— Что же он посоветовал?

Спрошено вроде как небрежно.

— Пробудить интерес к жизни.

— И только‑то?

— Не только. Еще дали много всяких повязок, пластырей, лекарств.

— Чем же ее заинтересовали?

— Один из моих предложил ей хвост и сердце. Она согласилась.

Этой информации у Рруга не было. Он аж передернулся:

— Готов допустить, что Рриса в здравом уме…

Как раз на этот счет у меня имелись сомнения.

— …но уж он точно сбрендил.

Говорить правду, правду и только правду!

— Он в нее влюблен. И делает все, чтобы она поправилась.

О том, что все влюбленные в той или иной степени тронуты умом, я промолчал.

— Перспективы?

В этом вопросе содержалась какая‑то неправильность, но вдумываться некогда.

— Не уверен, что она когда‑нибудь сможет быть в линии…

Здесь была полная уверенность, что сотник поймет верно. По всему видать, не светит эта будущность Ррисе, и на то имеются причины.

— …полеты — и те под вопросом. Надо ждать.

— Понял. Но есть еще сведения, касающиеся тебя. В Главном штабе ходят разговоры о карьере тех, кто обеспечил такую победу.

Взгляд Рруга был весьма красноречив. Я, в свою очередь, мысленно опрокинул на себя бак, содержавший одну тонну скромности.

— Приму это во внимание. Но хотел бы командовать полусотней особого назначения.

— И еще совет. Не летай низко над землей. Ко всем твоим тоже относится.

Намек — прозрачней не бывает.

— Мы будем осторожны.

Я уже готовился к взлету, когда мысль все же прорвалась сквозь недомыслие. Сотник спросил о перспективах — но зачем? Если у него есть сведения от целителей, то и картина, обрисованная самыми черными красками, уже на руках. Мне‑то золотистый воображала сказал недвусмысленно: летать не будет. Но Рруг на что‑то рассчитывает. На что?

Впрочем, моя паранойя вполне могла хватить через край. Да, Сиррон отверг самую мысль о полетах. Но ведь куда более опытный Триарр вообще ничего на сей счет не выдал.

Ну‑ка, с точки зрения тактики: целитель допускает, что зрение на правом глазу полностью восстановится. Что из этого следует? Летать будет можно… вообще. Будучи в линии, Рриса, пожалуй, сможет метать разные снаряды. А вообще‑то одноглазая дракона будет ущербной на поле боя. Перестраиваться ей много трудней, уж это точно. Разведка? Вот это отпадает, для нее бинокулярное зрение желательно. Да что я говорю: обязательно. А еще вариант: штабная работа.

Так что же запланировал хитрый сотник?

Глава 13. Ни мира, ни войны, но армию не распускать

Трус. Паникер. Перестраховщик.

Именно этими словами я себя обозвал вечером, когда не решился приняться за восстановление левого глаза Ррисы. И дело было не в уровне работы (во всяком случае, она была сложнейшей для мага жизни моего класса). Более всего испугала мысль, что меня не хватит одновременно на восстановление высокого уровня и поддержание уже сделанных конструктов.

Зато последнее получилось весьма легко, энергии с запасом хватило и на последующую подзарядку кристаллов.

(в штабной пещере)

Никого из посторонних не было, и потому полутысячник, как всегда, предложил сотнику быть 'без чинов'.

— Вот зачем я тебя вызвал. Первое: перемирие еще не объявлено. Планируется диверсионная операция с их стороны — это тебе ясно? Их целью будет твой замечательный десяток. Надо бы принять меры.

Рруг дернул хвостом. Ему было что сказать, но опытный офицер предпочел выслушать начальство до конца.

— И второе: Стурр не получит повышения в звании. У меня достоверные сведения: штаб хочет заполучить его себе. Почти наверняка с понижением. Ну, а этот честолюбивый дракон не захочет снова становиться рядовым, верно?

Вопрос был риторическим, и как раз поэтому ответ на него был необходим:

— Неверно. Он откажется, даже если чин сохранят. Хочет работать с подчиненными, а не просто планировать операции.

