Большевики утверждали, что воплощение в жизнь лозунга «Свобода, равенство, братство» автоматически ведет к счастью, но на самом деле девиз Великой французской революции звучал так: «Свобода, равенство, братство или смерть». Когда партия успешно искоренила общечеловеческую мораль, выяснилось, что вместо «или» нужно ставить знак тождества, поскольку полное равенство возможно только на кладбище.

«Равенство было для них справедливостью, и во имя равенства они начали убивать. Убивать того, кто хоть чем-то был отличен от большинства. Безысходное рабство там, где толпе дано право уничтожать человека» (Экзюпери, «Цитадель»).

Главная идея утопического социализма, зародившаяся в монашеских орденах католиков, – создание нового человека – аналогична цели алхимиков. Антагонизм между идеальным и материальным – не новость, алхимики сотни лет пытались создать гомункулуса, существо, в котором тело и дух не имели бы этого противоречия. Одной из первых попыток построения царства Божьего на земле в 1534 г. стала Мюнстеровская коммуна, кровавую ее вакханалию затеяли анабаптисты во главе с Иоанном Лейденским.

Нацисты и большевики активно пытались вывести новую породу людей, которые составили бы ядро идеального государства, но поскольку алхимия и социализм были явлениями псевдокультурными, основанными исключительно на вере и желаниях без учета законов реальности, то ничего не вышло. Люди по-настоящему культурные всегда понимали символический смысл различия между двумя мирами. «Царство Божие внутри вас есть», но в обычной жизни оно не представлено. Посвящая какую-то долю ежедневных действий идеальному, соблюдая во имя его необязательные, как бы, законы морали, каждый способен максимально приблизиться к человеку в себе и тем самым сделать гуманней весь социум. Когда такая потенциальная возможность превращается в безусловную потребность, это и есть «второе рождение», ибо человек не идентичен существу, возникшему биологическим способом, личная реализация «дочеловечивания» (выражение Маслоу) это и есть работа духа.

Деятельность, содержащая в себе элементы духовного роста, избыточна, она не является необходимой в природном составе бытия, без нее вполне можно обойтись, если жить, как все, либо следовать идеям. Многие всю жизнь не могут подступиться к этому процессу, но упрекать их нельзя, они стали людьми, насколько сумели, то, что хотелось, – совсем другая история, недаром дон Хуан однажды сказал Кастанеде: «Почему ты считаешь, что все в толпе обязательно должны быть людьми?» (Кн. 1–4, книга 2: «Отдельная реальность»).

Различие между двумя мирами – метафизическое, невозможно придать статус высшей реальности тому из них, в котором мы пребываем как существа телесные. Нельзя по желанию ввести царство Божье указом или декретом. Эта высшая реальность, о которой идет речь, физически нереальна, если мы иногда, по закону перебоя сердца, ощущаем ее и ей подчиняемся, это вовсе не означает, что в аналогичном душевном состоянии находятся соседи по квартире, дому, городу, стране, планете. Всегда действовать по законам добра, красоты, совести, сострадания, одновременно пребывая в социуме, могут лишь единицы, их называют святыми. А мир остается таким же, как и всегда, просто у святых есть свои причины и способности противостоять большинству, они не желают соблюдать договорную реальность.

Тем же, кто всерьез пытается строить бытие по законам высшего, долго не протянуть, ведь «мир... убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки» (Хемингуэй, «Прощай, оружие!»).

Высшая реальность – это символ подлинной жизни, которая с его помощью организуется к лучшему – насколько это возможно в текущих условиях. Редко кто бывает удачлив на этом поприще, но пытаться должны все. Я не имею в виду глупое стремление к полному изживанию зла, оно неискоренимо, зло – это составная часть природы человека, стать идеальным – значит утратить тело, а это абсурд. Можно лишь попытаться изменить к лучшему пропорцию добра и зла в мире, но усилия эти следует, в первую очередь, приложить к себе.

Идеальный мир достоверен для людей искусства, они вообще могут пребывать в нем большую часть своей жизни, являющейся творческим процессом. Но и для них слишком непропорциональное смешение идеального с реальным гибельно, что мы видим на примере А. Блока, который упорно относился к жене словно к Прекрасной Даме, чем сломал и ее жизнь, и свою собственную.

