Я положил в бумажную корзинку две хороших булочки и наполнил термос кофе… Извинившись, покинул камбуз и направился в свою каюту. Нажав несколько кнопок, я услышал знакомый голос:

— Это ты, Карл?

— Ты прав, Майк. Выдай мне какого-нибудь сока, жирная крыса!

Пока он раздумывал над этими словами, я успел налить себе третью чашку кофе и выкурить сигарету.

— Слушай, а почему это я — толстая крыса? — послышался наконец его голос…

— Просто так. Ты знаком: с этими репортерами из 16-го ангара?

- Да.

— Вот поэтому-то ты и есть толстая крыса. Понял?

— Ты не прав, — ответил Майк.

Мои последующие комментарии были прерваны, когда я нажал кнопку лифта, и словно уши слона хлопнули за мной. Я поднялся и отрегулировал лифт. Убрав боковые поручни, я спрятал их в паз. Посередине корабля я остановился на перекрестке, опустил боковые поручни и убрал продольные. Затем я скользнул на правый борт, остановился на полпути между смотровыми башнями и двинулся к электрощитку, не пролив при этом ни капли кофе.

Вспыхнул экран. Я поправил настройку и взглянул на очертания дна под судном.

— О’кей!

Подъемник не был заблокирован. Я решил поднять его над головой.

— Чисто, — прокомментировал Майк.

Я нажал на выключатель.

Человек-приманка должен сделать так, чтобы зазубрины снастей выглядели соблазняюще. Они совсем не похожи на рыболовный крючок. Кабели имеют полые шипы, которые могут закачать любую порцию наркотика в неосторожное животное. Икки хватает приманку, которую подергивает перед ним специальный процессор компьютера, затем рыбак выдвигает зазубрины.

Я поправил руками крепления на консоли, проверил готовность емкостей для наркотиков: они были еще пусты. Я нажал кнопку заполнения.

— Полны до самого горлышка, — сообщил немного погодя Майк.

Я ослабил натяжение кабеля, проверил готовность снасти перед воображаемым животным. Затем я великодушно позволил ему убежать, раскачивая подъемник, имитируя этим скорость его улепетывания.

Включился кондиционер, я снял рубашку, но все равно было очень жарко. Я знал, что жара спадет ночью, но не раньше. У меня были весьма туманные представления о расписании движения хопперов. Я не видел прибытия Джейн, иначе спустился бы к ней. Она нарушила мою сосредоточенность, сильно хлопнув дверью.

— Ты мог бы объяснить мне, кто разрешил тебе двигать с места на место слайдер? — спросила она.

— Так займись этим сама.

Я пошел, а она села на мое место. Одета она была в коричневые брюки, мешковатую блузу и волосы ее были зачесаны назад по-деловому.

Щеки ее раскраснелись, но вовсе не от жары. Она набросилась на табло с забавной торопливостью.

— Голубой сигнал, — заметила она, указав пальцем с фиолетовой краской на ноготке.

Я принужденно зевнул и медленно застегнул рубашку. Она бросила на меня косой взгляд и проверила регистры. Я же вывел изображение лота на экран. Она на секунду повернулась ко мне, возбужденно сказав:

— Красный сигнал!

Я кивнул в знак согласия.

Она работала с подъемником, демонстрируя мне свое умение. Я и не сомневался, что она прекрасно знает, что надо делать, и она тоже не сомневалась, что я не сомневаюсь.:

— Если ты хочешь знать, — сказала она, — ты не должен даже находиться поблизости от этого места. Тебя наняли только лишь как человека-приманку. Запомнил? И уж никак не в качестве оператора слайдера! Приманкой! Твоя обязанность состоит в том, чтобы спрыгнуть с плота и попасть на стол для нашего друга-монстра. Это, конечно, опасно, но ты получишь за это приличную зарплату. Есть вопросы?

Она нажала на кнопку, а я улыбнулся в ответ.

— Никаких. Но ваш покорный слуга достаточно квалифицирован, что бы танцевать у дисплея джигу, и если ты нуждаешься во мне, то я поработаю за двойную плату.

— Мистер Девитс, — сказала она. — Я вовсе не хочу, чтобы у дисплея находился нерасторопный оператор, тем более плясун джиги.

— Мисс Луарих, в игре с Икки еще не было победителей!

