доставить мне восхитительные ощущения, но вместе с тем - оскорбить и унизить меня.
Когда я допускаю, чтобы со мной обращались как с непослушной девчонкой, которую
нужно наказать, какой-то части меня стыдно, что я могу так себя унижать.
Мне нужно, чтобы Доминик сказал мне, что он по-прежнему любит и уважает
меня, и что за пределами будуара, в реальном мире, я все еще Бет, которой он дорожит и
которую ценит.
Но я не вижусь с ним в реальном мире! Больше не вижусь.
Сегодня последний день нашего соглашения. Я понятия не имею, что будет
дальше. Но до этого мне предстоит очередное подготовленное Домиником испытание.
Мне хочется чувствовать возбуждение, но внутри меня царит холодная пустота.
Никогда бы не подумала, что у меня не будет никаких эмоций при мысли о
Доминике.
Я одеваюсь и прибираюсь в квартире Селии, делаю кое-какие домашние дела и
придаю ей привычный первоначальный вид. Хотя теперь я и ощущаю себя тут как дома,
но не могу избавиться от мысли, что в первую очередь она принадлежит Селии. Я
проверяю свой мобильный на наличие сообщений от Доминика, когда раздается стук в
дверь.
Открываю, ожидая увидеть за дверью его, но это портье.
- Здравствуйте, мисс, - говорит он и протягивает большой пакет, запечатанный в
коричневую бумагу. - Меня попросили доставить это. Видимо это срочно.
Я забираю посылку.
- Спасибо.
Он смотрит на нее с любопытством:
- У вас день рождения?
- Нет, - отвечаю я с улыбкой, - просто кое-какие вещи из дома, которые я ждала.
Когда он уходит, я опускаюсь на колени на мраморные плитки прихожей и сдираю
оберточную бумагу. Внутри лежит черная коробка, перевязанная мягкой черной атласной
лентой, за которую заложен кремовый конверт. Я беру его, открываю и извлекаю письмо.
Сегодня утром ты должна отдохнуть. В полдень тебе будет доставлен твой
ланч, и ты должна все съесть к 13:00. В 14:00 тебе разрешено вскрыть эту коробку.
Дальнейшие указания ждут тебя внутри.
Я осознаю, что каждое следующее письмо пропитано контролем больше, чем
предыдущее. Каждое последующее диктует мне чуть больше действий, выходящих за
рамки лишь моей сексуальной жизни и переходящих в мою жизнь самостоятельной
личности.
Сегодня, даже когда я не с ним, Доминик определяет, что со мной произойдет. И он
знает, что я буду подчиняться ему. У меня такое чувство, что он точно знает, что я делаю,
будто его взгляд может проникать за пределы гостиной и распространяться на всю эту
квартиру.
Он из тех, у кого может быть специально оборудованная комната, и установлены
скрытые камеры.
Эта мысль кажется невероятной, и, как только она приходит мне в голову, я ее
отбрасываю. Но все же меня не покидает вероятность того, что этот новый Доминик
вполне на такое способен.
Я смотрю на черную коробку, гадая, что кроется внутри.
- Ну ладно, - говорю я, - нет смысла предполагать. Я не собираюсь открывать ее до
двух часов. Исходя из того, что я знаю, у него может быть внутри какой-то таймер,
который подаст ему сигнал, когда крышка откроется.
А я не хочу давать ему повод меня наказать. Ведь сегодня тот день, когда мы
зайдем дальше.
При мысли об этом меня охватывает своего рода сковывающее волнение. Впервые,
подспудно желанию к Доминику, я чувствую настоящий страх.
Повинуясь указаниям, я провожу тихое, спокойное утро. Мама звонит мне, чтобы
узнать, как я, и, даже несмотря на то, что, как мне кажется, мой голос звучит обыденно,
она сразу просекает, что я сама не своя.
- Ты заболела? – спрашивает она с беспокойством в голосе.
- Нет, мам. Просто устала. У меня была долгая неделя. Как оказалось, жизнь в
Лондоне изнурительна.
