Патрик возвращался с длинной и скучной деловой встречи: «А ведь раньше они никогда не казались мне длинными и скучными». Раньше он чувствовал себя в своей стихии, а сейчас... Сейчас стихия осталась, а приоритеты изменились. Он готов был писать программы, вот только без всяких встреч. Встреч, которые отвлекали его, разлучали с Мюренн. Сегодня эта тоска была особенно сильной. Сегодня она, как кислота, выжигала изнутри все. «А если ее уже нет? Если я приеду в гостиницу, а она исчезла?»

Мужчина вошел в номер. На столике возле кресла лежала книга. В гостиной номера больше никого не было. Патрик подошел к двери спальни Мюренн, постучал. Ответа не было. Его охватила сильная паника, он распахнул дверь в комнате никого. Дверь в ванную была распахнута. Там тоже было темно. Это был туман, густой... Из таких туманов появляются фэйри, из такого тумана появилась Мюренн. В таком тумане она исчезла...

Пат съехал по стене. «Может ли быть больнее?» Он так чувствовал себя, когда погибли родители. Ему было всего пятнадцать. Ему было больно и хотелось кричать, только горло сдавило так, что не вырвалось ни звука. Сейчас он чувствовал то же. Ему хотелось кричать. Туман не рассеивался. Хотелось встать, что-то делать... Хотелось куда-то бежать... Только сил не было пошевелиться. Он смотрел прямо перед собой. «Ты же не забываешь оставлять молоко у очага?»

В канун дня всех святых Мюренн вырезала почти на всех овощах страшные рожицы. Разнесла их по всем комнатам... «Ты знаешь, что фэйри могут появиться из огня в камине?»

Однажды она пришла в библиотеку взъерошенная, бледная, а глаза сверкали нездоровым блеском: «Я слышу банши! Я слышу ее!» Мурашки поползли по спине... Теперь завывания в камине были не просто ветром... Патрик отчетливо услышал стоны. Через несколько дней девяносто четырехлетний сосед Патрика Колум Маклафлин умер.

«Где правда? Я просыпаюсь или я сплю? Или Мюренн рассеялась, как туман?»

«Если поймал леприкона – не моргай, он может исчезнуть!»

Пожалуй, поймать леприкона – это то, что ему сейчас нужно. Тогда бы он загадал желание – никогда не расставаться с Мюренн, быть рядом в любом времени, в любом пространстве, в любой точке вселенной...

Патрик обессилено закрыл глаза... «А если я снова окунусь в сон? В сон, где есть Мюренн, где все хорошо?» Мужчина закрыл глаза и только усмехнулся своим мыслям.

К тому времени, когда Мюренн открыла глаза, небо стало совсем черным. Все тело болело. Ей было жарко и в то же время зябко. Дул слабый, но холодный ветер. Откуда он? Она попыталась разогнуться. Тело заболело еще больше.

«Хм... Патрика еще нет». Девушка как сидела, так и осталась на полу. Она оперлась спиной о кресло. «Сколько огней. Патрик говорит, что это не свечи. Это электричество. Я, правда, так и не поняла, что такое электричество. Но горит красиво. Он говорил, что молния – это тоже электричество. А радуга на самом деле вода...» Девушка усмехнулась. «Вода! Радуга – вода! Вот это да! Кому скажи – не поверят! Мне и самой не верится!» Маленькие «молнии» сейчас мигали и просто горели по всему городу. Автомобили, которые ездили непонятно как. «Но Патрик сказал, что если я пойду в школу – там все расскажут лучше, чем он». Автомобили с такими же «молниями» ездили по дорогам. «Эти новые дороги очень хороши. В дождь на них почти нет воды и совсем нет грязи». Девушка всматривалась в окно около пятнадцати минут. Потом медленно поднялась и пошла в комнату.

Эта комната была гораздо меньше той, что была в доме Патрика, но она была гораздо светлее: «Еще бы! Вместо стены одно огромное окно». На пороге девушка остановилась, снова вглядываясь в бессчетное множество огней: «Подумать только!» Не отрывая взгляда от пейзажа за окном, Мюренн повернулась к выключателю и... пронзительно завизжала.

