— Ты встретишься с ними?

— Нет, — колдунья с горькой улыбкой повернулась к удивленно смотрящему на нее мужчине, который не понимал и не хотел принимать ее решения. Прежде, чем он успел что-то возразить, она продолжила, — я рада, что оказалась сильнее жажды мести, которая очень долго горела в моем сердце и призывала расквитаться с людьми, из-за которых я стала тем, кем я стала. Но мое появление сейчас никому не нужно. Я должна была сама во всем разобраться, но я безоговорочно верила словам учителя, поэтому и опоздала со своим возвращением на много лет.

— Мы сейчас говорим о твоей семье, которая все еще ждет тебя и верит, что однажды ты вернешься. О каком опоздании может вообще идти речь? — Вопрос Камлена прозвучал жестко и напористо, потому что ее доводы он находил неубедительными. Он действительно не понимал, как Яснина могла подумать такое, ведь ее семья столько лет оплакивала ее потерю.

— Они привыкли к тому, что меня нет, Камлен. Думаю, подсознательно они уже давно похоронили своего ребенка, хотя и отказывались в этом признаться даже самим себе. У них должны были появиться другие дети, которые, скорее всего, подарили им внуков. А теперь, спустя столько лет, я вдруг возьму и появлюсь ниоткуда, свалюсь им словно снег на голову со своим внезапным возвращением.

— Ты их дочь. Они имеют право знать правду.

— И как ты себе это представляешь? — Резче, чем ей хотелось, насмешливо спросила Яснина, выгибая бровь. — Я появлюсь у них на крыльце, скажу, здравствуйте, мама и папа, я наконец-то вернулась и брошусь им в объятия?

— Я не стану заставлять тебя встречаться с ними, хотя и считаю, что ты не права. Но одно я тебе все же скажу. На твоем месте я бы сделал примерно то, о чем ты с такой иронией сейчас говорила, и не стал бы с этим затягивать. Потому что в тот момент, когда ты будешь готова к этой встрече, может оказаться, что возвращаться будет не к кому. Ты все время забываешь, что люди живут намного меньше магов. Сколько еще осталось твоим родителям, Яснина? Подумай об этом. Ведь однажды, и возможно, в очень скором времени, ты сможешь прийти только на их могилы…

Слова князя заставили ее застыть, напряженно глядя на него. Она с трудом перевела дыхание, которое невольно затаила, пока слушала его. Он был прав, вынуждена была признать колдунья. Она не знала, сколько времени у нее осталось, но понимала, что его слишком мало, чтобы бесцельно тратить его на ненужные размышления и страхи. Колдунья не знала, как поступить, но твердо была уверена в том, что должна, во что бы то ни стало, увидеть своих родителей. Ведь в словах князя действительно затаилась простая истина — она могла просто не успеть сделать это, если позволит своим колебаниям взять верх.

И уже совсем по-другому она посмотрела на темные силуэты домиков под черепичными крышами, с замелькавшими кое-где в окошках с резными ставнями желтыми огоньками, ведь в одном из этих домов сейчас спали уже мирным сном люди, которые, возможно, смогли найти успокоение в своих детях и внуках…

— Я не уверена, что это действительно хорошая идея, — обеспокоенно пробормотала себе под нос Велислава, крутя головой из стороны в сторону. Сказала она это вроде бы для себя, но стоящая немного вперед нее колдунья услышала, слегка оборачиваясь назад.

— Брось, у Рогда сейчас есть дела поважнее, чем мои поиски. К тому же, он твердо уверен, что я и носа не посмею высунуть за пределы Мораввы, боясь навлечь на себя его гнев.

— Яснина, я понимаю это, но беспокоюсь за тебя.

— Я должна увидеть их, понимаешь? Хотя бы раз, чтобы знать, какие они.

— Но готова ли ты к этой встрече? — Неуверенно спросила девушка, продолжая тревожным взглядом оглядывать широкую улицу, вымощенную камнем, истертым временем, многочисленными ногами и колесами, которые ступали и проезжали по нем. Она словно подсознательно готовилась к атаке, стараясь все время оставаться на стороже, хотя ее беспокойство и нервозность казались просто смешными, ведь они обе стояли неподалеку от арочных, распахнутых настежь высоких ворот, через которые свободно тек шумный и пестрый людской поток.

