Иван. Ее брат сказал грузину Васо:

— Тут есть один тбилисец с женой — тоже твой знакомый. Он с нами рядом дачу снимает.

Васо привстал, оглядывая столы. В ответ на это за одним из отдаленных столов тоже кто-то привстал и

покрутил над головой ладонью. Васо ответил тем же и крикнул:

— Нико Авалишвили! Привет!

Тут, загремев стулом, поднялся с места мой Иван и сказал громко, обращаясь к тому отдаленному

грузину:

— Просим за наш стол! Да, да, серьезно — и никаких отговорок! Убедительно просим! Челом бьем! Не

обижайте нас отказом!

Васо и Георгий поддержали его. И вот к нашему столу подошли еще двое: черноволосый грузин средних

лет с проседью на висках, одетый в светлый полотняный костюм, и его молодая черноволосая жена с шелковым

красным платком на плечах поверх светлого платья. У этого грузина тоже были черные усики над верхней

губой, только тоненькие и длинные — в размер его рта. И даже у его жены над губой был черный пушок, правда

едва заметный. Иван усадил ее слева от меня, а мужа — напротив нее, рядом с собой.

Так мы устроились вокруг этого стола, который одним концом упирался в подоконник. И пока мы так

устраивались, попутно знакомясь и здороваясь, красавица Тамара снабдила всех чистыми приборами, белым

хлебом и закуской, состоявшей из мясного салата, красной рыбы, нарезанной ломтиками, черной икры и

ветчины. Разместив гостей, Иван взялся за бутылку и, наполняя бокалы темно-красным вином, сказал:

— Просим наших уважаемых соседей не очень сердиться на нас за то, что мы нарушили привычный

ритм их жизни. Но такой уж случай особенный. Шутка ли — семь лет не видались! А ведь когда-то вместе

летали, вместе падали…

Тут Васо поднял предостерегающе указательный палец и вставил:

— Но ведь и сбивали, Ваня!

Тот согласился:

— Да. И сбивали тоже. Но, чтобы быть самокритичным…

Опять Васо перебил его:

— Самокритичным будешь потом. А сейчас торжественный момент. Кто победил в конечном счете? Мы.

Стало быть, мы и сбивали больше. Будь все наоборот — не было бы нашей победы. Простой логический вывод.

И опять Иван согласился:

— Правильно. В конечном счете победили мы. Да иначе и быть не могло. И вот благодаря этому мы

сидим теперь мирно за этим столом такой дружной семьей. Тут и Грузия…

Он обвел взглядом наши лица. А сидевший слева от него житель здешних гор подсказал, указывая на себя

и свою сестру:

— И Абхазия…

Грузин справа от Ивана добавил, кивая на свою жену:

— И Армения…

А грузин Васо встал со своего места на конце стола и сказал с легким поклоном в мою сторону:

— И Финляндия…

Иван выслушал их всех, поворачивая с улыбкой голову туда-сюда, и вдруг, ударив себя кулаком по гулкой

груди, сказал в заключение:

— И Россия!

Подняв затем бокал с вином, он провозгласил:

— Вот и выпьем за дружбу наших народов!

Мы соприкоснулись бокалами и, осушив их, налегли на закуску. Я помог своим соседкам дотянуться до

красной рыбы и черной икры и получил взамен две такие улыбки, от которых у меня опять разыгрался аппетит,

несмотря на съеденный плов. Иван еще раз наполнил наши бокалы, и мы снова выпили, повторив слова о

дружбе.

Постепенно за столом завязался разговор, пересыпанный вопросами: кто, куда, когда, где и как. Это

надоумило Ивана снова подняться и сказать:

— Предлагаю выпить за наши пути-дороги, за их бесчисленное разнообразие и за доставляемую ими

радость новизны! Тамара! Свет очей моих! Дайте нам еще две бутылки!

Ио тут с места вскочил Васо и сказал:

— Нет, Ваня! Довольно! Теперь я угощаю.

Он шепнул что-то на ухо Тамаре, и на столе появились еще две большие бутылки грузинского вина с

другим названием, а сверх того — большое блюдо с яблоками и грушами, стоявшее перед тем в буфете за

стеклом. Васо сам разлил вино в бокалы, обойдя стол с трех сторон. И опять мы пили, заедая выпитое грушами

и яблоками.

