— Правда — правда. Нигде не болит, только чешется. Командир сказал, что еще день — и часть повязок и пластырей можно снять.
— А какой подарок, узнала?
— Нет же, говорю. Стурр обещал, что узнаю, как поправлюсь.
— Я тебе точно скажу: раз командир сказал, то сделает. Уж мы‑то знаем.
— Я хотела спросить об ином… Фаррир, друг, выйди‑ка из пещеры. У нас тут будут свои разговоры между дракони.
К удивлению присутствующих, жених не стал спорить, а послушно вылез из пещеры. Дамы это оценили:
— Ну, он у тебя замечательный. И слова не сказал! Как это…
— Подруги, вы не представляете, насколько замечательный. Он все предусматривает. Весь сплошная забота. Ну вот… как если бы я за ним уж двадцать лет была замужем. Как мои мама с папой.
Сказано было неуклюже, но все поняли.
Но когда Фиорра вдруг спросила о сирри, все кардинально изменилось. Раненая резко дернула гребнем, как от внезапной боли, и наглухо замолчала.
Гирра первой проявила сообразительность:
— Драконочки, мы ее утомили. А ну‑ка, давайте все отсюда, и я тоже пойду. Пусть отдохнет.
Суирра тоже догадалась о чем‑то. Она так посмотрела на Хьярру, собравшуюся выразить свое мнение, что та со стуком захлопнула пасть. А потом розовая дракона перехватила управление у Гирры:
— Уже идем. Фаррир, можешь заходить. Мне кажется, скоро надо будет давать лекарства. Таррик, через полчаса слетай за обедом на двоих. Харрф, а ты к целителям. Я точно знаю, что у них есть запасные подстилки. Ту пора менять.
Я выставил всю команду из пещеры, оставив лишь Фаррира. Подновление имеющихся конструктов оказалось легким, что и предполагалось. Но сейчас меня ждала работа над левым глазом. Точнее, над пустой глазницей. Задача казалась выполнимой.
Ну, начинаем. Сначала заклинание 'Наркоз'. Цель: не обезболивание, а обездвиживание. Теперь…
Не прошло и пяти минут, как я обвинил самого себя в чрезмерном оптимизме. Еще через десять минут формулировка изменилась на 'грубую недооценку сложности задачи'. А еще через пятнадцать стал накатывать настоящий страх.
Конечно, можно было составить лишь частичный конструкт, восстановиться за ночь, а утром добавить. Теория это позволяла. Но почему‑то Моана, мой верховный авторитет в магии жизни, в особо сложных случаях так не делала. Причина?
Через пару минут беглого анализа стало ясно: составной по времени конструкт съест куда большее количество энергии. И если полное восстановление идет на пределе, то… дальше понятно.
Надо пускать в ход иглы. С ними можно получить изрядную экономию в энергии. Они, правда, сами по себе берут энергию от пациента, но дают в конечном счете выигрыш за счет перераспределения потоков.
Помогла чисто шахматная дисциплина ума. Когда‑то я сам себя приучил ни в коем случае не рассматривать уже просчитанный вариант повторно. И сейчас это спасло ситуацию.
Счет времени потерялся. Энергия во всех наличных кристаллах ушла полностью; я опустошил даже кварцы. Но конструкт был завершен.
Осталось последнее: аккуратно вынуть все иглы, что еще были воткнуты в тело. Положить в коробочку. Вот теперь можно отдохнуть… И я улегся прямо на каменный пол, потому что дойти до своей подстилки не смог бы.
Конечно же, зрение у меня сохранилось. Просто глаза не хотели открываться. Слух тоже работал не на все сто процентов.
(внутри и снаружи жилой пещеры)
— Что с тобой? Ребята, выручайте!
Топот.
— Рриса?
— Нет, командир. Упал и лежит!
— Может быть, истощение?
Даже затуманенное сознание не сравнило бы этот голос с драконьим. Гирра зарычала, как взбешенный тираннозавр:
— Все в сторону!!!
И уже на пониженных тонах:
— Все ясно. Видела я такое однажды. Ну‑ка… до чего ж холодный. Рройта, тащи его на подстилку. Добро, а теперь дай самую малость подогрева… совсем немного… хорош. Вина бы ему, да, наверное, все выпили.
