Парень в костюме от Хуго Босс и очень приличном галстуке сидел на полетной сумке и крупными глотками хватал водку «из горла». Мне, кажется, здорово повезло. Я опустился рядом с ним, прямо на пол.

- Русский?

Он несколько раз кивнул.

- Ты бы бутылку газеткой обернул. Тут на счет пьянства в общественных местах строго. А с газеткой не сунуться. Считается, что просьба показать, что ты пьешь, это вмешательство в твою личную жизнь.

Парень смотрел на меня большущими светлыми глазами и, похоже, плохо понимал, что я ему сказал. Хотя говорил я по-русски.

- Да что они не люди что ли? – наконец ожил он, - не понимают?

- Люди, конечно, - вздохнул я, - но лучше лишний раз не нарываться.

- Да пошли они тогда, - высказался соотечественник и снова приложился к бутылке.

- Паша, - сказал я и протянул руку, - Чистяков.

- Боря, - ответил он, крепко пожимая ладонь, - Самойлов.

- Слушай, друг, у тебя международной телефонной карточки нет? – приступил я, - нужно маме позвонить, что я живой. Новости только что передали, она, наверное, с ума сходит. А у меня все пропало…

- А на фига мне карточка, - пожал плечами Боря и, порывшись во внутреннем кармане, протянул мне плоский мобильник, - держи. Роуминг по всему миру, - похвастал он, - Звони на здоровье.

- Я недолго, - пообещал я, вцепляясь в заветную коробочку как голый в свечку.

- Да базарь сколько хочешь, - великодушно махнул рукой соотечественник, - у меня безлимитка. Мама – дело святое.

Отойдя на пять шагов, я неожиданно поймал ноздрями дивный запах горячих котлеток. Желудок предательски заурчал. Я не ел нормально больше суток. Но террористу номер Один попасться на краже гамбургера как-то пошло. Любить – так королеву, воровать – так… миллиард. Мать его… Кстати, о матери.

Я набрал номер, забыть который было довольно трудно, даже «умственно иному». Он состоял из одних девяток и пятерок. И едва на том конце ответили, вполголоса спросил:

- Это зоопарк?

- Да, с вами говорит выпь, - согласились там, - а вы кто?

- Ну, если вы – выпь, то я – закусь.

- Кры…

- Ш-ш-ш. Не так официально, пожалуйста.

- Понял, не дурак, - отозвался Кролик, мой очень давний приятель, еще по той, прошлой, почти законопослушной жизни, - ну, даешь. Не знал, что ТАМ уже вышку сотовой связи установили. Князь Тьмы подсуетился, или ты двумя этажами выше?

- Я примерно там же где и ты, - фыркнул я, - тут не только вышка, но и паспортный контроль.

- Понятно, - деловито сказал Кролик, - а территориально ты как-то можешь меня сориентировать?

- «Желтые тюльпаны, - фальшиво просвистел я, - вестники разлуки…»

- «Старая мельница крутится-вертится…» - так же фальшиво подхватил Кролик, и тут же оборвал себя - Понятно. Отель «Меркурий», найдешь?

- Какой? – встрепенулся я, - их до дуры!

- Ближайший, - лаконично ответил Кролик, - там будет забронирован номер на девичью фамилию принцессы Дианы.

- А документы?

- Их у тебя не спросят. По крайней мере – сутки. Понятно?

Понятно. Чего же тут не понять. Кролик в своем репертуаре. Что ж, сутки – это хорошо. Это в моем положении прямо-таки королевский подарок. Спасибо, друг!

Я едва успел закончить разговор и отключится, как на плечо легла большая тяжелая рука:

- Паша, зовут. Кажется, копы. Наверное, сейчас где-нибудь разместят, - мой новый приятель Боря, так любезно одолживший трубу, с облегчением улыбался. Для него неприятности закончились.

Для меня они только начинались.

- Я в туалет, на пять минут, - сказал я, возвращая трубу. Но не успел повернуться, как был остановлен озабоченным:

- Там же, поди, платно.

- Ну… да. Попрошусь.

- Слушай, возьми, а? Не побрезгуй, - я слегка прибалдел, когда понял, что Боря протягивает мне купюру в полста евро, - раз уж ты все потерял.

- Да там дешевле, - потрясенно выговорил я, делая протестующий жест.

