На этот раз сигнал был от Фиорры.
— В чем Вольные задевают интересы Великого Ас — Тора? И насколько?
— Они взимают налоги с крестьян. Впрочем, с интересами Ас — Тора конфликтуют в минимальной степени… пока что. Кристаллы его самого ничуть не интересуют. Даже среди его боевых магов они не в моде. Денежный налог с крестьян — осмелюсь предположить, что он настолько мал, что не стоит рассмотрения. Есть нечто другое: если среди крестьян рождается ребенок с магическим даром — он попадает к Вольным, а не в университет. Впрочем, последнее и так не особо вероятно. Насколько мне известно, обучение стоит немалых денег…
Я не стал объяснять, откуда такие данные. Мне поверили на слово.
Из угла пещеры вдруг послышался дядюшкин голос:
— Каков военный потенциал Вольных магов?
Вопросик в точку. Но отвечать придется.
— Точно сказать не могу, но думаю, что пока что он невысок. Судя по тому, как деятельно собирают кристаллы, возможности у большинства Вольных так себе. Во всяком случае, недостаточны, чтобы компенсировать недостаток умений. Боевой опыт, насколько мне известно, отсутствует, а ведь вы все знаете: его ничем не заменишь. Но у нас есть слабое место: Вольные могут пользоваться любыми боевыми заклинаниями, даже магией смерти, а мы — никакими, потому что приказ 'Не трогать людей' не был отменен.
По пещере пронесся шумок. Суирра подняла кончик хвоста:
— А пугать можно?
От этого вопроса обсуждение как будто сорвалось с вешалки:
— А ведь не запрещено! Ты умница!
— Собирать‑то кристаллы будут крестьяне — их напугать не штука.
- 'Молнии', скажем; рядочек поблизости…
— Нехорошо, это ведь не стихийное заклинание. Я бы попробовала другое…
— …а вот вихрь с небольшой скоростью перемещения — так, чтоб успели удрать…
— Нет, лучше магию земли. Пусть медленно, зато эффектно…
Вдруг громко и отчетливо прозвучало:
— Есть еще вопрос.
Галдеж смолк, а Согарр продолжил:
— Нам разрешены дальнейшие разведывательные полеты над территорией Вольных?
Краем глаза я углядел одобрительную улыбку Кнарра.
— Пока и поскольку действует приказ о разведке, мы можем летать, где нам вздумается. Но уже завтра мне придется доложить о результатах. Могут запретить.
Аудитория ответил негромким гулом. Харрф что‑то горячо доказывал (шепотом) Фарриру. Наверняка наш недисциплинированный предлагал способы пренебречь приказом или хотя бы обойти таковой. Ну так и есть:
— Можно патрулировать вдоль границы на высоте, скажем, миль пять. Формально нарушения нет, а фактически увидим перемещения людей в нашу сторону. И лошадей тоже.
Ни единого голоса против не послышалось.
Тут Гирра влезла в дискуссию. Но это уже был не вопрос, а вывод.
— Из всего сказанного можно заключить: пока что Великий совершенно не обеспокоен. Это подтверждается его приказом: провести разведку, но не более того. Это мы с вами и сделали. Нам запретили вступать в боестолкновения — их и не было. А переговоры никто не запрещал.
Кое‑кто из моих кивнул. Ну да, все действия были на пользу Ас — Тору.
— Так что же нам делать?
Это спросил Таррик — и правильно. План действий необходим.
— Зимой можно вообще ничего не делать. Да и ранней весной тоже. А потом… Харрф дал здравую идею с патрулированием, и пугнуть можно.
Дядюшка снова подал голос:
— Надо учесть еще фактор времени. Если боевые действия возобновятся, то Ас — Тору станет не до охраны прав драконов, а тем, в свою очередь, станет не до мелочной охраны границ. По моим прикидкам, это может произойти через два года.
У всех присутствующих возник один и тот же вопрос, но лишь Хьярра осмелилась задать его вслух:
— Мудрый Кнарр, почему вы сказали о сроке в два года?
Удивительное дело: это выражение почтительности от молодой драконы явно пришлось по душе старику. Отвечал он с улыбкой, но слова были серьезны:
— Очень похожая военно — политическая ситуация уже была пятьдесят четыре года тому назад.