Согарр вмешался: как‑никак, заместитель десятника.
— Фаррир, что здесь произошло?
— Стурр какую‑то магию задействовал, только я не понял, какую именно. Он брал шипы и втыкал в Ррису…
— Какие там шипы? Что ты мелешь?
— Чистая правда. Вот они.
Лапа Фаррира указала на лежавшую на полу пещеры коробочку. Весь десяток собрался вокруг.
— Сделано из дерева, точно могу сказать.
— Ну да, и она, кажется, пустая внутри…
— А вот это у нее крышка.
— Понимаю…
Коготь Гирры ловко открыл коробочку.
— И вправду шипы… длинные…
— Куда же он втыкал?
— Сюда, сюда, еще вот в эти места. Довольно глубоко, вот досюда. И что‑то бормотал при этом. А потом вынул эти и снова воткнул, но уже в другое место…
— Никогда не слышала о такой магии.
— Я тоже. Если это вообще магия.
— А потом повынимал все шипы, спрятал в коробочку и свалился прямо рядом.
— Свалился, говоришь? — я только по звуку догадался, что Гирра расстегнула браслет на моей лапе. — Ага… так и есть. Эти три кристалла вычерпаны до последнего. Эти два тоже… Вот что, ребята, такие ситуации я встречала поболее вашего. Мы с Фарриром останемся, будем дежурить. Остальные на часок удалитесь, потом можете вернуться и лечь спать. Но только тихо! Этим двоим сон — первейшее целительское средство, раз вина нет.
Уже выйдя, Фиорра не утерпела и спросила что‑то очень тихим шепотом. Смысла я не разобрал.
Гирра явно не была расположена к длинным ответам:
— Был у меня опыт по этой части. Брат дурака свалял…
Луч солнца пробрался внутрь пещеры и попытался меня разбудить. Ничего у него не вышло: нельзя разбудить дракона (и человека тоже), который уже проснулся.
Глаза открылись без усилий. А где же все?
Вопрос был не очень‑то корректным. В пещере находилась Рриса, явно готовая проснуться. Фаррир почивал на своей подстилке: это тоже понятно. Непонятным было другое явление.
Рядом со мной уютно устроилась Гирра в весьма… кхм… вольной позе. Она‑то как раз не спала и дала об этом знать совершенно недвусмысленно:
— Ну, как ты себя чувствуешь? Хорошо? Я так и думала. Вчера ты был истощен, как последний дурень и неумеха. Хоть это помнишь?
— Э — э-э…
— А сегодня ты на мне женишься. Ну да, чего так глядишь? Весь десяток видел, что я провела ночь на твоей подстилке. И теперь как честный дракон ты обязан…
Спасла меня Рриса. Она стала так хохотать, что я всерьез испугался за мои конструкты. Правда, ее интонации были совершенно здоровые. Судя по тому, как быстро к веселью присоединился Фаррир, он, скотина этакая, тоже не спал. Под конец ржали уже все.
Но эта шуточка оставила у меня в душе некоторую злобность, которую я не замедлил проявить:
— Значит так, драконы и дракони. Излагаю план действий: я сей момент совершу утренние процедуры, а потом будет интересное дельце… ну, сами увидите.
В отхожее место, признаться, очень хотелось. Отсюда и пошли приоритеты.
Пока соратники удивлялись, я наскоро посетил все нужные места.
Замысел удался: любопытство было разожжено и горело ярко. Даже Гирра унизилась до просительно — вопросительного взгляда.
— Ну, начинаем…
Правый глаз был в полном порядке — имею в виду, его потоки выглядели должным образом. Было страшно, но я единым движением когтя снял пластырь. Реакция была столь же предсказуемой, сколь и приятной для меня:
— Ой… я вижу… вас всех… нет, я вижу ВСЁ…
Фиолетовый цвет радужки сохранился. В этом не было сомнений, поскольку в этот глаз заглянули все драконы, бывшие в пещере. Я отметил про себя, что рассеченные губы тоже заросли, даже шрама не осталось.