лентой «белья» и начинает медленно двигаться вдоль ее кромки в сторону моего бедра.
Все, что я могу - это не двигаться и не выгибаться, позволив ему соскользнуть с меня и
прекратить эту муку.
Затем что-то легонько прикасается к моим набухшим нижним губкам. Я
чувствовала нечто похожее, когда Доминик вставлял мне дилдо, но этот предмет немного
другой. Он теплый, толстый и скользкий. Уверена, это вибратор. Он собирается
применить его ко мне. Между ног начинает покалывать, а киска трепещет в
предвкушении. Я ожидаю, что он немного поиграет с ней, разогреет меня, прежде чем
ввести вибратор, но ошибаюсь. Вместо этого он довольно быстро проталкивает его в
меня, заполняя полностью. Я представляю, как этот чудесный стержень плотно
располагается во мне, впитывая мое тепло, готовый двигаться внутри. Но, как только он
оказывается в моих глубинах, небольшая выпуклость утыкается мне в клитор, и больше
ничего не происходит. Он продолжает оставаться во мне минуту за минутой, пока я не
могу сдержаться, и не сжимаю мышцы вокруг него, стараясь собственными усилиями
втянуть его поглубже. Но это явно запрещено, судя по жгучему шлепку по моему животу.
Я сразу же замираю.
Я зашла слишком далеко? Меня охватывает нечто вроде страха, смешанного с
возбуждением. Что теперь?
Ответ приходит не сразу, и неожиданно предмет внутри меня начинает шуметь и
пульсировать. Ох, как же хорошо. Как чертовски приятно.
Это глубоко сексуальное ощущение, когда стержень пульсирует и сокращается
внутри, а маленькая выпуклость на нем трется о мой клитор. Без того, чтобы видеть или
слышать что-либо вокруг меня, я полностью концентрируюсь на внутренних звуках, и,
кажется, будто где-то глубоко в груди у меня мурлычет кошка. Я остаюсь неподвижной,
позволяя ощущениям от вибратора распространиться по всему телу, но с каждой секундой
эта задача все сложнее и сложнее для меня. Мне придется подвигаться, даже если это не
разрешено, ведь скоро меня накроет оргазм, я уверена. Сдерживаю себя, чтобы не
пошевелиться и подчиниться отданным мне приказам.
Но тут, без какого-либо ощутимого внешнего воздействия, вибратор меняет
скорость, увеличивая темп и активность. Он начинает тереться и пульсировать во мне,
словно маленький твердый шарик движется вверх-вниз по стенкам моего влагалища,
стимулируя меня так, как никогда ничего ранее.
Боже, это восхитительно. Не знаю, смогу ли я сдержать подступающий оргазм.
Маленькая выпуклость теперь с невероятным давлением без остановки и смены
темпа упирается в мой клитор, неминуемо подводя меня к пику наслаждения и
освобождению.
Хватит, я не могу думать…
Все идет кругом, голову заполняет темнота с россыпью цветных звезд. Прежде чем
сама это осознаю и могу сдержать себя, я начинаю приподнимать бедра и подстраиваться
под прекрасный ритм, который ощущаю внутри. Будто издалека слышу свой гортанный
голос. В своем черном тумане я понимаю, что, оказывается, кричу.
Вдруг пульсация прекращается. Вибратор грубо вынимают из меня. Я брошена, я в
отчаянии, я содрогаюсь от силы подступившего оргазма в ожидании такого желанного
освобождения.
Из ушей вынимают беруши, и я слышу свое тяжелое дыхание в реальном мире.
- Ты непослушная девчонка. Ты двинулась. Хотела кончить, не так ли?
- Д-д-да, - удается выговорить мне.
- Да, что?
- Да, сэр, - шепчу я.
- Ты чувственная, сладострастная девчонка с голодным, ненасытным, жаждущим
удовольствия телом, которую следует наказать, - слышу удовольствие в его голосе, когда
он расстегивает наручники на моих руках и ногах. Но оставляет на глазах повязку. Я
дезориентирована, словно вдруг оказалась в месте, которое думала, что покинула.
Его ладонь опускается мне на руку.
- Вставай. Пойдем со мной.