Многое изменилось с тех пор, как рельсы упрямо резали тайгу на пути к голубым городам, когда «разбивались машины, семьи и черепа, а мы шли на вершины, наши гимны хрипя». В сознание людей начала проникать банальная истина: «...Мы так же с тобой одиноки, как каждый из нас одинок» (Юрий Карабчиевский).

Роль духовного пастыря сегодня пытается присвоить РПЦ, но, по данным Л. Гримака, в России сегодня действуют сотни религиозных сект. Все эти проводники «лучшего&истинного» заранее требуют безоговорочного признания именно их веры – это условие первое. Второе: никогда и никто из них не предлагает присоединиться к успешному начинанию, все должны стать участниками очередного эксперимента, который, как обещается, «наверняка будет удачен». Третье: от каждого примкнувшего требуют полного отказа от предыдущего образа жизни и безоговорочной передачи себя и своей личной собственности в распоряжение секты. И четвертое: предлагаемая модель бытия всегда отвергает окружающую реальность. Выхода из таких рассадников «духовности» нет, любой туда угодивший становится живым имуществом секты.

Шквал эзотерики, рухнувший сегодня на Россию, – дешевая имитация духовности, за десятилетия социализма людей приучили пользоваться жвачкой препарированной и отфильтрованной информации, слепая вера печатному слову – симптом интеллектуальной инфантильности. «Пророки» и «учителя» безбожно лгут, но спрос рождает предложение. Впрочем, в какой-то мере и оно порождает спрос. Из мерзости будней, требующей непрестанных усилий выжить, из распада межличностных отношений, беспросветности и одичания хочется к свету. И вам предлагают этот свет, а вы верите, поскольку привыкли верить, это уже потом наступает ситуация «Что с ними делать, если они всё терпят?!»

Пришло время окончательно прояснить вопрос с эзотерикой, которая с момента своего возникновения самым гнусным образом паразитирует на понятиях духовности.

Когда-то в одном из интервью Станислав Лем сказал, что, бывая в книжных магазинах, обходит стороной полки с астрологией и эзотерикой. Солидаризируясь с ним в этом моменте, я заявляю что эзотерика – современная форма слабоумия, и привожу свои доводы.

В период срочной службы в рядах ВС я два года ходил на боевое дежурство, в трехсменку – шесть часов черед двенадцать. Десятый отдельный полк связи при штабе Второй ракетной армии отвечал за управление тактическими ракетными комплексами Северо-Западного военного округа и Северного Кавказа. Наш Приемный центр обеспечивал двухстороннюю буквопечатающую радиосвязь по ряду радионаправлений, сетей и в УКВ-диапазоне.

Включив передатчики нашего Передающего центра, я вызываю корреспондента морзянкой, работая на ключе. Он, видя меня на своем приемнике, включает свой передатчик и отвечает мне. Переговариваясь, таким образом, посредством радиокодов и ТДР (таблицы дежурного радиста), мы подыскиваем частоту с допустимым уровнем помех и сообщаем о ней д нашему передающему центру. Он настраивает передатчики на данную частоту и отдает канал связи радиомеханикам, которые запускают комплекты аппаратуры, и начинается встречная работа: с моего передатчика информация идет на приемник корреспондента, с его передатчика – на мой приемник. Или, точнее, так: наш оператор здесь работает на телетайпе, поток сигналов с телетайпа пропускается через шифродешифратор (ЗАС-приставку) и уходит с антенн нашего передающего Центра в эфир в виде полной абракадабры – происходит наложение сигналов по амплитуде, частоте и т. д. Эту какофонию улавливает антеннами своих приемников мой корреспондент, затем принятый сигнал проходит через его ЗАС-аппаратуру, дешифруется, поступает к нему на телетайпы, и они в бешеном темпе воспроизводят отправленный нашим оператором текст. То же самое происходит в обратном направлении – от корреспондента ко мне. Это и есть двусторонняя буквопечатающая радиосвязь. Но время от времени радиомеханики проводят профилактику – заменяют отработавшие ресурс комплекты аппаратуры либо ставят новые, гоняя их на холостых режимах.