Наряду со всеми этими занятиями сексом.
- Я чувствую по твоему голосу, что ты подавлена. Будь честна со мной. Это из-за
Адама?
- Адама? - я искренне удивлена. Я уже много дней не думала о нем. - Нет, нет,
вовсе нет. В этом отношении Лондон оказался идеальным лекарством.
- Я рада это слышать, – говорит мама с облегчением. - Я всегда думала, что ты
заслуживаешь кого-то лучше, Бет, но не хотела тебе говорить, когда ты так явно его
любила. Он идеально подходил на роль первого бойфренда, но я рада, что у тебя будет
возможность расправить крылья. Тебе нужен более достойный мужчина, чем он, кто-то,
кто расширит твои горизонты, позволит получить больше опыта и разделит твое
жизнелюбие. Я хочу, чтобы мою Бет любил самый лучший мужчина на свете.
Я не могу произнести ни слова. В горле встал ком, а на глазах выступили горькие
слезы. Они покатились по щекам, и я не могу сдержать сдавленного всхлипа.
- Бет?
Я пытаюсь что-то сказать, но с губ срывается лишь очередной всхлип.
- Что такое? – восклицает она. - Что случилось, детка?
Я вытираю глаза и умудряюсь совладать с собой настолько, чтобы произнести:
- Ох, мамочка. Ничего не случилось, правда. Просто я немного тоскую по дому.
- Возвращайся, дорогая, приезжай нас проведать! Мы тоже по тебе скучаем.
- Нет, мам, в квартире осталось пробыть только две недели. Я не хочу упустить
такую возможность, – я шмыгаю носом и слабо смеюсь. – Это глупости! Просто немного
всплакнула, ничего серьезного.
- Ты уверена? - она все еще встревожена.
О, Мамочка, я так тебя люблю. Я все еще остаюсь твоей маленькой малышкой,
несмотря ни на что. Я сильнее перехватываю телефон, будто это приблизит меня к ее
утешающим объятиям и такому привычному материнскому теплу.
- Я в порядке, честно. И я приеду домой, если станет совсем невыносимо. Но
уверена, что до этого не дойдет.
Ровно в полдень раздается стук в дверь. Когда я открываю, передо мной предстает
мужчина в униформе отеля или дорогого ресторана с большим подносом, нагруженным
блюдами под серебряными крышками.
- Ваш ланч, мадам, - объявляет он.
- Благодарю, - я отступаю в сторону, и он заносит их в квартиру. Я указываю ему в
сторону кухни. Он опускает поднос, а затем ловко накрывает стол льняной скатертью,
которую достал откуда-то из своих закромов, и раскладывает серебряные столовые
приборы, винный бокал и крошечную вазочку с темно-красной розой. Снимает крышки с
блюд и раскладывает мой ланч: огромный стейк, приготовленный на гриле с эстрагоном и
тающим маслом, молодой картофель, обсыпанный свежей зеленью, и зеленые овощи на
пару – брокколи, фасоль и бланшированный шпинат. Блюдо горячее, и от него
поднимается парок. Оно выглядит и пахнет вкусно, и я осознаю насколько, оказывается,
голодна. Официант ставит на стол вазочку свежей малины с большой порцией взбитых
сливок, наливает бокал красного вина из маленькой бутылочки, извлеченной из кармана, и
с улыбкой отходит от стола.
- Ваш ланч подан, мадам. Посуду заберут вечером. Просто оставьте ее снаружи у
двери.
- Благодарю, - вновь повторяю я. – Выглядит чудесно.
- Всегда пожалуйста.
Проводив его до двери, я возвращаюсь на кухню. На часах без десяти двенадцать, и
я сажусь за свой персональный ланч.
Как я и ожидала, все очень вкусно: стейк розовый в середине, и все приготовлено
идеально, именно так как должно быть. У меня отчетливое чувство, что мой ланч
специально составлен из всех основных групп продуктов, чтобы гарантировать мне
выносливость во время того, что мне предстоит испытать. Я управляюсь с ланчем до