Да уж… и родители присутствующих тогда еще не появились на свет.
Воцарилось недолгое молчание. Первым решился высказаться Согарр.
— Значит, у нас имеется два года, чтобы найти еще одно решение для проблемы.
По пещере прокатился гул согласия. И все мы оказались в конечном счете неправы.
На следующее утро состоялся доклад начальству о результатах разведки. Произошло то, чего я ожидал: собранные нами сведения канули, как в бездну. Никакой реакции на получение разведданных не последовало. Правда, и разведывательные полеты не запретили.
(на левом берегу Воларры)
Согарр не мог предвидеть случившегося. Я его не виню — и сам не смог бы.
Произошло это через неделю после совещания, посвященного Вольным магам. В тот день была его очередь ловить рыбу. В зимнее время — дело несложное: надо всего лишь знать, где именно таится неповоротливая добыча. Охотник уже ухватил рыбину приличного размера (на полноценный ужин), вынырнул, несколько раз вдохнул — выдохнул, прочищая легкие, поднялся в воздух и стал набирать скорость.
Ничего угрожающего видно не было. Но уроки командира не прошли даром: прирожденный маг огня все же почувствовал необычную водную магию. Дальше сработали навыки, вбитые чуть ли не на уровне рефлексов: сложить крылья и рвануть с ускорением в сторону.
Будь на месте Согарра дракон с обычными школьными умениями — на землю упал бы труп с переломанными и продырявленными крыльями, да тремя — четырьмя безусловно смертельными ранами в туловище, не считая нескольких менее серьезных ранений в хвосте и конечностях. Однако даже вполне опытному и неординарно обученному воину полностью увернуться не удалось.
Сначала было ощущение двух тупых ударов в хвост и в грудь. Лишь спустя чуть ли не полсекунды пришло понимание: 'Ледяная картечь'. Боль пришла потом.
Серо — голубое тело со сложенными крыльями стремительно снизилось и уходило из зоны обстрела зигзагами. Согарру хватило быстроты соображения понять: на лету, описывая сложнейшую траекторию на бреющем полете, следя за чужой магией — да одновременно наложить конструкты, которым его учили, невозможно. Значит, надо оторваться от противника.
Подбитого дракона, как ни странно, рана и спасла. За ним тянулся хорошо видимый шлейф из мелких капелек крови, и неведомый враг пришел к выводу, что ранение смертельно — значит, незачем тратить энергию.
Согарр приземлился за полмили от той точки, где по нему дали залп. Он знал, что пара минут в запасе есть. Голова кружилась. Раненый правильно решил, что кровопотеря велика — значит, первым делом конструкт на поврежденные сосуды. Теперь погасить боль. Глянув вокруг себя и увидев расплывающийся мир, дракон счел, что налицо тот самый крайний случай, о котором говорил наставник. И в дело пошло заклинание 'Амфетамин'.
Это помогло. Муть и круги в глазах исчезли. Согарр потратил с десяток драгоценных секунд на еще один просмотр потоков внутри себя: скверно, лечиться придется еще долго, но до пещеры дотянуть можно. Разумеется, лететь на минимальной высоте, с максимальной скоростью, а главное: со всем возможным вниманием к враждебной магии.
Расчет оказался верным. Много дней спустя на разборе полета Согарр не без гордости вспомнил (про себя), что по тактике в школе он почти всегда получал 'превосходно'. Правда, нападавший заметил удирающего дракона, но сделать уже ничего не успел. Видимо, рана оказалась не такой тяжелой, поскольку хитрый крылан уходил очень резво, да еще умело нырял в складки местности. Вдогонку свистнули два залпа 'картечи', но один угодил в невысокий холм, второй же, будучи хорошо наведенным, может, и задел бы цель, не увернись та в последний момент.
Пока Согарр летал за едой, Суирра была занята делом. По ее мнению, подстилки надо было заменить, и потому молодая хозяйка пещеры трудилась, таская сухие охапки высокой прошлогодней травы. Она как раз высунулась из входа, когда вдалеке показался знакомый силуэт супруга. Сразу бросились в глаза сложенные крылья.