Красногвардейцы дружно подхватили:

— Смело мы в бой пойдем…

И полилась по поселку песня, волнуя сердца людей. Трещал снег от четкого шага гвардейцев.

В Уфе отряд получил приказ следовать на Оренбург, сохраняя свое боевое подразделение. Командиром назначили симского большевика, бывшего политкаторжанина Андрея Федоровича Салова. До Оренбурга отряду доехать не удалось. Враг встретился раньше. Отборные, испытанные в боях части Дутова теснили самарских, сызранских и других необученных красногвардейцев к станции Бузулук.

А там оказался сборный эшелон солдат, сбежавших с различных фронтов. В каждом вагоне этого эшелона был свой командир, не подчиняющийся другому.

Салов расположил свой отряд со стороны вокзала вдоль вагонов, приказал красногвардейцам держать на прицеле двери каждого вагона и в случае необходимости строчить из пулеметов и винтовок.

Пассажиры, выглядывавшие из товарных вагонов, увидели, что от поезда ушел паровоз и на перроне появились вооруженные солдаты. На путь, отделяющий эшелон от перрона, вышел солдат с красной повязкой на левом рукаве. Он размахивал руками и кричал:

— Выходите из вагонов и слушайте меня!

В вагонах заспорили: не вылезать — стрелять будут, вылезать — как бы хуже не было. Большинство высказалось за то, чтобы послушать, что скажет этот горластый с красной повязкой.

Через несколько минут из вагонов вывалилась разношерстная масса: кто в сапогах и в фуфайке, кто в валенках и шапке, в рваных шинелях, в полушубках, с оружием и без оружия. Всякий сам себе командир. Грохоча котелками и чайниками, они сгрудились около вагонов.

— Слушайте все! — громко крикнул Салов. — Здесь идут бои рабочих и крестьян с буржуазными псами. Слышите? Дальше ехать нельзя!! И назад с оружием мы вас не отпустим! Выбирайте: или вы с нами за власть рабочих и крестьян, или вы за господ, против нас?! Или вы просто сдадите оружие и отправитесь отсюда ко всем чертям! Других путей нет! Даю на размышление пять минут!

Солдаты зашумели: «Будя, навоевались! Домой хочем! Лучше к чертям, чем воевать! Братцы, што же это такое — домой не пущают! Нет! Долой господ! Лучше смерть, чем господ защищать!» Гвалт нарастал. Прошла минута, вторая, третья… Салов крикнул: — Отряд!

Красногвардейцы звякнули затворами, прицелились, выкатили пулеметы вперед. Разом смолкла многоголосая толпа. Кто-то, крепко выругавшись, бросил винтовку и пошел к красногвардейцам. За ним последовал другой, еще и еще… У вагонов осталось меньшинство.

— Тем, кто не решился перейти к нам, приказываю: бросьте оружие и перейдите вон в те вагоны! — Салов указал на три товарных вагона, стоявших в стороне.

Меньшинство нерешившихся перешли в указанные вагоны. Красногвардейцы собрали оружие.

Грохот боя приближался. Враг, заметив удаление с позиции одного отряда, перешел в наступление.

— Товарищи! — обратился Салов к разоруженным солдатам, — если вы с нами, против помещиков и капиталистов, берите оружие и слушайте мою команду!

Воины увидели, что не уйти от войны, она перенеслась сюда — в родные края. Закипела кровь фронтовиков. Руки вновь потянулись к оружию. Уж если биться, так вместе с народом. Бывалые солдаты вместе с симцами залегли вдоль железнодорожной насыпи. Казаки наткнулись на воинов, которые стреляли без промаха и не отступали ни на шаг. Через час к ним прибыло подкрепление из Уфы. Еще через час Салов получил новый приказ:

В Уфе губернский штаб Красной гвардии пополнил симский отряд добровольцами из Аши, Миньяра и срочно отправил в Бугульму. Командиром этого отряда назначил Лебедева, а Салова откомандировал в Сим для подготовки новых сил.

В Бугульме многие годы существовала школа юнкеров. Здесь были генералы и полковники, готовившие армейские кадры. Сюда после Октября приехали некоторые питомцы школы. Собрался «цвет» реакции. Этот «цвет» напал на городской Совет и расправился с большевиками. Лишь некоторым большевикам удалось бежать в Уфу.