— Я тоже сомневалась в этом, но Камлен сказал мне очень правильные слова. К этой встрече нельзя подготовиться заранее, а вот опоздать на нее — очень просто. Я не хочу потерять шанс, возможно, единственный, увидеть свою семью вблизи.

— Я восхищаюсь твоим мужеством, — Велислава горько и тяжело вздохнула, — и, если честно, даже немного завидую, ведь своих родителей я никогда не знала, и уже не узнаю.

— Не думаю, что смогу решиться и сказать им правду. Да и не уверена, что это будет правильно, ведь у них уже давно началась другая жизнь, в которой я осталась лишь в качестве горького и болезненного воспоминания.

— Я понимаю…

Колдунья невесело улыбнулась подавленной девушке. Она не хотела впутывать в эту историю Велиславу, потому что ее воспоминания все еще причиняли боль, а нанесенные душевные раны так до конца и не зарубцевались. Но бывшая чародейка проявила редкостное упрямство, отказываясь отпускать ее в Талвинию одну, хоть колдунья и уверяла ее, что этот визит займет не более трех дней, а после она вернется назад. Но Велислава настаивала, поэтому Яснине пришлось проявить сговорчивость и уступить. Ей казалось, что князь вздохнул с облегчением, когда узнал об их решении отправиться вместе, а вот Рамир — наоборот, с того момента все никак не мог найти себе покоя, тревожась за Велиславу.

Вздохнув, колдунья направилась к постоялому двору, который высмотрела несколько ранее. Он располагался практически сразу у ворот, на большой торговой площади, до отказа забитой людьми, что-то покупающими и продающими, яростно спорящими между собой, набивающими цену, расхваливая свой товар, или, наоборот, пытающимися выторговать себе изрядную скидку.

Пробравшись сквозь шумную толпу, они поднялись по высоким деревянным ступеням, покрытым замысловатыми и старинными рунами, призванными защитить хозяев и постояльцев от всяческих бед и напастей. На широком крыльце толпилось несколько человек, отчаянно ругающихся между собой и то и дело указывающих на небольшую доску, к которой был прикреплен заверенный печатями свиток.

— Я тебе говорю, верное это дело и прибыльное, — жарко доказывал свою правоту невысокий пухлый парень, то и дело оттягивающий ворот расшитой цветами рубахи, пытаясь хотя бы немного избавиться от душного зноя, навалившегося на деревеньку с самого утра.

— Так сам на того монстра и иди, — усмехался его собеседник, заглядывая себе за спину, на немного колеблющийся на ветру свиток, — а у него, говорят, зубища — во…

Колдунья с живым интересом проследила за жестом мужчины, изобразившим в воздухе нечто невероятных размеров. Яснина с трудом спрятала улыбку, представив бедного и несчастного монстра, которого богатая фантазия рассказчика одарила такими зубами. Ведь он с ними не то что напасть на кого-то, даже передвигаться самостоятельно смог бы только ползком, подтягиваясь на этих самых жутких клыках.

Так и не переубедив своего собеседника, парень плюнул и сбежал с крыльца, махнув на прощание рукой. Яснина приблизилась к объявлению, вчитываясь в грамотно составленный текст.

— Тоже за вознаграждением явились? — Насмешливо поинтересовался мужчина, с интересом наблюдая за тем, как колдунья, нахмурив лоб, читает написанное, удерживая свиток на месте поблескивающими на солнце ногтями.

— За каким еще вознаграждением? — Не слишком дружелюбно спросила Велислава, подходя к чародейке со спины и пытаясь разобрать, что за объявление такое повешено на входе в постоялый двор.

— Так маги к нам сейчас только за этим и едут. Славы ищут, да за голову этой твари и деньжат прилично дают. Больно много народу погубило это неизвестное чудище, вот на него и пытаются найти хоть какую-то управу, да все без толку…

— И где же оно охотится?

— Здесь, — тихо ответила Яснина на насмешливо заданный вопрос Велиславы, не поверившей в рассказ первого встречного, который с легкостью мог оказаться любителем посудачить, передавая от одного человека другому разнообразные, но лживые сплетни.