Прошел следующий день и еше один. И наконец они получили письмо от Лористана. Марко побледнел, когда Лазарь вручил ему послание. Лазарь и Рэт сразу вышли из комнаты, чтобы дать Марко возможность прочитать письмо в одиночестве. Очевидно, оно было не длинное, Марко вскоре снова позвал их.

— Через несколько дней посланцы, друзья отца, приедут за нами, чтобы отвезти в Самавию. Мы должны поехать все: ты, я и Лазарь, — сказал он Рэту.

— Хвала Господу! — отозвался старый солдат. — Хвала Господу!

Конец недели настал до прибытия посланцев. Лазарь собрал их скромные пожитки, и в субботу, когда миссис Биддл уже маячила на верхних ступеньках лестницы подвальной кухни, Марко и Рэт покинули гостиную, готовясь покинуть и дом.

— Нечего на меня таращить глаза! — сказала она Лазарю, который уже стоял у входной двери, открыв ее для мальчиков.

— Молодой мастер Лористан, я хочу знать, вам известно, когда вернется ваш отец?

— Он не вернется, — ответил Марко.

— Он не вернется? Неужели? Ну что ж, но как насчет платы за следующую неделю? — осведомилась миссис Биддл. — Я замечаю, что ваш человек упаковывает вещи. Конечно, ему не тяжело будет их нести, но он их не пронесет в двери прежде, чем я не получу, что мне причитается. Люди, которые легко собирают вещи, думают, что им так же легко будет улизнуть, поэтому за ними надо послеживать. Неделя кончилась сегодня.

Тут на миссис Биддл набросился Лазарь.

— Убирайся в свой подвал, женщина, — скомандовал он, — и сиди там. Ты посмотри, кто остановился у твоих нищенских ворот.

А у ворот остановился экипаж, великолепный экипаж темно-коричневого цвета. Кучер и лакей были в коричневых, с золотым позументом, ливреях. Лакей соскочил вниз и с почтительной поспешностью распахнул дверцу.

— Это друзья хозяина явились засвидетельствовать почтение его сыну. Неужели их взоры должно осквернять твое присутствие?

— С вашими деньгами будет все в порядке, — сказал Марко, — но вам лучше оставить нас.

Миссис Биддл бросила пронзительный взгляд на двух джентльменов, которые входили в заржавевшие ворота. Они принадлежали к тому слою людей, которые не имеют ничего общего с Филиберт Плейс. И вид у них был такой, будто темно-коричневые с золотом ливрейные лакеи и роскошный экипаж часть их повседневной жизни.

— Во всяком случае, это взрослые люди, а не двое мальчиков без гроша за душой, — ответила миссис Биддл. — И если они друзья вашего отца, они могут поручиться, что с моими деньгами все будет в порядке.

Посетители были уже на пороге, двое мужчин с видом собственного достоинства и значимости, и когда Лазарь открыл дверь пошире, они вошли в обтерханный, грязноватый холл так, словно не замечают окружающей обстановки. Они смотрели мимо — холла, Лазаря, Рэта и миссис Биддл, точнее сказать, смотрели сквозь них — на Марко. Он сразу же приблизился к посетителям.

— Вас прислал мой отец! — сказал Марко и подал руку сначала тому из мужчин, кто был постарше, затем более молодому.

— Да, мы здесь от имени вашего отца. Я барон Растка, а это граф Форферск, — ответил человек постарше и поклонился.

— Ну, если они бароны да графы и друзья вашего отца, значит, люди состоятельные и могут вас обеспечить, — вмешалась миссис Биддл довольно гневно, потому что невольно ощутила почтение к прибывшим и ей это не понравилось.

31

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ЖДЕТ ВАС!

Когда два мальчика в сопровождении высокого слуги-солдата и двух пожилых джентльменов, явно иностранного происхождения, появились на железнодорожной платформе Чэринг-Кросс, они привлекли большое внимание окружающих. Но красивый, сильный, с хорошей осанкой черноволосый мальчик был бы замечен даже, если бы двое джентльменов, его спутников, не оказывали ему особого внимания.

