слабую боль. От каждого удара теперь я делаю резкий вдох и выдыхаю с «Ах!».

- Еще шесть, Бет, – произносит Доминик и полдюжины раз опускает на меня плеть,

при этом каждый последующий удар немного мягче предыдущего, словно он успокаивает

меня. Моя спина охвачена огнем от боли и вся покалывает, но, Боже, я возбуждена и

готова к чему-то, что доведет меня до экстаза.

- Теперь, - говорит он, - твоя непослушная попка.

Я не знаю, что он имеет в виду, пока резко и неожиданно сильно на мои ягодицы не

опускается стек. Это больно, ужасно.

- Аааа! - кричу я. - Ой!

Чувство, словно к коже приложили раскаленный металл. По мере того, как боль

распространяется, мое тело начинает вибрировать от болевых ощущений. К моему ужасу,

за этим следует еще один удар. Я снова кричу. Это совсем не похоже на нежные

прикосновения замшевой плети, это – настоящая боль от удара, который горит и болит. Я

не смогу, я не желаю этого терпеть.

Но тут все прекращается, и Доминик ласково произносит:

- Ты хорошо приняла свое наказание. На будущее ты запомнишь не кончать без

разрешения, не так ли? А теперь лучше поцелуй стек. Но не устами.

Я чувствую, как толстая кожаная рукоять прикасается к моей киске. Доминик

проводит ей вверх по моим ягодицам, останавливается напротив моей верхней дырочки и

слегка проталкивает ее в мою попку. Я ахаю. Он убирает рукоять стека, освобождает мои

запястья и убирает повязку с моих глаз. Доминик обхватывает меня своими сильными

руками за груди и разворачивает лицом к себе. Он обнажен, его большой член от

возбуждения стоит колом, практически касаясь его живота. Я понятия не имею, когда он

успел скинуть одежду, но полагаю, это могло произойти в любой момент, пока я была

отрезана от мира. Его глаза еще более темные, чем когда-либо, словно порка перенесла

его за другую грань.

Я полулежу на сиденье, кожаная поверхность охлаждает мою разгоряченную

спину.

- Я собираюсь поцеловать тебя, - говорит Доминик. Он поднимает мои ступни, и я

впервые замечаю, что от самой нижней части кресла отходят два узких хомута. Он по

очереди помещает в них мои ноги, теперь я полностью открыта ему. После чего он

опускается коленями на подножку кресла, его лицо оказывается на одном уровне с моей

киской. Он глубоко вдыхает.

- Ты божественно пахнешь, – шепчет Доминик. Он наклоняется вперед,

обхватывает руками мои бедра и прижимается лицом к моему треугольничку.

Я ахаю. Электрические импульсы удовольствия пробегают по всему телу.

Он щелкает языком по верхней части моего клитора. Ох. Ох…

У меня нет слов, я не могу ничего сделать, кроме как отвечать телом. Знаю, что не

смогу сдержаться, несмотря на его приказы. Языком он выписывает круги, раз за разом

медленно облизывает мою щелку по всех длине, вверх до самого чувствительного

местечка, которое каждый раз нестерпимо щекочет кончиком языка. Блестящее, жидкое

электричество проносится сквозь меня, сотрясая мои конечности, сковывая все тело, и я

понимаю, что близка к кульминации. Он втягивает в рот весь мой бутон и начинает

жестко сосать, прижимая языком, облизывая, дразня и…

Ох, я… Я не могу…Я…!

Мои кулаки сжаты, глаза сильно зажмурены, рот открыт, спина выгнута.

Я должна это сделать, я не могу ждать, я…

Я взрываюсь оргазмом, словно нахожусь в середине гигантского фейерверка. Я не

знаю, кто я, и что происходит, лишь чувствую, как сильными импульсами экстаза по мне

струится блаженство.