Легкая победа вскружила головы мятежников. Удовлетворенные успехами, они устроили пир, гуляли день и всю ночь.

А ранним утром на станцию Бугульма прибыл поезд из семи пассажирских вагонов с потушенным светом. Из вагонов сначала вышло несколько человек. Они неожиданно появились в комнатах дежурного по станции, телеграфа, телефона и заняли выходы из вокзала. Через полчаса от вокзала в разные стороны разбежались группы красногвардейцев.

Лебедев рассредоточил свой отряд так, что красногвардейцы одновременно напали на все очаги мятежа.

Восстановив Советскую власть в Бугульме, отряд на другой же день ушел на вокзал. Тот же поезд из семи вагонов повез их в Уфу. За окнами вагонов мелькали постройки, перелески, снежные сугробы… Но красногвардейцы этого не видели. Они после боев впервые крепко спали.

Поезд шел без остановки до станции Дема. Здесь красногвардейцев ждал нарочный из губернского штаба. Он передал Лебедеву приказ: разоружить три эшелона солдат и казаков, задержанных на станции Уфа.

— Разоружить три эшелона нашими силами?! — с удивлением спросил Лебедев.

— Да. Штаб надеется на вас.

В полдень поезд приняла Уфа.

Пока паровоз расставлял вагоны, Лебедев сходил в штаб. Вскоре он вышел на перрон, взмахнул красным флажком и выстрелил. В ту же минуту раскрылись окна и двери всех семи вагонов. Из них выставились дула пулеметов и винтовок. С другого конца эшелонов у западных стрелок заиграли сигнальные рожки. Где-то близко прогремел артиллерийский залп.

Задержанные солдаты и казаки увидели оцепление и услышали требование:

— Сдавайте оружие! Иначе будем стрелять. Если попытаетесь вырваться из оцепления, пустим в ход артиллерию!

Вдоль первого эшелона шел один Лебедев с двумя гранатами в руках. С обеих сторон второго и третьего эшелонов от западных стрелок шли боевики, вооруженные гранатами.

В первом и втором эшелонах оказались солдаты разных частей без общего командования. Они немедленно побросали винтовки, наганы, шашки и другое оружие. В третьем эшелоне были казаки. Они сопротивлялись — никто не выходил из вагонов и не сдавал оружия.

Тогда железнодорожники завели этот эшелон между вагонами, из которых торчали дула винтовок и пулеметов.

Лебедев приказал стрелять. Раздался винтовочный залп. Казаки, поняв, что с ними не шутят, сдали оружие.

Из трех эшелонов красногвардейцы взяли шестнадцать пулеметов, около двух тысяч винтовок, не менее шестисот сабель, столько же седел, больше сотни наганов, множество патронов и несколько ящиков с гранатами.

Симский отряд расположился на отдых в казармах бывшего мусульманского полка.

Между тем Чеверев вел свой отряд коммунистов к Верхне-Уральску. Отряд около трехсот испытанных воинов, среди которых были и верхнеуральцы, вышел из Белорецка в тот день, когда Дутов, удрав из Оренбурга, обосновался в Верхне-Уральске.

Темной мартовской ночью Чеверев привел свой отряд к берегам реки Урал. Деревянный город Верхне-Уральск в этот час крепко спал.

В предутренней мгле, когда еле обозначились очертания церквей, чеверевский отряд оторвался от кустов и бесшумно рассыпался по широким улицам города. Красногвардейцы с винтовками в руках и гранатами за поясами перебегали но одному от дома к дому ближе к месту расположения дутовского штаба, которое указали верхнеуральцы. Вдруг залаяла собака, скрипнули ворота в каком-то дворе, хлопнул одинокий выстрел, громыхнула граната. И сразу всполошился весь город: хлопали винтовочные выстрелы, визжали собаки, ржали кони… Казаки выскакивали в ночном белье, прыгали на неоседланных коней и мчались по улицам.

— За мной! — покатился громовой голос красного командира. Урр-аа! — подхватили красногвардейцы.

Из ворот дома, к которому бежал Чеверев, вырвались два всадника. Чеверев трижды выстрелил. Один конь вздыбился, отчаянно прыгнул и помчался. Вторая лошадь покрутилась, стряхнула всадника и рухнула на землю. Чеверев подскочил к упавшему.