— Смотри, какой ладный, высокий парнишка, — сказал рабочий с трубкой во рту. Он выставил голову из окна вагона для курящих. — Могу прозакладывать шиллинг, что он из благородных, нет, ты только погляди, — говорил он кому-то, сидящему в глубине вагона.

Его спутник тоже выглянул.

— Да, вроде из благородных, но он не англичанин, нет, наверное, турок, а может, русский, которого прислали сюда на учебу.

Мимо проходил добродушный полицейский, и первый рабочий окликнул его.

— С нами, что же, благородные едут? — спросил он, мотнув головой в сторону небольшой группы людей. — Похоже на то, что кто-то из Виндзора¹ или Сандрингэма² сегодня отчаливают в Дувр?

Полицейский с любопытством оглядел мальчиков и покачал головой.

— Да, они похожи на знатных, — ответил он, — но никто о них ничего не знает, и на этой неделе никто из Букингемского дворца или дворца Мальборо не собирался в дорогу.

Надо признать, однако, что никто из наблюдавших не мог бы принять Лазаря за обычного солдата, сопровождающего обычного человека. Нет, у Лазаря была повадка гренадера, и он всем своим видом давал понять, что к Марко можно приблизиться, только переступив через его труп.

— Пока мы не добрались до Мельзара, — сказал он горячо двум джентльменам, — пока я не встану за спиной хозяина, когда он обнимет, наконец, своего сына, умоляю, позвольте мне быть при нем денно и нощно. Умоляю, позвольте мне ехать рядом с ним, имея при себе оружие. Я только его слуга и не имею права быть с ним в одном вагоне, но вы суньте меня куда-нибудь поблизости. Я буду глух, нем и слеп ко всему, кроме него. Только разрешите мне быть рядом и отдать за него жизнь, если потребуется. Я хочу иметь возможность сказать хозяину, что никогда его не оставлял.

— Мы найдем для тебя место, — сказал тот, что постарше, — и если ты так беспокоишься, то можешь спать у его порога, когда мы остановимся на ночь в гостинице.

— Я не буду спать, — возразил Лазарь, — я буду сторожить. Вдруг эти дьяволы Марановичи бежали и теперь рыскают по Европе? Кто может это знать?

— Марановичи и Яровичи, которые не присягнули на верность королю Айвору, погибли на поле боя. Остались только сторонники короля, а они благодарят Господа Бога за его возвращение в Самавию, — отвечал ему барон Растка.

Однако Лазарь почти неусыпно нес свои обязанности телохранителя. Когда он занимал соседнее купе с тем, в котором ехал Марко, солдат не отходил от его двери в коридоре. Во время пересадок он следовал за мальчиком по пятам, ухитряясь одновременно смотреть по сторонам и не спускать руки с пистолета на широком кожаном поясе. Остановившись на ночлег в каком-нибудь городе, он усаживался на стул возле двери спальни своего господина и засыпал лишь тогда, когда к этому вынуждала природа, но спал так некрепко, что даже не чувствовал сна.

Если первое путешествие юных Носителей Знака было странным, то это было еще страннее и причудливее своей прямой противоположностью первому. Теперь путешествовали два хорошо одетых мальчика. Их сопровождали два знатных господина, которые исполняли их желания. Мальчики путешествовали в отдельных, заранее заказанных купе и в своем распоряжении имели все удобства, которые могли доставить богатство и даже роскошь.

Рэт понятия не имел, что существуют люди, которые всегда путешествуют именно так, что потребности могут удовлетворяться так полно и даже предвосхищаться, что должностные лица, носильщики на станциях, штат ресторанов могут в одно мгновенье, словно по волшебству, превращаться в исполнительных слуг. Когда Рэт откидывался на мягкую спинку дивана купе и смотрел в окно на мелькающие красоты природы, читал интересные книги и через равномерные промежутки времени угощался великолепными кушаньями — все эти неведомые раньше прелести жизни заставляли его иногда сомневаться в реальности происходящего. Но все это происходило с ним наяву, и обуреваемый противоречивыми соображениями Рэт в первый же день путешествия решил положиться на волю судьбы и оставить все попытки проникнуть в тайну