Яснина с трудом подняла непроизвольно опускающиеся веки, пытаясь проморгаться. Лот шел всего в паре метров от нее, низко опустив голову, словно что-то высматривал у себя под ногами, хотя в такой темноте вряд ли смог бы что-нибудь увидеть. Колдунья попыталась окликнуть его, но голос отказывался слушаться, а в голове будто сгущался какой-то туман, мешая думать. Она с силой помотала головой из стороны в сторону, силясь прогнать подступающий сон, который грозил сморить ее на ходу. Решительно шагнув вперед, она вытянула руку, чтобы поймать мага за рукав куртки, но промахнулась, потому что Лот неожиданно вильнул в сторону, практически врезаясь в ствол какого-то большого дерева. Глаза сами собой закрылись, а усталость навалилась со всей силой, придавливая ее к земле с небывалой мощью. Колдунья медленно осела на мокрую от выпавшей росы траву, откидывая голову назад, прислонившись затылком к прохладному и шероховатому стволу.

Яснина резко открыла глаза, когда услышала голос, который настойчиво звал ее по имени. И изумленно выпрямилась, отказываясь верить увиденному. В нескольких шагах от нее, посреди леса стоял Рогд, одетый в светлый сюртук, подчеркивающий его тонкую и высокую фигуру, и темные брюки, заправленные в кожаные сапоги, достигающие середины бедра. Он с презрительной гримасой огляделся по сторонам, а затем повернулся к ней.

— И это то, чего ты всегда так хотела? — В его голосе звучало неприкрытое удивление и недоверие. — Брось, Яснина, ты всегда стремилась к большему. А теперь посмотри на себя, сидишь в каком-то богами забытом лесу, следуя надуманной цели, в которую сама с трудом веришь.

— Это неправда, — хрипло ответила колдунья, с трудом шевеля сухими губами.

— Я предлагал тебе целый мир, выполнял каждый твой каприз и любую прихоть, но ты растоптала мои чувства к тебе.

— О каких чувствах ты говоришь? Ты всегда любил только себя, Рогд…

— Удобная отговорка, не правда ли? — Перебил ее маг, не позволив закончить. Его голос звучал сухо и как-то безжизненно. — Ты всегда была на них мастерицей… А ты никогда не задумывалась над тем, что во всем, что сейчас происходит, виновата именно ты? Если бы ты не поступила так низко и подло, сейчас все было бы по-другому…

— Что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы ты наконец-то поняла, что наделала. Осознала всю тяжесть своей вины…

Густой туман заволок поляну. Он медленно спускался вниз, расстилаясь ковром по траве. Рогд исчез, а вместо него появилась бледная и измученная Велислава. Она выглядела так же, как после похищения.

— Яснина, — тихо позвала ее девушка, — взгляни на меня. Посмотри, что ты сделала со мной…Если бы не ты, всего этого не было бы. Мои страдания никогда не были бы такими сильными и мучительными… Но ты помогла мне стать магом, почувствовать свое могущество… А затем у меня все отняли…. Из-за тебя… Это словно потерять правую руку — ведь жить без нее вполне можно, вот только придется приспосабливаться. Так и я — я не живу, понимаешь ты это? Ты могла убить меня, там, в пещере, оборвать мои муки, но ты не сделала этого…

— У тебя есть все, о чем ты раньше могла только мечтать, — попыталась оправдаться Яснина, хотя слова девушки пробудили в ее душе неясное чувство вины и застарелую боль, которая не позволяла ей относиться к Велиславе с той же легкостью, как раньше. Она всегда знала, что рано или поздно, но бывшая колдунья все равно обвинит ее в этом поступке.

— А ты разве знаешь, чего я действительно хотела? — Горько усмехнулась девушка. — Мои мечты и желания никогда ничего для тебя не значили. Казалось, что ты действительно дорожишь мной и любишь меня, вот только чувства твои на поверку оказались такими лживыми и поверхностными… Такими же, как и ты…

— Это ложь…

Видение стремительно растаяло, растворяясь в темноте, а на место Велиславы шагнул темноволосый Чеслав, ее вновь обретенный брат.