Все еще находясь под ощущением этой пульсации, я чувствую, как огромный

пенис Доминика давит на мои нижние губки, он заполняет меня, и я уверена: ощущает

последние отблески моих судорог вокруг своего члена. Он держится за подлокотники

кресса, опираясь на них, чтобы глубже проникнуть в меня. Он мрачно возбужден, его

лицо раскраснелось, а глаза остекленели. Он ничего не говорит, лишь ритмично

опускается на меня всем своим весом и жестко целует, достигнув, наконец, оргазма и

разрядившись.

Некоторое время он лежит на мне, тяжело дыша, уткнувшись щекой в кресло.

После чего проводит ладонью по моему телу, поворачивается и целует меня в щеку.

- Ты справилась, - шепчет он.

Я трепещу от его слов. Я хочу угодить ему, хочу заслужить его любовь.

- От стека было очень больно, - отвечаю я смиренно. - Мне не понравилась боль.

- Тебе и не должно было нравиться, - произносит он, выходя из меня и вставая на

ноги. - Но после ты получила свою награду. Разве ты не чувствуешь себя лучше?

Я взглянула на него. Он прав, я ощущаю невероятное чувство удовлетворения,

истомы после оргазма. Но… не уверена, что этого достаточно. Я смотрю на него,

сознавая, что на моей шее все еще ошейник и мы по-прежнему в будуаре. Не знаю,

позволено ли мне сказать, что я скучаю по тому, когда он был нежен и мил со мной. Я

очарована и возбуждена от Доминика-мастера, но хочу и другого своего Доминика тоже,

того кто был самым милым любовником, которого я могла только вообразить. Тот

Доминик держал меня в объятиях и ласкал меня. После его строгости и примененного ко

мне наказания мне нужно это сейчас, больше чем когда-либо.

Пожалуйста, - пытаюсь я сказать взглядом, - Пожалуйста, Доминик. Вернись ко

мне. Люби меня.

Но он уже ищет, чем бы вытереться, и отходит от меня. Мне открывается вид на

его великолепную широкую спину, крепкую задницу и сильные бедра, от чего я еще более

отчаянно скучаю по нему. Я хочу пробежаться ладонями по его коже, почувствовать

отклик его тела, ощутить его твердость в себе, приносящую мне покой, также как и боль.

- Увидимся утром, - говорит он, поворачиваясь ко мне и улыбаясь. - И я хочу,

чтобы сегодня ночью ты хорошенько выспалась. Завтра тебе потребуется вся твоя

выдержка.

Он снова отворачивается и продолжает одеваться. Он все еще в комнате, но лежа

на кресле и наблюдая за ним, я чувствую, словно он уже покинул меня.

Суббота

Утром я смотрю на свое отражение в зеркале. На моей спине нет никаких отметин

– очевидно, Доминик точно знает, что делать с плетью – но на попе видны две слабые

красные полоски: там, куда пришелся удар стека. Я подозревала, что они там будут, ведь

на мне всегда легко появляются синяки и отметины.

Боли нет, но все же я набираю ванну и долго лежу в ней, расслабляя мышцы,

которые растянуты и напряжены из-за пребывания в наручниках в одной позе. Лежа в

душистой воде в тишине квартиры, я гадаю, отчего мое тело в порядке, в то время как

сердце болит. Все должно быть наоборот: ведь в итоге я получила, что хотела. Доминик

поступает так, как обещал, и ведет меня по дороге вглубь своего мира настолько далеко,

насколько я сама желаю. Он каждый день доставляет мне восхитительное удовольствие и

параллельно со мной получает его сам.

«Так почему я плачу?» - удивляюсь я, в то время как слезы непроизвольно

начинают катиться по моим щекам.

Потому что мне одиноко.

Потому что я не знаю этого Доминика, того, кто раздает приказы и порет меня.

Но ты попросила его так делать, - напоминаю я себе. - Он не хотел, а ты его

вынудила. Ты не можешь сейчас сожалеть об этом и не можешь отступить.

Я не хочу отступать, в этом я уверена. Но, когда мы заключали соглашение, я не

понимала, что этот Доминик заменит того, которого я знала и любила. Я осознаю, что мне

не хватает той нежности и ласки, которые были между нами раньше. То, что случилось со

мной в будуаре, когда я надела ошейник и этим согласилась на послушание, способно