонам. И никогда не думали, что служба сведет нас в «Арбатском военном округе», где придется пережить многие драматические события последних лет…

Когда сыну пришло время выпускаться из Суворовского училища, мы решили сфотографироваться на Красной площади. Здесь мне не раз приходилось маршировать в составе парадных офицерских «коробок» и изображать по команде восторженную улыбку, глядя на пыжиковые шапки на трибуне Мавзолея…

Это невозможно было понять. Так кем же он был — генерал-идеолог Волкогонов?

Я мучительно искал ответ на этот вопрос у молодых своих сослуживцев и седых генералов, хорошо знающих Волкогоно-ва. Одни говорили многозначительно и туманно:

— Не все так просто.

Другие рубили с плеча:

— Волкогонов — типичный представитель армейских перевертышей.

Я снова вспоминал горящие глаза юных политработников-курсантов, свято и чисто воспринимавших страстные призывы своего кумира: «Ленин — гигант! Маркс-Энгельс — титаны! КПСС — мудрейший вождь народа, становой хребет армии!»

Волкогонову верили, ему поклонялись. И вот пришло время — и этот человек начал крушить классиков марксизма-ленинизма, КПСС и политические органы. И говорить соотечественникам о «глубокой ломке собственных взглядов». Эти взгляды ломались почему-то тем глубже, чем больше всяческих должностей получал генерал, оказавшись затем в аппарате президента России…

МЕТАСТАЗЫ

После августа 1991-го пошли расправы над многими генералами и офицерами, добросовестно выполнявшими свои обязанности во время ГКЧП. Многих отправили в отставку. Преданно прослужившие Родине по нескольку десятков лет, ни в чем не повинные мужики, многие из которых изведали горький хлеб не одной войны, вышвыривались из армии либо назначались на низшие должности.

Кадровики «новой волны» отдавали предпочтение тем, кто активно демонстрировал преданность и лояльность новому режиму. С августа 1991-го по август 1992-го из армии было выдворено более 300 «потерявших перспективу» генералов и свыше 65 тысяч офицеров, из которых процентов 80 составляли политические работники.

После августа в Вооруженных Силах буйным цветом расцвело стукачество. Министерство обороны и Генеральный штаб оно затронуло тоже. Шел негласный и жесткий конкурс на занятие вакантных должностей. Не все генералы и офицеры выдерживали испытание на порядочность и нередко применяли запрещенные методы устранения соперников — наушничество, предоставление компромата на конкурентов членам президентской комиссии.

Московская пресса почти ежедневно выплескивала на свои страницы все новые и новые факты «неблагонадежности» некоторых минобороновских и генштабовских должностных лиц. Печать превратилась в полигон сведения счетов между конкурентами и конкурирующими группировками.

Новый начальник Генерального штаба генерал армии Владимир Лобов еще не успел в полном объеме принять должность, а в «Аргументах и фактах» уже появилась заметка о том, что он якобы возглавляет оппозиционную министру обороны Шапошникову группировку, которая к тому же имеет доступ к ядерной кнопке.

То и дело мелькали материалы о «преступлениях» некоторых высокопоставленных чинов Минобороны СССР, Генштаба, руководства бывшего ГлавПУРа, членов военных советов — начальников политуправлений видов Вооруженных Сил, военных округов и флотов, штабных офицеров и генералов.

Еще недавно монолитный, сплоченный офицерский корпус армии стал разделяться на две части — поддержавших и не поддержавших ГКЧП.

Шла большая стирка грязного белья. В одной из газет был даже опубликован список высокопоставленных генералов, которых, по мнению автора, надо арестовать в первую очередь. И уже вскоре по этой «наводке» стали работать «демократически настроенные» следователи, которые зачастую пользовались сведениями, предоставляемыми им некоторыми сексотами в генеральских и полковничьих погонах.

Один из таких сексотов однажды прямо заявил мне, что если я хочу получить престижную должность в МО или ГШ, мне необходимо «подобрать солидную компру» на некоторых генералов и полковников, которые президентской комиссии «не внушают доверия». После того как я отказался от такого предложения, расправа наступила незамедлительно — с генеральской я был назначен на подполковничью должность безо всяких на то оснований и не имел возможности в течение четырех месяцев получать денежное содержание…

Август 1991 года положил начало массовой чистке в рядах высшего и среднего командного состава, направленной на выдвижение преаде всего широкого слоя генералитета, демонстрирующего лояльность новому режиму и готового верно служить ему. Лояльность часто была формой плохо маскируемого лицемерия. Многие генералы и офицеры не принимали такого положения вещей. Это привело к морально-политическому расколу в командном корпусе Вооруженных Сил и в конечном итоге — к формированию так называемой военной оппозиции в армии и обществе.

Уже тогда началось гигантское моральное разложение в генеральском и офицерском корпусе. Одному из офицеров управления кадров ГлавПУРа было поручено уничтожить картотеку на политических работников Советской Армии. Но вместо того чтобы сжечь списки, как было приказано, он попытался за круглую сумму продать их иностранцам. Наша военная контрразведка не дала сбыться этой предательской сделке.

События августа 1991-го нанесли тяжелый моральный удар по армии.

Ее участие в реализации планов ГКЧП и провал «путча», арест министра обороны резко ухудшили имидж и социальное самочувствие Вооруженных Сил, которые и без того уже длительное время третировались противниками КПСС и Советской власти.

В августе 1991-го политиками была заложена «традиция» использования армии для удержания власти.

Начиная с августа армия, многие десятилетия жестко ориентированная на защиту Отечества от внешнего врага, стала ориентироваться на защиту власти от «врага» внутреннего.

Впервые после Октябрьской революции 1917 года одной и той же армии из защитницы побежденного режима пришлось стать защитницей режима победившего.

Смена общественно-политического строя привела к тому, что армия, многие десятилетия считавшаяся защитницей общенародных, общегосударственных интересов, начала превращаться в орудие противоборства власти с политической оппозицией.

Август 1991-го резко ускорил тенденции развала СССР и Советской Армии. После роспуска СССР начался длительный период развития сепаратистских процессов в ряде бывших союзных республик, которые сопровождались вооруженными конфликтами, в эпицентре которых оказались российские части. Их штыками поддерживались лояльные Кремлю политические режимы.

К тому же победившая в августе 91-го власть не сумела своевременно разработать концепцию раздела Вооруженных Сил после распада СССР, из-за чего руководство Российской армии было втянуто в дележку вооружений и техники без четкой проработки политических договоренностей между претендующими сторонами. По этой причине, например, уже седьмой год остается до конца не урегулированным вопрос о статусе Черноморского флота и основной базе его дислокации, на «птичьих правах» содержатся российские военные базы в Грузии и Азербайджане. По этой же причине Россия оставила на Кавказе горы оружия, которое до сих пор бьет по нашим солдатам…

ТАНК

…До сих пор стоит в глазах эта картина: Ельцин держит пламенную речь с танка № 110 посреди огромного и радостно ликующего человеческого моря. Ельцин и танк. Танк — как основание живого памятника. Как фундамент власти. Как аргумент в борьбе за власть. Эту власть он отстоял в октябре 1993-го с помощью танков. Эта власть бросила танки в Чечню наводить «конституционный порядок». В тех танках чеченцы зажарили сотни русских солдат и офицеров, словно окорока в бронированных духовках…