— Того... получилось,—- потер он большущими кулаками крохотные бесцветные глазки.

А Баба Яга хитро похихикивала, понимая, что такого мальчишку никто в ученики не возьмет.

В это время из кустов выскочил заяц Павлик. Наткнувшись на незнакомцев, пискнул и застыл как вкопанный.

— Вот и завтрак... того... прискакал.

— Ч-ч-что?! — едва пролепетал Павлик.

— Доброе утро, зайчик! — вежливо поздоровалась крючконосая девочка. — Не слушай его, он у нас обормот.

— Точно,— похлопал себя по животу мальчик,— оборвет. И сожрет. Никому не даст.

— А отку-ку-куда вы? — еще больше испугался Павлик.

— Из дупла! — гордо заявил волосатый мальчик.

— Из школы мы, из школы! — поспешила поправить глупого куманька Баба Яга. — К лесовику-чаровнику идем.

— Ага,— кивнул растрепа. — Пускай того... корешок мне отдаст!

— Ко-ко-корешок?!

Баба Яга затараторила:

— Не слушай ты его, зайчик. Мы хотим учиться у лесовичка. Ты позови его, волшебничка. Скажи, что девочка умничка. — Она оглянулась на куманька и прошептала: — А мальчик дурачок.

Ведьма погладила зайца, с трудом удерживаясь от того, чтобы не схватить его за горло.

— Ну, ступай к лесовичку.

Павлик бочком обошел пень и бросился к хатке.

— Вот недотепа! — радовался Соловей-разбойник. — Не узнал тебя, ведьма.

— Зато тебя, кажется, узнал... — с беспокойством промолвила она и вытаращила глаза, потому что прямо перед ней вырос громадный гриб. А рядом с ним второй, третий, четвертый... Целый строй!

Вот один гриб шевельнулся, качнулся, повернулся и вышел из строя. Это был вовсе не гриб-боровик, а лесовик-боровик.

— Доброе утро,— улыбнулся он.

— Ась? — приставил ладонь к уху волосатый мальчик.

— Здравствуйте! — присела в реверансе крючконосая девочка.

— С чем пожаловали? — радушно спросил Тихон.

— В ученики наниматься пришли,— сказала девочка.

— Наниматься? Интересно, интересно... Из какой же вы школы?

— Из средней,— гордо ответила Баба Яга. Все-таки кое-кого из жизни современных ребят она знала. Недаром ведь присматривалась ко всему да прислушивалась. Понимала, что без этого нечего делать в новых сказках. А глуховатый, к тому же вечно сонный Соловей-разбойник представления не имел о том, что делается вокруг. Поэтому он решил ответить умнее, чем его кума:

— Это она... того... из средней школы, а я... того... из лучшей школы.

— Отлично сказано! — засмеялся лесовик.

— А как же! — надулся от важности мальчик-перевертыш. — Бороды... того... нет, и слова отлично говорятся.

Белокурая девочка подмигнула лесовику и повертела когтистым пальцем возле виска, давая понять, что у мальчика в голове не все в порядке.

— Ясно, ясно,— хмыкнул Тихон. — Так чему вы хотите у меня учиться?

Разбойник-оборотень, проявив неожиданную прыть, соскочил с пенька и подбежал к Тихону:

— Отдай! Мне! Корешок!

— Нет, мне! — сразу забыла, как надо себя вести, Баба Яга. — Мне корешок!

Лесовик поднял руки, утихомиривая учеников:

— А для чего вам нужен волшебный корешок?

Непрошеные пришельцы из старых сказок стали кричать, перебивая друг друга.

— Я всех... того... Пшик!

— Нет, это я всех пшик! Амба! Каюк! Капут!

— Нет, я... того... всех., на компот.

И вдруг оборотни умолкли, уставившись на лесовика. В руках у него изумрудным светом сиял волшебный корешок, похожий на ветвистый рог оленя.

Тихон негромко произнес:

— Мой волшебный корешок, засвети свой огонек, вспыхни против злости! Кто пришел к нам в гости?

По корешку сверкающей росинкой покатился огонек.

Оборотни закрутились-завертелись, и через минуту на поляне опять стояли Баба Яга и Соловей-разбойник, такие, какими они были до превращения. Только прежний их рост к ним не вернулся, теперь они были карликами, чуть повыше пенька. Волшебный корешок показал, какие они на самом деле мелкие и ничтожные.

