— Может, мне стоит сразу стать вдовой, м? По-моему, это просто прекрасная идея, учитывая тот прискорбный факт, что мне в мужья достался редкостный обманщик, не погнушавшийся сыграть на моих чувствах к нему.

Понимая, что князь не сможет ответить ей при всем своем желании, она разжала пальцы, снимая удерживающее его заклятие. Камлен плавно повернулся к ней лицом, но ожидаемого раскаяния или чувства вины на его красивом и спокойном лице не было и в помине.

— Вот видишь, это подтверждает, что они действительно есть.

— Ты меня обманул самым гнусным способом.

— Я прекрасно понимал, что в любом другом случае ты не согласишься. Скажи я тебе сразу, что мы должны будем выполнить все положенные новобрачным обряды, и ты сразу же передумала бы. Разве я не прав?

— Я и сейчас могу это сделать, подав на развод.

— Нет, — на лице князя появилась донельзя довольная широкая улыбка, — не сможешь. И не только потому, что разводы в Моравве — единичны, но и потому, что на твоей руке появился знак божественного благословения, не только подтверждающий наш брак, но и одобряющий его. Это крайне редкое явление, вот почему жрец, проводивший обряд, был так удивлен. Думаю, за свою практику он ни разу не сталкивался с таким.

— Считаешь, какая-то татуировка, сделанная браслетом и каким-нибудь хитроумным заклятием, вплетенным в него, сможет меня остановить? — Скептически поинтересовалась колдунья, не поверив в слова мужчины.

— Это не татуировка, Яснина. Это — Знак, символ, что теперь мы — то единое целое, о котором говорилось в клятве.

— Ты сам говорил, что я могу убрать его.

— Спрятать, но не уничтожить. Эти знаки останутся даже после смерти кого-то из нас, не позволив другому вступить в новый союз.

— И ты знал об этом?

— Теоретически, я знал, что такое возможно. Но и представить не мог, что боги благословят наш союз.

— Но ты пошел на этот, пусть и минимальный риск.

— О чем ты говоришь? — Князь нахмурил брови, с непониманием глядя на нее.

— Ты не сможешь заключить новый брак, если со мной что-то случится. Ты останешься один.

— Мне и не нужен никто другой, — Камлен тонко улыбнулся, — что касается символа, появившегося на моей руке, он не позволит мне не только вступить в новый брак, но также и найти другую женщину. Своеобразный знак верности… До гроба и после него…

— Поэтому ты и ушел, — наконец поняла колдунья.

— Я не знал, как ты отреагируешь на случившееся. Азария в любом случае рассказала бы тебе о том, что означают появившиеся на наших запястьях метки, но я был не готов к тому, что ты можешь не принять случившееся. Не хотел видеть разочарование на твоем лице.

— Меня нисколько не тревожит то, что дает это Знак, чем бы он ни был. Меня привел в бешенство твой наглый и низкий обман, больше подходящий пятилетнему ребенку, но никак не взрослому мужчине!

— Я - князь, — Камлен философски пожал плечами, словно это простое заявление все объясняло, — у меня это в крови.

— Тебе даже не стыдно за это?

— Нисколько, — он ухмыльнулся самым наглым образом, демонстрируя белоснежные зубы, — наоборот, я крайне доволен полученным результатом, который превзошел все мои самые смелые ожидания.

— У меня просто нет слов, — несчастно простонала колдунья, чувствуя, как уходит злость, терзающая ее. На него просто невозможно было злиться, потому что он и выглядел так, как чувствовал себя — совершенно счастливым до неприличия человеком, которому больше от жизни ничего не надо. И хотя предстоящие события вызывали у нее панический страх, обвинять его в обмане Яснина больше не хотела.

— И это правильно. Потому что впереди у нас — первая брачная ночь. Зачем нам слова, если мы можем найти более интересное занятие, чем беседа?

— Первая? — Скептически приподняла брови Яснина, стараясь не показывать, какое действие на нее произвели его слова.

— Брачная и законная — да. Теперь не нужно будет прятаться и скрываться…

— Будто бы ты это делал до этого.

— Ну, сейчас точно не буду, — заверил ее князь, решительно подходя к ней и поднимая на руки. Рассмеявшись, колдунья перевела взгляд на мужчину, который быстро нес ее к лестнице.