Она отвернулась и прервала связь. В эту минуту слайдер встряхнуло. Мы откатились метра на два назад. Она поднялась по стене, и мы снова покатились вдоль желобка.

Замедлив движение, она перевела поручни, и нас встряхнуло с лязганьем и бросило в правый угол плота. Экипаж пополз прочь от люка, когда мы подъехали к лифту.

— В будущем, мистер Девитс, не входите в слайдер без приказа, — сказала она мне.

— Не переживай, девочка моя! Я не шагну внутрь, даже если мне прикажут, — ответил я. — Я числюсь здесь как человек-приманка. Запомнила? Если тебе потребуется моя помощь, надо будет хорошенько попросить меня об этом. Запомни, хорошенько попросить!

— Посмотрим, — улыбнулась она.

Мы оставили эту тему и направились каждый в своем направлении, после того как слайдер успокоился в своем ложе.

Поздно ночью мы с Майком зашли выкурить по трубочке в каюту Мал-верна. Ветер гнал волны, упрямый стук дождя и гром над головой превратили палубу словно в жестяной барабан.

— Плохая погода, — сказал Малверн.

Я кивнул. После двух отделок, обитая деревянной плиткой и панелями из красного дерева, которые я вывез с Земли, каюта выглядела просто чудесно. Мы сидели за крошечным освещенным столиком и сквозь стекло отражались в коричневом свете сумерек.

— Как здесь хорошо!

— Что же происходит сейчас под нами в пучине в такую ночь?

Я, пуская колечки, думал об этой самой пучине. Метеорная быстрота движения внезапно проскакивающей мимо вас рыбы, покачивание огромных водорослей и зеленые тени рифов проплыли в моей памяти. Я подумал, что космический корабль в полете чувствовал бы нечто подобное, если бы космический корабль, конечно, мог что-нибудь чувствовать, пересекая миры — сверхъестественное спокойствие, мирное, как сон.

— Темным-темно, — сказал я, — и на глубине нескольких сажен отсутствует зыбь.

— Еще восемь часов — и надо идти на палубу! — сказал Майк.

— Дней через десять-двенадцать будем на месте, — заметил Малверн.

— Интересно, что сейчас делает Икки.

— Спит на дне с мисс Икки, если у него есть хоть какой-то мозг!

— Нет, мозга у него нет. Я видел древние скелетные останки, собранные на побережье.

— Костяк был в сохранности?

— …Полностью во плоти он был около сотни метров в длину. Правильно, Карл?

Я согласно кивнул.

— …И не очень большая черепная коробка для такой массы.

— Внутри ее было гораздо просторнее, чем в нашем кубрике!

Такие вещи нельзя говорить в дождь, когда мир снаружи — это только гулкая пустая палуба. Мы откинулись в креслах и выпустили потом облака дыма.

— Наша хозяйка не одобряет браконьерскую ловлю!

— Хозяйка может плыть на север, пока ее скорлупка держится на воде.

— Что она тебе сказала?

— Она сказала, что мое место на дне рядышком с рыбьим пометом.

— Ты не должен охотиться?

— Я всего лишь человек, ставящий приманку.

— Посмотрим…

— Это все, что я буду делать. Если же ей понадобится охотник, она должна будет попросить меня об этом.

— Ты думаешь, она попросит?

— Думаю, что да.

— А если попросит, ты сможешь справиться?

Многозначительно помолчав, я мобилизовал все свои душевные и профессиональные силы. Я отдал бы пару лет жизни за положительный ответ. Предположим, что, когда мы выберемся отсюда, удача станет сопутствовать нам. Но найдем ли мы Икки? А если нам удастся выловить его, то что потом?.. Если мы втянем его на палубу, то выдержит ли она? Что, если эта красотка-миллионерша сложена из более крепкого вещества, чем Девитс, который использовал для акул пневмопистолет с отравленными стрелами? Предположим, она вытащит Икки на берег и попросит Девитса, чтобы тот сфотографировал ее на фоне трофея.

…Это было, когда я поднял его выше восьмиметрового горизонта и смотрел вперед на его тело, пока оно не исчезло из поля зрения камеры, как зеленая горная гряда… эта голова, маленькая для такого туловища, но все равно огромная, жуткая и бугристая. Глаза без век горели красным огнем.