Лесовик смерил их взглядом и скороговоркой произнес:

— Ростом вы всего с вершок, вас прогонит корешок!

Словно невидимая сильная рука смахнула пришельцев с поляны.

— М-да... — обеспокоенно сказал им вслед Тихон. — А что если они не образумятся? Маленькие, маленькие, а беду могут принести большую...

И он с тревогой посмотрел на угасающий волшебный корешок.

На Поляне Боровиков было так тихо, как может быть только ранним утром, когда слышны вздохи желтых листьев, шуршащих о прошедшем лете, шорох падающих наземь семян еловых шишек, перешептывание двух ветерков, августовского и сентябрьского...

А если затаить дыхание, как это сделал заяц Павлик, то можно даже услышать взволнованное биение собственного сердца.

А волноваться было отчего.

Павлик, не отрываясь, смотрел на лесовика-боровика.

Тихон воткнул в землю волшебный корешок и обратился к нему:

— Я знаю, мой волшебный корешок, что у тебя осталось всего две искорки, на два чуда.

— Ой! — испуганно пискнул заяц.

А лесовик продолжал свой разговор с корешком:

— За триста лет, мой волшебный корешок, ты сделал много доброго для леса, для зверей и птиц, для людей. Себя не жалел, для добра горел...

— Ой! — снова пискнул заяц. — И сгорел?!

Лесовик поднял над волшебным корешком руки:

— Обращаюсь к твоему сиянью, выполни мои последние желанья.

Корешок мой, разгорись, в куст зеленый превратись.

У Павлика на глазах корешок превратился в зеленый куст, он как будто ничем не отличался от других кустов, но вместо цветов и ягод на нем сверкали две золотые искорки. Яркие-яркие, как росинки, которые вобрали в себя солнечный свет.

Все вокруг замерло, вслушиваясь в таинственные слова лесовика-боровика :

— Кустик-кустик-корешок, золотой твой огонек пусть покинет свой листок, пусть волшебно заблестит, в школу к детям полетит. Пусть для чуда он сгорит, принесет сюда скорей на листву своих ветвей голоса и смех детей.

Золотая искорка оторвалась от куста и растаяла в лесной дали.

— Сгорит! — прошептал Павлик. — А осталась еще только одна искорка...

Заяц хотел было спросить у лесовика, почему это он не пожалел для такого пустякового дела волшебную силу, но не успел даже рта раскрыть: куст вдруг ожил, листья его зашевелились, зашумели.

Но зашумели не так, как шумит листва на других кустах и деревьях. Они засмеялись. Да, да, листья засмеялись и зазвенели детскими голосами. Затем раздался какой-то металлический звон.

— Это школьный звонок,— объяснил зайцу Тихон. — Сейчас начнется урок. Мы с тобой услышим все, что происходит в первом классе... Тихо!

Сейчас в класс входит учитель...

«Здравствуйте, ребята!» — прозвучал голос.

— Здравствуйте! — ответил заяц.

Лесовик улыбнулся:

— Это учитель, он не с тобой здоровается.

«Здравствуйте!» — стройным хором ответил класс.

— А это первоклассники,— объяснил Тихон.

«Садитесь, ребята»,— сказал учитель.

Заяц послушно сел на траву.

— Василий Филиппович! — с гордостью произнес лесовик. — Мой знакомый!

В сельской школе шел урок, а на Поляне Боровиков было хорошо слышно все, о чем говорили в классе.

«Вчера я предложил вам, ребята, подумать над очень серьезным вопросом и попытаться дать на него ответ,— сказал учитель. — Повторяю вопрос. Что бы вы сделали, если бы были чародеями?»

— Мой вопрос! — обрадовался лесовик. — Тихо, зайчик! Я не должен пропустить ни одного слова.

Из волшебного куста долетали детские голоса. Громкие и тихие, уверенные и смущенные — разные, как это бывает в каждом классе.

«Если бы я был чародеем, я бы сразу научился летать на вертолете».

«А я бы наколдовала, чтобы девочек тоже брали в моряки».

«А я бы пела для всех песни, чтобы все улыбались».

«А я бы сделал, чтобы всегда был только день, а ночи не было никогда, потому что спать скучно».