— Еще не ночь, — напомнила она на всякий случай.

— Ну, так исправь это досадное недоразумение, — получила она ответ, который снова заставил ее рассмеяться.

Глава 14

Яснина краем глаз заметила какое-то быстрое движение, словно кто-то прошел мимо нее, заходя за спину. С неохотой оторвавшись от старинного фолианта, совершенно случайно найденного всего несколько часов назад в библиотеке дворца, колдунья недовольно оглянулась через плечо. Густой и бархатистый сумрак плотной пеленой окружал большой письменный стол из красного дерева, за которым она удобно расположилась в глубоком кресле с высокой спинкой. Душная южная ночь уже давно вступила в свои права, щедро рассыпав по яркому небесному полотну мириады загадочно перемигивающихся звезд. Горели только наполовину оплывшие свечи в золотых канделябрах, стоящих перед ней на столе, оставляя большую и просторную комнату в полумраке, причудливо искажающем предметы.

— Я не хотел мешать тебе, — князь вышел из надежно прячущей его темноты, вступая в круг неяркого света, образующего небольшое освещенное кольцо вокруг того места, где расположилась колдунья.

— Кто-то должен был это сделать, — Яснина улыбнулась, с явным нежеланием бережно закрывая пожелтевшие от времени страницы и любовно проводя пальцами по тисненой золотом обложке, — чтобы заставить меня оторваться от этого сокровища.

— Рамир рассказывал мне о том, как ты перенеслась к пещере, ориентируясь только на его память, когда мы искали Велиславу, — Камлен без предупреждения резко сменил тему разговора, заставив ее нахмуриться и вопросительно посмотреть на него.

— Верно, — она пожала плечами, — я могу без труда отыскать любое место, если человек достаточно хорошо представляет его.

— Я хочу, чтобы ты перенесла нас туда, куда я тебе укажу.

— Сейчас? — Колдунья бросила быстрый взгляд на светлеющие в темноте проемы окон, в которые заглядывали яркие звезды. — Это не может подождать до утра?

— Нет. Будет лучше, если мы останемся незамеченными…

Яснина бросила на сосредоточенного и собранного князя изучающий взгляд. Его губы были твердо сжаты, сливаясь практически в одну линию, а на побледневшем лице лихорадочно горели фиалковые глаза, в темноте ставшие неестественно яркими и пугающими. Передернув плечами, колдунья поднялась со своего места, стараясь отогнать дурные мысли, одолевающие ее. Приблизившись к неподвижно замершему мужчине, она положила руку раскрытой ладонью ему на грудь, чувствуя, как бешено и неистово колотится сердце, вступая в противоречие с тем хладнокровием и спокойствием, которые он сохранял внешне. Сосредоточившись на образах, замелькавших в сознании, она удивленно нахмурилась, улавливая в них что-то знакомое, но заставила себя перенести их в место, так ярко представляемое князем.

Спустя короткое мгновение они оказались стоящими на невысоком пригорке, заросшем густой, сгибающейся под сильными порывами ветра росной травой, откуда открывался вид на огромную деревню, широко и удобно раскинувшуюся на равнине, со всех сторон окруженную низкими холмами. Где-то под ногами снова запели цикады, лишь на мгновение замолчавшие с нежданным появлением чужаков. Ветер принес ароматы ночного леса, дремлющего неподалеку, а также шумный лай собак и крикливый женский голос, о чем-то выговаривающий неизвестному собеседнику.

Оторвав взгляд от темных домов, мирно спящих внизу, она перевела взгляд на князя, отказываясь понимать хотя бы что-то.

— Зачем мы здесь?

— Это место, где ты родилась.

Яснина резко повернулась назад, не обращая внимания на порывы ветра, который с восторгом принялся играть ее длинными волосами и белоснежными шелками платья, которые свободно поднимались в воздух и опадали вниз. Удушающий комок застрял в горле, мешая дышать. Она с силой сжала пальцы в кулаки, стараясь справиться с охватившим ее волнением. Не имеет значения, что в этой деревне она впервые увидела свет. Важно то, что здесь от нее постарались избавиться как можно скорее.