В Москву регулярно летели телеграммы обо всех новых «инициативах», которые якобы не дадут войскам и флотам погибнуть. Одной из таких инициатив была, в частности, доставка продовольственных грузов на подводных лодках Северного флота в некоторые районы Крайнего Севера…
Так что поначалу временная продажа военного танкера ЧФ в Крым выглядела всего лишь мелкой шалостью, но зато в благородном соусе.
Поначалу все шло хорошо. Танкер не только работал на коммерсантов-крымчан, но и удовлетворял флотские нужды. В финслужбу ЧФ исправно текли крупные долларовые суммы.
Так бы, наверное, продолжалось и до сих пор, если бы однажды адмиралы из штаба Тыла ВМФ, уже поднаторевшие на коммерции, не положили глаз на черноморский танкер. Они решили заключить свой договор с фирмой «Нефтесервис» об использовании «Ельни» на перевозке свекольной патоки аж из Марокко в Португалию. Но когда тыловики-адмиралы узнали о том, что их уже опередили и что танкер уже работает на крымских коммерсантов, возмущению не было конца. И тогда была провернута секретная операция, в результате которой танкер обманным путем был выведен аж в Средиземное море, где и был наполнен патокой…
Отношения между флотскими и московскими адмирала-ми-бизнесменами вошли в состояние войны: ЧФ остался без основного транспорта, ранее снабжавшего его объекты горюче-смазочными материалами. Кроме того, флот терял по 4 тысячи долларов за каждый рейс — столько надо было платить за неустойку по крымскому контракту. В штабе Тыла флота в Москве и слышать не хотели о крымском контракте. Началась долгая судебная тяжба, которая продолжалась многие месяцы…
Наблюдая за ней с высоты своего арбатского кабинета, я часто думал о том, что такие военно-мафиозные разборки не только марают патокой честь флотского мундира, но и служат формой уничтожения того достоинства, которые наш флот обретал веками…
ДОМ В ЧЕРТАНОВЕ
Сейчас я расскажу вам еще об одной мутной истории, к которой оказались причастными первый замминистра Андрей Кокошин, еще один зам — генерал армии Константин Кобец, аудитор Счетной палаты РФ генерал-полковник Юрий Родионов и другие известные в армии фигуры.
В Вооруженных Силах РФ с начала их образования в мае 1992 года и до сего дня одной из самый острых является жилищная проблема. А в связи с сокращением армии ряды бесквартирных военнослужащих продолжают расти. Их только в Москве — более 10 тысяч.
Для них в Северном Чертанове возводился 25-этажный дом. Когда строительство его вошло в завершающую стадию и достигло почти 80-процентной готовности, в Министерство обороны зачастили респектабельные люди, представлявшие некую фирму «Люкон» из Люберец. Они, как оказалось, давно положили глаз на 25-этажку (320 квартир), достройка которой продолжалась с большим трудом — военному ведомству не хватало денег.
Летом 1993 года в ходе переговоров с Минобороны представители «Люкона» предложили заманчивую сделку: вы нам — недостроенный дом, мы вам — 600 квартир в течение ближайших трех лет (1993–1995). Генералы МО, участвовавшие в переговорах, поначалу отнеслись к этому очень настороженно: «Люкон» — фирма коммерческая и в любой момент могло выясниться, что в финансовом отношении она несостоятельна…
С юридической точки зрения о такой сделке не могло быть и речи. Ведь фактически государственная собственность отдавалась в залог под потенциально ожидаемое «коммерческое» жилье. Риск был громаднейший.
И все же сделка состоялась: в июле 1993 года Главное квартирно-эксплуатационное управление Минобороны РФ заключило с «Люконом» официальный договор, в соответствии с которым ожидалось, что фирма передаст военному ведомству 190 квартир в 1993 году, 300 — в 1994-м и 110 — в 1995-м. Но при этом финансовая состоятельность фирмы, именующей себя «корпорацией», со стороны Минобороны не была проверена как следует.
Итог: Минобороны получило от «Люкона» шиш. Ни одной квартиры. Ни министр обороны, ни его заместитель генерал-полковник Анатолий Соломатин об этом ЧП и словом публично не обмолвились. И тот, и другой продолжали плакаться в прессе, что положение с жильем катастрофическое.
