Тела погрузили на заводных лошадей. Разумеется, предстояла процедура официального опознания — чисто формальная, конечно. А еще следователям надо было крепко подумать.

Мне предстояло объяснить свой план товарищам. Но это могло и подождать, а вот помощь Согарру стояла первым номером по срочности. Ради этого стоило пригласить и весь десяток, и универсалов из других десятков.

Собрание живо напомнило мне известную картину Рембрандта 'Урок анатомии доктора Тульпа'.

— Значит, так, ребята. Для начала смотрим на повреждения… видите этот кровеносный сосуд? Его разрыв очень опасен для жизни; там, как вы помните, кровь под большим давлением, вытекает быстро… На него был наложен конструкт… торопливая и не слишком аккуратная работа, но у пациента не было вариантов… вам еще предстоит поправить здесь и здесь… тут мы имеем кровяной тромб, убирать обязательно… вот из этих протоков будет поступать жидкость и накапливаться в брюшной полости, а нам этого не надо… ну, какие будут мнения?

— Я бы на эту мышцу обратил внимание — сверху, где близко к сухожилию…

— А я конструктик вот сюда, на кровеносный сосуд, так выздоровление пойдет быстрее…

— Интересно, почему потоки искривлены — здесь и здесь? Вроде разрывов нет…

— Ушиб, наверное…

— Командир, ты говорил, что возможно воспаление. А как с ним быть?

После долгих и горячих обсуждений консилиум пришел к мнению, что выдоровление продлится не менее пяти дней при условии, что корявые согарровы изделия будут убраны, а надлежащие конструкты наложены лично мной. Тут пришлось согласиться: никому из учеников такое было пока что не под силу.

Работа заняла полные три часа. После небольшого отдыха началось настоящее обсуждение дел.

— Давайте договоримся так. Факты у вас на руках. Вы видели, как дело происходило. Но наверняка появились вопросы. А? Я так и думал. Валяй, Хьярра.

— Почему они напали на Согарра?

— Ты видела, как я что‑то спросил у мужчины, только не расслышала, так ведь? Вот об этом и спросил. Тот человек сознался: они охотились на дракона ради его чешуи. Люди из нее делают себе защитный костюм — от боевых заклинаний, понятно. Наверняка такая защита очень ценится. На нас, драконах, отбитые чешуйки возобновляются, а вот на костюме — нет. Возможно, они портятся от времени и наверняка осыпаются от удара магией, только не знаю, на сколько воздействий их хватает…

Так, похоже, назревает взрыв возмущения. Надо его малость пригасить.

— …и повторяю еще раз: мы для людей животные. Они не воспринимают убийство дракона так, как мы с вами.

Все же чувства прорвались:

— Ишь ты! А если мы сочтем, что человеческие черепа — прекрасные мячи для игры в форрот? Что тогда?

— А я хочу спросить: куда смотрят те, кто по службе контактирует с людьми? Уж они‑то…

Похоже, у кое — кого сейчас дрогнет крыша. Этого допустить нельзя.

— Стоп, ребята. Мы не имеем права противопоставить силе силу. У нас приказ…

Ответом было глухое рычание.

— …но мы можем использовать чужую силу себе на пользу. Наша главная цель: довести Вольных магов до мысли, что с драконами можно и нужно договориться.

Пауза. Этот пассаж нуждается хотя бы в минимальном осмыслении.

— Все вы видели, какие кристаллы мы в результате получили. Раньше они принадлежали группировке Вольных магов и полагались огромной ценностью. Справедливо, между прочим. Те двое, что напали на Согарра, украли эти кристаллы. Руководство Вольных, узнав об этом, придет в ярость. Вы также видели, что я отпустил этих двоих подобру — поздорову вместо того, чтобы убить. Так вот, думаю, что нападавших руководство Вольных накажет весьма строго. А мы, получится, тут как бы ни при чем. Но также рассчитываю, что Главный Вольный маг задумается: чего ради дракон оставил эти кристаллы у себя? И надеюсь, что он поймет меня правильно. В худшем случае он начнет с нами переговоры с целью добиться возврата этих ценностей. И тогда я смогу довести до него мысль о том, что драконам самим нужны кристаллы.

На самом деле были мыслишки применить эти действительно очень дорогие кристаллы для очень специальных целей, о которых посторонним знать не обязательно. Но, конечно, для начала огранка.

Мои раздумья прервал Таррик.