Патрик думал, что у него остановится сердце. Так неожиданно кто-то завопил. Он резко и широко раскрыл глаза. В комнате было темно. Только перед ним во весь свой небольшой рост стояла девушка. О'Браен улыбнулся: «Я вернулся в сон...» Он снова закрыл глаза. Визг резко прекратился, комнату залил яркий свет. Глаза пришлось снова открыть. «Вернусь ли я в тот сон, где Мюренн еще рядом?» Мужчина открыл глаза и увидел перед собой... «Мюренн!»

– Мюренн! Ты здесь! Я не сплю?!

Девушка с широко раскрытыми глазами несколько секунд смотрела на Патрика, словно не узнавала его. А потом вдруг улыбнулась.

– Патрик! Как ты меня напугал!

Тот вскочил на ноги и так крепко сжал ее в объятиях, что девушка невольно застонала.

– Оооох. Мне трудно дышать.

– Мюренн, дорогая моя! Я точно не сплю?! – Он был так взволнован, что даже не замечал, что кричит.

– Ты же только что проснулся.

– Ущипни меня, ущипни так, чтобы было больно!

– Зачем? – Мюренн правда не могла понять зачем. Она попыталась его ущипнуть, но все равно не смогла. – Пат, я не могу! Я не хочу делать тебе больно!

Он вглядывался в ее лицо, смотрел на нее и больше ничего вокруг не видел. Он снова прижал Мюренн к себе и закрыл глаза. В горле образовался комок.

– Ты здесь, ты рядом! Хорошая моя!

Девушка обеспокоенно рассматривала Патрика:

– Что случилось? Почему ты снова решил, что спишь, как в первый день?

Он ничего не ответил, он взял ее лицо в свои руки, долго всматривался, а потом поцеловал. Он целовал ее как в последний раз. Целовал крепко, чтобы убедиться, что она рядом. Он прижал ее к себе. Целовал и не мог оторваться. Трогал руками ее лицо, гладил по волосам. Целовал ее глаза, щеки, губы...

– Ты рядом!

Он продолжал ее целовать. Девушка отзывалась, сначала робко, потом смелее. Она обняла его сама, и уже было не понять, кто кого целует. Они целовались. Это было счастье. Они были как Мидхир и Этейн. [6]Они словно нашли четырехлистный клевер... [7]

Мюренн еще никогда такого не испытывала! Она словно взлетела на крыльях. Все вокруг кружилось, внутри был ураган! Все мысли выветрились в один миг! Остались чувства! Чувства! Таких сильных чувств ей не доводилось испытывать! Все тело горело. Она трогала Патрика, гладила его по плечам, щекам, волосам. «Уж не сплю ли я?!» Воздуха стало мало. Он провел рукой по ее спине. Дышать стало и не нужно! Она выгнулась. Все тело горело. Ноги подгибались. Губы мягкие, настойчивые. Комната кружилась. Только бы касаться всегда Патрика губами, целовать его... Чувствовать его горячее дыхание на коже. И тут этот прекрасный поцелуй, это бесконечное счастье прекратилось в один миг. Мюренн глубоко дышала, словно вынырнула из воды. Патрик покраснел, как ягоды падуба. Девушка же испытывала не смущение, нет... Она испытывала разочарование. Ей хотелось, чтобы этот прекрасный поцелуй никогда не прекращался.

Мужчина медленно высвободил ее из своих объятий.

– Прости меня. Прости. Я не должен был себя так вести. Извини! – Девушка смотрела мужчине прямо в глаза и молчала. А Патрик все продолжал: – Мюренн, прости меня! Я... Мне нет оправдания! Я не должен был себя так вести!.. Я вошел в номер – тебя не было! Я думал, ты исчезла! Исчезла так же внезапно, как и появилась! Я... Я очень испугался!

– Испугался? – Девушка говорила очень тихо, почти шептала. – Испугался?

– Это, наверное, эгоизм! Определенно! Эгоизм! Но я не хочу, чтобы ты исчезала! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом!

«Это ли не счастье?! Если нет, то не понятно, какое оно тогда! Патрик хочет, чтобы я всегда была рядом!»

– Всегда-всегда?

Он не сводил с нее глаз.

– Всегда-всегда.

Мюренн снова прижалась к нему и крепко обняла. Теперь настала его очередь удивляться, ведь Патрик не мог даже представить себе, что она не захочет вернуться назад, туда, где все понятно и просто... Мужчина прижал ее к себе.

– Ты скучаешь по дому?

– По дому?

– Ну, по тому дому, где ты выросла, где ты лечила всю деревню...