320-квартирный дом, образно говоря, был уворован у государства.
Но минобороновские дельцы уже «вошли во вкус»: даже после того как «Люкон» откровенно надул их с квартирами, генералы пошли на еще более крутую махинацию с той же корпорацией. Люберецкие дельцы предложили Министерству обороны 40 гектаров земли в поселке Октябрьский Люберецкого района, но при условии, что МО РФ профинансирует 60 процентов стоимости строительства жилого микрорайона на 6 тысяч квартир.
Вопрос: о каком финансировании 6 тысяч квартир могла идти речь, если у МО «не было средств» достроить 320-квартирный дом?
Договор был подписан 6 декабря 1993 года. А 17 апреля 1995 года и.о. начальника Главного квартирно-эксплуатационного управления МО РФ генерал В. Власов в письме на имя генерального директора «Люкона» объявил о расторжении договора. А заодно просил вернуть 1 миллиард рублей аванса, который МО ранее перечислило фирме.
Более того, «неожиданно выяснилось», что 40 га земли, которые «Люкон» предлагал Минобороны, принадлежат… самому Минобороны (собственность Главного инженерного управления ВВС).
Уж тут, казалось бы, надо было уносить от «Люкона» подальше ноги: история принимала еще более грязный и уголовный оборот. В самый раз было разойтись подобру-поздорову· возвратить свой недостроенный дом по Сумскому проезду в Северном Чертанове, а заодно и попросить правоохранительные органы разобраться, на каком таком основании «родные земли» военного ведомства оказались в руках гражданской коммерческой корпорации.
Но было поздно. «Люкон» давно включил счетчик за неустойку, и он с бешеной скоростью стал «наматывать» миноборо-новские миллионы…
И вот на этой фазе махинации на сцену выползло первое действующее лицо, которое очень странным образом оказалось в самом ее эпицентре и стало проявлять громаднейшую озабоченность тем, чтобы МО и «Люкон» разошлись по-хорошему. Это был Главный военный инспектор Вооруженных Сил — заместитель министра обороны России генерал армии Константин Кобец.
За Константином Ивановичем давно были замечены любопытные странности — он почему-то часто оказывался причастным к историям, которые никаким боком не соприкасались с его прямыми служебными обязанностями. И совсем уж странным выглядело то, что Главный военный инспектор, который по роду служебных обязанностей должен пуще живота своего блюсти интересы родного МО, вдруг стал проявлять отеческую заботу об удовлетворении интересов фирмы, которая жестоко надула военное ведомство.
В августе 1995 года Кобец написал трогательное письмо первому заместителю министра обороны Андрею Кокошину. В нем он раскрыл еще один свой талант — адвоката фирмы, нанесшей Минобороны коварный удар. Обрисовав в трагических красках ситуацию в Октябрьском и скрупулезно подсчитав потери «Люкона», Кобец заключил, что «тяжелое финансовое положение не позволило Министерству обороны РФ своевременно перечислить ФПК «Люкон» необходимые финансовые средства».
Какой же выход из положения предлагал генерал армии?
«…Β сложившейся ситуации, в силу того, что Министерство обороны РФ не располагает средствами для выполнения обязательств по договору с ФПК «Люкон», полагаю целесообразным предложить ФПК «Люкон» внести изменения в вышеуказанный договор, определив источники финансирования как внебюджетные, компенсировав ФПК «Люкон» ее затраты в размере 16002,54 млн рублей и сумму штрафных санкций по договору в размере 62452,25 млн рублей (по состоянию на 01.08.95 г.) в форме передачи ФПК «Люкон» авиационных двигателей и другой авиационной техники».
Об уже переданном «Люкону» доме в Чертанове — ни слова.
Возникал резонный вопрос: если есть двигатели и «другая авиационная техника», то какого черта вообще надо было затевать всю эту махинацию с передачей долгостроя «Люкону» и 6 тысячами квартир в Октябрьском? Чего проще было для МО самому продать и двигатели, и технику, а на вырученные деньги и дом достроить, и жилой городок на собственной земле начать возводить?