— Почему ты думаешь, что кристаллы краденые?

— Все они очень крупные и разнообразные к тому ж. В одном месторождении такой набор встретить невозможно. Купить — еще того менее реально. А недавно кто‑то обокрал торговое заведение, специализирующееся на кристаллах. Угадайте: что оттуда вынесли?

Послышались понимающие смешки.

В разговор встроился Харрф:

— Командир, ты сказал ' в худшем варианте'. А каков может быть лучший вариант?

— То, что я предложил Вольным с самого начала: сотрудничество.

Харрф явно хотел еще что‑то спросить, но Гирра его опередила:

— Что может включать такое сотрудничество?

— Канал связи с людьми. Мы можем получать информацию от Вольных. Пусть чахлый ручеек, но все же больше, чем ничего. Можем торговать через них. Кристаллами, к примеру. Ну, конечно, только теми, что нам самим не особо нужны.

— Это какими же? — поинтересовались мои орлы чуть ли не в один голос.

— Рассудите сами, братцы — сестрицы. Кристаллы на магию жизни нужны всем и не только в учебных целях. Телемагия — тоже обязательное дело; очень уж часто приходится летать со сложенными крыльями. 'Молнии', опять же. А вот стихийная магия в меньшей степени. Взять хотя бы тебя, Суирра: в магии воздуха ты и так хороша, для тебя кристалл по этой части желателен, но не обязателен, понимаешь?

По некотором размышлении с этим тезисом согласились. Но пришлось уточнить:

— Есть исключения. Универсалы, например; им может понадобиться усиление, считай, во всех видах магии.

С подстилки послышался голос Согарра. Он не только проснулся, но явно пребывал в полном разуме.

— Чего ты ожидаешь от руководства Вольных магов?

— Они пойдут на переговоры. Нам придется следить за тем местом, которое мы назначили под записки. Наверняка вскорости там появится предложение о встрече.

(в кабинете Главного Вольного мага)

Был уже поздний вечер. Следствие по делу о краже кристаллов из хранилища практически завершилось. Наказывать некого, понятно, а вот принять меры по укреплению дисциплины следовало безотлагательно. Но не это заботило хозяина кабинета. В части, касающейся Вольных магов, все дело представлялось ясным, но там, где участвовали драконы, оставалось множество сомнительных, мягко говоря, мест.

В кресле для посетителей сидел с полузакрытыми глазами маг жизни Легрон, бывший наставник Главного. Он был наполнен теми же мыслями.

Главный не зря занимал этот пост. Он был способным аналитиком, у него было хорошее видение политических проблем, он умел вести за собой людей. И сейчас ему нужна была не столько помощь или совет, сколько возможность выговориться.

— Предвидеть случившееся было полностью невозможно. Вы сами понимаете: юные идиоты с ветром в голове и огнем… во всех других местах. Ладно, такое бывает. Устроить собрание, нагнать страху — это все можно. В конце концов, эта парочка сама себя наказала, но пострадали‑то в результате все Вольные. Хуже другое. Понимаете, наставник, меня грызет накопление несуразиц во всем этом. Вот смотрите: для начала этот пестрый дракон заявляет, что у него есть кому прочитать записку. Ладно, допустим, у него есть доверенный грамотей. Человек, понятое дело. Потом: совершенно необъяснимое, прямо болезненное пристрастие к кристаллам. Нет, не так: еще резкое неприятие их добычи на драконьей территории. Просто недоверием к людям объяснить это не могу. Далее: невероятно быстрая реакция на нападение. Допустим, их раненый сородич добрался до своих и нажаловался на наших олухов. Но ведь надо создать толковый план перехвата, а потом и реализовать его. А для этого собрать известное количество драконов, которые могли бы с воздуха обнаружить беглецов. На все про все у них ушло, по моим расчетам, не более часа. Вот тут уже в помощь людей не верю. Мало того: удар 'Молнией'. Драконы не способны к магии электричества, это все знают. Я даже подумал, что на драконе летел верхом маг. Правда, я слышал, что с таким грузом далеко не улететь, к тому же этого мага надо сначала найти. И наконец: дракон отбирает кристаллы, а пленных отпускает. Допустим, тут могло быть распоряжение от руководства: не убивать. Хорошо, но при чем здесь кристаллы? Зачем они ему — или им? И вот результат: мы остались без высокоценных кристаллов, а наши соседи в лучшем случае относятся к нам настороженно, а то и враждебно.