Я следую его примеру и встаю с кровати. Мои конечности, словно желе, с трудом
способны держать меня. Он ведет через комнату, а я по-прежнему ничего не вижу, даже
не уверена: в какую сторону мы движемся. Он кладет мои руки на гладкую, наклоненную
кожаную поверхность. Теперь я знаю, где мы. Мы у кожаного сидения – странного белого
объекта с низкой подножкой и кожаными вожжами.
Что сейчас будет?
Я должна быть напугана, но это не так. Он нежно касается меня, помогая в моей
«слепоте», и я верю, он знает, что я могу вытерпеть, как далеко он может зайти. Его злость
со мной - это фантазия, смоделированная специально, чтобы сблизить нас и завести в
прекрасные, запретные области. Чувствуя себя в безопасности от знания этого, я трепещу
в ожидании его дальнейших действии.
Доминик усаживает меня на сидение, я будто его оседлала: сижу лицом к длинной
отклоненной спинке, моя спина полностью открыта Доминику, а моя мокрая киска
прижимается к креслу. Спустя пару мгновений он привязывает мои запястья к чему-то за
спинкой сидения так, что я практически обнимаю гладкую поверхность кресла, словно
любовника. Верх моих чулок слегка царапает мои бедра в месте соприкосновения с краем
стула. Несколько секунд он возится с лентами, а затем сбрасывает их, и они свешиваются
по моим бокам, оставляя спину полностью обнаженной.
- Ах, моя дорогая, - выдыхает он. - Не хотелось бы мне причинять тебе боль, но
когда ты так грубо меня ослушалась, у меня нет другого выбора.
Я слышу, как он отходит к кровати и вновь возвращается. Наступает
продолжительная пауза, в течение которой я жду, еле дыша, а после ощущаю первое
медленное щекотание плети с множеством хвостов.
Совсем не больно. Это поддразнивание - приятная, сладостная игра на моей уже
разгоряченной, чувствительной коже. Плеть опускается на меня, «усики» вырисовывают
восьмерки, двигаясь так плавно, что у меня возникают ассоциации с водорослями,
колышущимися под гладью воды. Я начинаю расслабляться, мой страх немного
отступает. Затем плеть перестает выписывать восьмерки и опускается уже со щелчком:
по-прежнему мягко и с едва ощутимым уколом. Щелк, щелк, щелк. Я ощущаю уже
бодрость, так как мою кожу покалывает от маленьких щипков этих мягких замшевых
хвостиков. Я чувствую покалывание от прилива крови к поверхности кожи.
- Ты розовеешь, - мурлычет Доминик. - Ты отвечаешь на поцелуи плети.
Не могу удержаться, чтобы не выгнуть слегка спину, потянуться разминаясь, и
получаю удар плетью чуть сильнее. От него немного сильнее щиплет кожу, но мы очень
далеки от того, что можно было бы назвать настоящей болью. Мне странно признаться в
этом самой себе, но мне нравятся ощущения: то, как оголена моя спина; шлепки и щипки
хвостов плетки стимулируют нервные окончания; как моя промежность плотно прижата к
бархатистой кожаной поверхности. Возможно, это потому что все во мне по-прежнему
горит и пульсирует от недавней близости к оргазму. В голове всплывает картинка: я
похожа на мужчину, которого видела в апартаментах Доминика, того, которого
аналогично шлепали на кресле. Помню свой ужас, свое недоумение, по этому поводу. И
вот она я, охваченная собственным удовольствием от наказания.
Плеть теперь движется более резко, опускаясь сначала на одну сторону спины,
затем на другую. Теперь я уже ощущаю покалывание, и впервые, когда плеть особенно
сильно попадает по мне, посылая по всей коже миллион крошечных укусов, я громко
ахаю. Что приводит к еще одному сильному шлепку. Я сжимаю бедра от удара, делаю еще
один шумный вздох и чувствую, как непроизвольно вжимаюсь в кресло, сильнее
прижимаясь к нему возбужденным клитором и увлажнившейся киской. Кожа начинает
гореть сильнее, а в местах соприкосновения с хвостами, плеть ласкает, жалит, причиняет