В три часа ночи, когда вернулся заспанный дневальный, Иван отправился спать.
Появившись в казарме, он предупредил стоявшего у тумбочки дневального, чтобы тот разбудил его за пятнадцать минут до общего подъема, после чего зашел в спальное помещение, разделся и почти мгновенно погрузился в сон.
В семь часов Зайцев уже был на своем месте - за столом дежурного по штабу. Неожиданно зазвонил телефон. - К вам идет командир! - сказал помощник дежурного по части. - Смотри, не зевай!
Иван встал, оправил китель и затянул ремень.
Вскоре с улицы донеслись до него звуки легких шагов, отворилась дверь, и в штаб вошел новый командир полковник Нюрин. За ним следовал начальник штаба - полковник Новоборцев.
- Штаб! Смирно! - крикнул Зайцев и быстро подошел строевым шагом к военачальнику. - Товарищ полковник! - За время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по штабу ефрейтор Зайцев!
- Вольно! - сказал Нюрин своим резким, строгим голосом.
- Вольно! - вновь крикнул Иван.
- Ну, что, товарищ ефрейтор, - промолвил, неожиданно улыбнувшись, командир дивизии, - вы вчера очень хорошо выступили! Было приятно слышать, как искренне говорил солдат о своем командире! Ваша речь была не только самой лучшей. Она заставила всех нас испытать настоящее чувство торжественности, а прежнему командиру - скрасила горечь расставания! Спасибо вам!
- Не за что, товарищ полковник! - скромно ответил Зайцев, залившись краской. - Я говорил то, что думал. И так уж получилось, что мои слова были вами со вниманием восприняты…
- Вы - молодец, молодой человек! - кивнул головой командир части. - Как жаль, что вы в скором времени увольняетесь в запас! Из вас мог бы получиться хороший офицер!
И он медленно пошел в сопровождении безмолвствовавшего Новоборцева к лестнице, ведшей на второй этаж.
Вечером, сдав дежурство, Зайцев побежал в роту узнавать о результатах конкурса.
- «Папа» в роте? - спросил он дневального, едва успев переступить порог казармы.
- В роте, - ответил тот. Что-то толчется в умывальнике. Он сегодня в хорошем настроении!
Иван пошел в умывальник. Командир роты стоял у окна и задумчиво всматривался вдаль. При появлении Зайцева он вздрогнул и обернулся.
- Ну, как дела, товарищ капитан? - спросил Иван. - Как наши успехи?
- Не знаю, что и говорить, друг любезный, - горько усмехнулся Розенфельд, - на что я, поверь мне, достаточно опытный и хитрый по жизни человек, но и то не додумался бы до таких вещей! Ну, ты и даешь! Даже не верится, что простой человек может вот так ловко и умно добиваться успехов! Надо от тебя, мой друг, срочно избавляться!
- Ловлю на слове! - рассмеялся Зайцев. - Так увольняйте меня поскорей, вот и избавитесь! А как, в самом деле, наши дела? Выиграли конкурс?
- И ты еще спрашиваешь?! - воскликнул капитан. - Да они, как только вошли в Ленкомнату, сразу же устремились к стенду «Политотдел…»! А подполковник Коннов вообще от него не отходил! Он даже переписал в свой блокнот биографию, которую ты ему придумал! Что касается замполита Прохорова, без конца повторявшего: - Пьяницы, хозподразделение! - то он тоже тщательно изучил этот стенд и свою биографию. - Это - единственная рота, где, слава Богу, разобрались, насколько важен для части Политотдел! - сказал майор Подметаев. С эти согласились и все остальные члены комиссии, поставив нам наивысшй балл!
- Ну, что ж, прекрасно! - улыбнулся Иван. - Значит, я свое обещание выполнил!
- Я тоже в долгу не останусь! - пробормотал Розенфельд. - Многого я тебе не обещаю, но вот уволиться пораньше помогу!
- А когда начнутся увольнения?
- Первая партия уедет уже завтра, третьего ноября. От нас я отпускаю только одного Лисеенкова. Я обещал ему в свое время это, ну, и нужно держать свое слово! Что касается тебя, то я могу устроить твой отъезд только восемнадцатого ноября, со второй партией…
- Но мне же нужно поступать в институт? У меня теперь каждый день на счету!