Полутысячник Тхорр небрежно взмахнул аквамариновой лапой.

— Я так и подумал. И вот тебе мое решение: десятник Стурр получит в свое распоряжение три десятка. Но только для организации учебного процесса.

— Кажется, я тебя понимаю. Хочешь потом эти десятки раскидать по сотням? Решение не из лучших. Думаю, что сотники не сумеют толково использовать…

Тхорр слегка улыбнулся:

— Плохо ты меня знаешь. Именно об этом решении я объявлю во всеуслышание. Но вот после обучения… по открывшимся обстоятельствам десятник Стурр примет постоянное командование этими тремя десятками. И никто их не отнимет.

Рруг медленно наклонил голову. В пещере не было ни одного человека, но, окажись он там, то сразу бы подумал о подобии людей и драконов, сказавшемся в этом жесте.

Полутысячник понимал толк в кадровых вопросах. У него были в запасе дополнительные аргументы:

— Есть еще одно обстоятельство, которое ты не учел: возраст этого пятнистого шустрика. Ни тебе, ни мне не нужны реплики вроде: 'пригрел юного выскочку'. Все понял?

Разумеется, сотник все понял. Его начальник был очень умным драконом и по этой причине дураков при себе не держал.

Об итогах этого разговора сотник мне сообщил. Сам он при этом выглядел чуть смущенным, но решение полутысячника не показалось из ряда вон выходящим. Скорее оно выглядело логичным.

Куда более тревожным ощущалось состояние 'ни мира, ни войны'. Именно это я и сказал Рругу, в ответ на что прозвучало:

— Не все так плохо, как ты думаешь. Пока что наземные войска отведены на двадцать миль. Вот если они двинутся обратно, тогда… ты окажешься прав. Но на то есть разведка. Думаешь, ты один такой умный?

— И в мыслях не было. Имею просьбу. Нельзя ли утвердить Согарра из моего десятка в качестве официального помощника? Он уже показал себя прекрасно. До уровня полноценного десятника ему осталось немного.

После нескольких секунд раздумий сотник согласился. Но у меня была одна также боковая задумка.

— Рруг, мне надо бы слетать домой и обратно. Обернусь за полдня.

— По личным делам? — сощурился начальник.

— Повидаться кое с кем.

— Добро, но не задерживайся.

С утра я еще разочек прошелся по конструктам на Ррисе (дело оказалось еще проще, чем вечером), поздравил Согарра со вступлением в более высокую должность, оставил ему ценные указания и улетел.

Приврал я старшему офицеру. Сестру и брата вправду не худо бы повидать, но само дело было отнюдь не личным.

В родительской пещере оказалась только одна дракона салатного цвета. Я ее узнал: Дирра, жена Саррода. Ее желто — зеленые глаза потрясенно заморгали:

— Стурр?!

— Ну да, я.

Оказалось, что брат Саррод улетел добывать обед и ужин. Сестричка Ррума отсутствовала, поскольку общалась с поклонником. Ждать было совершенно некогда. Но невестка искренне радовалась моему визиту.

Куча вопросов. Восторг от моего рассказа — впрочем, не особо длинного. Любование моей полоской. Восхищение должностью командира десятка особого назначения. Сожаление, что я так скоро улечу обратно. Короче, именно то, что ожидалось.

На моей полочке все было точно так же, как и в день моего отлета на войну. Только что ценности малость запылились.

Я выгреб оставшиеся кристаллы. На всякий случай прихватил пару золотых кругляшей, а также коробочку с иглами. Ради нее‑то и состоялся этот полет домой.

(в жилой пещере особого десятка)

Неотложных дел у десятка не осталось. Все кристаллы были заряжены. Правда, новоиспеченный (официально!) помощник десятника продолжал обучение двух новых десятков тонкостям маневрирования. Но подчиненные из первого десятка были свободны, и они этим воспользовались. Особенно усердствовали дракони:

— Рриса, ты только честно скажи: тебе и в самом деле лучше?