— Знаешь, в нашем доме столько лет царил мир и покой. Родители спустя годы наконец-то забыли про свою потерю и перестали ждать, что их украденное дитя когда-нибудь вернется к ним. Они научились жить с этой мыслью, примирились с ней. Но стоило им забыть о тебе, как ты, словно прознав об этом, сразу объявилась. Быть может, ты никуда и не исчезала, а, Яснина? Ты говорила, что никогда не пыталась найти свою настоящую семью, потому что верила, что тебя продали магу. Мы все безоговорочно приняли твои уверения, ведь ты же просто не способна лгать, как считают наши доверчивые и простодушные родители. Но что, если ты обманывала их? Я уверен, ты всегда знала о том, что произошло на самом деле, хотя бы подсознательно догадывалась об этом, но не хотела ничего менять.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — хрипло выдохнула колдунья, отказываясь верить своим ушам. Тот Чеслав, которого она успела неплохо узнать даже за короткое время их знакомства, никогда не сказал бы таких слов, не отнесся с таким равнодушным пренебрежением к своим родителям, ведь он на самом деле любил их больше жизни.

— Это так удобно, прожить все эти годы в роскоши, ни в чем себе не отказывая, играя магией… Должно быть, тебе наскучила твоя прежняя жизнь и ты решила, что настало время перемен. Но об одном ты забыла — спросить, готовы ли мы к ним. Тебя не ждали, Яснина. Ты превратилась в воспоминание, но не пожелала оставаться им…

— Ты лжешь…

Густой туман недовольно всколыхнулся, стремительно темнея, а фигура мужчины растворилась в воздухе.

— Яснина…

Такой до боли знакомый голос, ставший родным, прозвучал немного в стороне, заставив ее быстро повернуть голову на его звук. Камлен стоял у высокого клена, который за своими развесистыми ветвями прятал его лицо. Но не узнать высокую и крепкую фигуру князя было невозможно.

— Камлен, — едва выдохнула колдунья, с трудом проглатывая тяжелый комок, застрявший в горле. В чем она была виновата перед ним, раз и он оказался здесь, в этом лесу?

— Знаешь, в Моравве в давнее время бытовало поверье, что любовь магов оказывает на простых смертных губительное свойство, но я никогда не верил, считая все это вымыслом. А теперь… Взгляни, что стало со мной…

Камлен шагнул вперед, выходя из своего импровизированного укрытия, останавливаясь прямо перед ней. Вздох ужаса зародился в ее груди и умер, так и не вырвавшись из крепко сжатых губ. Фигура князя осталась такой же сильной, как и раньше, вот только лицо его изменилось до неузнаваемости, превратившись в подобие бледной маски, испещренной глубокими морщинами. Его удивительные фиалковые глаза поблекли и выгорели, став пустыми и бесцветными, словно из их глубин ушла вся жизнь. Волосы поседели, отливая серебром.

— Вот что ты сделала со мной…

— Нет…

Он не мог, просто не способен был на то, чтобы сказать ей это, бросить ей в лицо такое жестокое и несправедливое обвинение. Осознание медленно возвращалось к колдунье…

Стремительным рывком Яснина оттолкнулась от ствола, у которого сидела, привалившись к нему спиной, отшвыривая от себя опустившуюся напротив нее на колени, темную фигуру, издавшую недовольный и гневный вопль, заставивший ее поморщиться. Колдунья прижала тонкую руку к земле, коленом придавливая ночную гостью к земле и поднося кинжал к длинной шее.

Темные глаза яростно сверкнули, но затем на привлекательном личике появилось добродушное и милое выражение, словно и не было никакого инцидента, а злая и не хорошая ведьма просто взяла и напала на беззащитное и несчастное существо, которое гуляло себе по лесу глубокой ночью и никого, ну совершенно никого не трогало…

— Опусти оружие, я никому не хотела причинить вреда, — певуче протянула девушка, косясь на лезвие, приставленное к ее горлу, — извини, если я напугала тебя…

Сонливость вновь начала подкрадываться к Яснине, но она лишь сильно тряхнула головой, прогоняя подступающее чувство, и низко склонилась над пойманной девушкой, вглядываясь ей в глаза.

— Неужели? — Издевательски поинтересовалась она. — Значит, кража чужих сил теперь именно так называется? А если бы я тебя не остановила, и ты выпила нас досуха? Перед бездыханными телами стала бы извиняться?