- Тут я бессилен. Такие вопросы решает только командир части. Вот завершатся праздники и можешь обратиться к нему с рапортом. Кто знает: а вдруг разрешит?
- Ну, что ж, - вздохнул Зайцев. - Значит, придется ждать. Что поделаешь?
Прошла еше неделя. Октябрьские праздники, как назло, на этот раз затянулись. Седьмое и восьмое ноября пришлись на пятницу и субботу, и поэтому вместе с воскресеньем получилось целых три выходных дня.
В понедельник Зайцев, сразу же после развода на работы, прибежал в штаб и направился в строевую часть. - Товарищ капитан, - обратился он к начальнику отдела, - вы не знаете, будет ли сегодня командир принимать посетителей?
- Командир уехал в Москву! - ответил Козлов.
- А надолго?
- Мы выписали ему командировку на два дня. Вероятно, товарищ Нюрин вернется числа двенадцатого…
Иван повернулся к двери и пошел к себе в кабинет.
Там уже восседал Горбачев. - Ну, что, как дела? - спросил он. - Будешь что-нибудь предпринимать?
- Да что предпринимать, если командир в командировке?
- А ты поговори с Розенфельдом. Может он подпишет рапорт у начальника штаба?
- Вряд ли Новоборцев возьмет на себя такую ответственность, хотя ты прав: рапорт все-таки нужно написать, а там разберемся! - И Зайцев вытащил из стола несколько чистых листов бумаги.
В это время открылась дверь, и на пороге появился улыбавшийся Таманский. - Здорово, Ваня! - закричал он. - А вот и я! Видишь, вернулся!
- Ну, и молодец! - воскликнул Зайцев. - Ты совсем не изменился! Ну, здравствуй! - И друзья пожали друг другу руки.
- А это, - сказал Зайцев, махнув рукой, - мой сменщик, Иван Горбачев, познакомься!
- Наслышан, наслышан, - пробормотал Таманский и с подозрительностью посмотрел на Горбачева, хотя руку протянул.
- Ну, рассказывай, как там у вас шла жизнь, - промолвил Зайцев, когда гость присел на стул.
- Об этом мы еще поговорим! - кивнул головой Таманский. - Понимаешь, я зашел к тебе по делу!
- Ну, что ж, говори, я слушаю.
- Видишь, я хотел бы с глазу на глаз…, - замялся Таманский.
- Пойду-ка я в строевую часть, - сказал Горбачев. - Мне нужно взять выписки из приказа командира части…
- Ну, так что у тебя такое секретное? - спросил Зайцев Таманского, когда они остались одни.
- Вот какое дело, Ваня. Я хотел бы после службы поступать на подготовительное отделение в один строительный институт. Ну, и мне нужна положительная характеристика с направлением от воинской части!
- Так в чем дело? Обратись к командиру роты и пусть он напишет тебе все это. В крайнем случае, пусть даст заявку и здесь, в штабе, тебе оформят все эти документы через Политотдел!
- Да я уже обращался, но никакого толка не было! Командир роты сказал, что такому разгильдяю, как я, он ни за что не напишет хорошей характеристики, уже не говоря о направлении!
- Значит, ты думаешь, что я могу помочь тебе в этом деле? - усмехнулся Зайцев. - Зачем же ты тогда отослал Горбачева? Он у меня, так сказать, держатель «ценных бумаг». Впрочем, ладно, давай свои анкетные данные, мы что-нибудь придумаем!
Таманский стал диктовать, а Иван записывал. Это не отняло много времени. - Приходи сегодня вечером. Постараюсь устроить твои дела! - сказал Зайцев, покончив с писаниной. - Невозможного у нас тут не бывает!
- Ну, что, посекретничали? - поинтересовался вернувшийся через четверть часа Горбачев.
- Посекретничали! - кивнул головой Зайцев. - Впрочем, у меня нет от тебя никаких секретов. Таманскому нужны характеристика и направление в институт. Само собой разумеется, официально ему эти документы никто не даст, ибо он - рекордсмен по нарушениям дисциплины. Поэтому нужно достать чистые листы с печатями, а один лист - еще и с угловым штампом!
- Только и всего? Да с этим у нас никаких проблем нет! Я еще накануне октябрьских праздников понаставил на чистые листы и печатей, и штампов! Естественно, посредством Мешайло!