Потом встал со своего места грузин из Тбилиси. Он тихо сказал что-то у буфета, и перед женщинами

появились две стеклянные вазы с конфетами. Потом у буфета побывал житель здешних гор, после чего на столе

прибавились новые закуски и новые бутылки, из которых вино тоже немедленно полилось в бокалы. Потом со

своего места поднялся я и сказал не очень твердым голосом:

— Товарищ Тамара, дайте нам, пожалуйста, еще два “Букета Абхазии”.

Она принесла еще две бутылки. Иван помог ей их раскупорить, и мы снова звякнули бокалами. В голове

у меня уже изрядно шумело, но я не забывал посматривать на часы. Время близилось к десяти, а до Адлера

было не так близко. Думая об этом, я решил, что пора действовать, и сказал Ивану напрямик:

— Да, Ваня, ты правильно тут говорил насчет разнообразия дорог. Вот и наши с тобой пути-дороги

расходятся.

Он даже привстал от удивления:

— То есть как расходятся?

— Так. Из одной дороги получаются две разные.

— Почему две разные?

— Потому что ты сейчас пойдешь на юг, а я на север, как мы договорились.

— Где? Когда? О чем договорились? Ни о чем подобном мы не договаривались. Не мели, Аксель, чепухи.

Он яростно засверкал на меня глазами, нависая над столом. И все другие, сидевшие вокруг, оставили

свои разговоры, повернув к нам головы. Васо Гоцеридзе тоже привстал, обратясь ко мне вежливо:

— Позвольте спросить вас, товарищ Аксель, что вы имеете в виду, говоря о севере? Я понял так, что вы

очень торопитесь домой?

Я ответил:

— Нет. Сперва еду в Ялту на теплоходе из Сочи.

— Понятно. У вас, очевидно, уже куплен билет?

— Нет. Я там куплю…

Иван перебил меня:

— Не купишь ты там. Ты в Батуми купишь билет и оттуда спокойненько уплывешь в свою Ялту. А до

Батуми мы с тобой не спеша прогуляемся по сказочному черноморскому побережью через Сухуми и Гагры.

Я подумал немного. Конечно, можно было и в Батуми сесть на теплоход. Но сам же Иван сказал мне

накануне, что идти туда придется недели две. А у меня не было в запасе столько свободных дней. И мне надо

было до конца отпуска успеть увидеться с моей женщиной. Поэтому я сказал Ивану:

— Нет, я, пожалуй, не пойду с тобой через Сухуми н Гагры. Не сердись на меня.

Однако он, кажется, все-таки готов был рассердиться. Но в это время ко мне опять обратился Васо:

— А почему вы не хотите пройти через Гагры и Сухуми?

И я уловил что-то вроде обиды в его голосе. И верно: он имел право обидеться. Ведь это была его родная

земля, по которой я не хотел идти. Пытаясь как-то смягчить свой отказ, я сказал:

— Я имел намерение только по России пройти, а здесь Грузия и Абхазия.

На это мне ответил грузин из Тбилиси. Его басовитый голос звучал мягко и наставительно, когда он

сказал:

— А разве Грузия не та же Россия в вашем западном понимании? Это ведь мы назвали Россию

Советским Союзом, а не вы. И только мы можем по-настоящему оценить все значение этого союза, дающего

нам свободно жить и дышать. Без этого союза, и в частности без содружества с русскими, мы прозябали бы

сейчас на той же стадии развития, на какой остаются наши южные соседи Иран к Турция. А в составе

Советского Союза мы ушли от них по меньшей мере на полсотни лет вперед. В другую эпоху ушли. Но когда вы

там, на Западе, называете великой и могущественной державой Россию, мы понимаем, что это и к нам,

грузинам, относится, и горды этим, потому что и мы составляем часть этого могущества. Так что делить

Советский Союз на Россию и не-Россию будет не совсем правильно, тем более с вашей, западной точки зрения.

Иван сказал мне:

— Вот видишь? Пришлось другим тебя убеждать. Хорошо, что ты понял наконец. Выпьем по этому

случаю.

Он снова принялся разливать вино в бокалы, попросив попутно Тамару принести еще бутылку. В это