- Ну, поешь. Сигареты купишь.

- Спасибо, - я взял предложенные деньги и неловко сунул в карман, - я отдам. Обязательно, и с процентами. Только прости, если сразу не получится.

- Да ладно, - отмахнулся Боря, - представляешь, сколько людей сейчас лежат вон там, холодные, - он мотнул головой в сторону аэропортовского морга, - им полтинником не поможешь.

- Это точно, - кивнул я.

…Лежат там, холодные. Ждут отправки на родину. С сопроводительными документами. За некоторыми уже приехали, или приедут в ближайшее время. Да не так уж там и холодно, не больше нуля градусов. В конце концов, я ведь лишь на одну половину молдаванин. А на другую – чистокровный сибиряк.

- Спасибо, Боря, - повторил я. И нырнул в человеческий водоворот. Вслед полетел старый, классический рок… и я был почти рад этой жизни, ведь она все еще продолжалась!

Жизнь не кегли и не шахматы,

Много проще. Крестик с ноликом.

Можно двигаться по-разному:

Кто в «Порше», а кто на роликах.

Можно каждый шаг рассчитывать,

Можно все забыть в автобусе.

Все решит удача чистая –

То, как бог раскрутит глобус.

Вдоль сверкающих авто

Перестроясь в левый ряд

Мчался рыжий конь в пальто

В клетку.

Это был большой скандал,

Сто машин гудели блюз,

Светофор ему мигал

Красным:

Пропустите лошадь!!!

Глава Шестая

Дорога, хиппи и гадание по руке…

Я проснулся с давно забытым ощущением покоя. Бог знает, откуда оно взялось. Вроде бы и повода никакого не было. Чужой город, чужое имя, номер в отеле, за который заплатил неизвестно кто. Правда, на этот раз, для разнообразия, не «люкс». В таком мог бы остановиться учитель, выигравший путевку в каком-нибудь малобюджетном интеллектуальном шоу. Светлый ковролин на полу, светлые занавески на окнах, светлое покрывало на тахте, полутораспальной, без всяких изысков. Вместо них – очень качественное фото монастыря Бегейнхоф на стене, маленький холодильник в углу и в нем порция знаменитого яблочного пирога с мороженым. Одна. Что, в общем, логично, номер-то на одного. Дешево и сердито.

Пирог я уничтожил в два укуса. Даже в полтора, второй кусок мог быть и побольше. Он лишь раздразнил голод, но спускаться в ресторан я не рискнул, а постарался утопить проснувшегося червяка десятком стаканов крепкого и сладкого чая (запас сахара и заварки любезно предоставил отель). Потом, посмотрев новости и еще раз убедившись, что по сравнению со мной Бен Ладен нервно курит в сторонке, я пожал плечами, выключил «фонарь для дураков» и уснул.

И проснулся с таким настроением, словно сегодня воскресенье, отпуск, лето, я никому ничего не должен и на фиг никому не нужен. Упоительное чувство. Думаю, это была Голландия. Старый дождливый Амстердам потихоньку пробрался в мой сон и надышал столько счастья и покоя, что хватило и на утро.

А, может, причиной был невысокий субтильный паренек неопределенного возраста в джинсах и свитере явно «с раскладушек», но в подчеркнуто-стильных и умопомрачительно дорогих очках. Он сидел за небольшим откидным столиком и что-то просматривал на экране лэп-топа с таким видом, словно был у себя дома. Хм... Во-первых, это вполне могло так и быть. Я бы не удивился. А во-вторых, Кролик так вел себя всегда и везде. Как-то он удостоился беседы с королем Испании. И когда журналисты спросили его, каким он нашел Хуана-Карлоса де Бурбона, Кролик пожал плечами и выдал: «да нормальный мужик».

- Привет, - сказал я, - как ты здесь оказался?

- Приплыл по-собачьи, - хмыкнул Кролик, не отрываясь от монитора, - прилетел утренним рейсом, как же еще?

Катастрофа, случившаяся накануне, похоже, его нисколько не напугала. Словно прочитав мои мысли, Кролик спросил:

- Зачем же ты самолет-то сломал? Такой красивый, и, главное, новый совсем. Не стыдно?

Я быстро завернулся в купальный халат и присел к столу.