— Давайте снова дадим лятву верости, — заорал Плут, когда с рассказом на это утро было покончено.

— В газетах больше не пишут про принца, но мы все равно за него! Давайте дадим «лятву»!

И они снова построились в шеренгу, с Марко во главе, и снова присягнули:

— «Меч в руке моей — для Самавии!»

«Сердце бьется в моей груди ради Самавии!»

«Мои глаза, мысли, вся моя жизнь — для Самавии».

«Нас двенадцать, и все мы живем во имя Самавии»

«Хвала Господу!»

Клятва верности прозвучала серьезнее и торжественнее, чем в первый раз. Взвод был потрясен. Бену и Плуту казалось, что у них по спине забегали мурашки. А когда Марко и Рэт уходили, взвод отдал честь и затем громко несколько раз крикнул «ура!».

По дороге домой Рэт спросил Марко:

— Ты видел, когда мы выходили из дому сегодня утром, что миссис Биддл стоит у лестницы и глядит нам вслед?

Миссис Биддл была хозяйкой меблированных комнат в доме № 7 на Филиберт Плейс. Это была странная, неопрятная женщина, обитавшая рядом с подвальной кухней, и жильцы редко ее видели.

— Да, я за последние дни видел ее два или три раза, а прежде вряд ли хоть раз. И отец никогда ее не встречал, хотя Лазарь рассказывал, что она подсматривает за ним из-за угла. Почему это она сейчас стала проявлять явное любопытство?

— Хотел бы я знать, — ответил Рэт. — Я уже об этом думал. С тех пор как мы вернулись, она все время подглядывает с кухонной лестницы, или через перила, или в окошко подвала. Мне кажется, ей хочется с тобой поговорить, но она знает, что Лазарь ей не позволит, если застукает на месте преступления. Когда Лазарь рядом с нами, она все время прячется. Но о чем она хочет поговорить? Хотелось бы знать, — снова повторил Рэт.

Дойдя до дома № 7 на Филиберт Плейс, они увидели в открытую дверь в конце коридора поднявшуюся из кухни таинственную миссис Биддл в запыленном черном платье и таком же несвежем черном чепце. Очевидно, она только что возникла из своего подземного убежища и поднялась так быстро, что Лазарь ее не заметил.

— Юный мастер Лористан! — властно окликнула она Марко, и Лазарь в ярости оглянулся назад.

— Молчать! — приказал он. — Как ты смеешь обращаться к молодому хозяину?

Миссис Биддл пренебрежительно щелкнула пальцами и решительно, шагнув вперед, сложила руки на груди.

— Ты занимайся своим делом, — сказала она, — я разговариваю с юным мастером Лористаном, а не с его слугой. Настало время мне с ним поговорить об этом деле.

— Молчи, женщина! — закричал Лазарь.

— Пусть говорит, — возразил Марко. — Я хочу ее выслушать. Что вы желаете сказать, мэм? Моего отца сейчас нет.

— Вот об этом я и хочу поговорить, — вставила миссис Биддл. — Когда он вернется?

— Не знаю.

— Вот-вот, — продолжала миссис Биддл, — вы достаточно уже взрослый и можете понять, что два таких больших паренька и этот здоровый солдат не должны задаром иметь кров и еду. Вы можете сказать, что живете скромно, — и так оно и есть, — но кров есть кров и за него надо платить. Если ваш отец вернется и вы можете сказать когда, я, может быть, и не сдам ваши комнаты другим, но я слишком хорошо знаю вас, иностранцев, чтобы держать у себя, когда они вдруг пропадают. Он, — и миссис Биддл мотнула головой в сторону Лазаря, — заплатил мне за прошлую неделю. Но откуда мне знать, что он заплатит и за эту?

— Деньги приготовлены! — взревел Лазарь.

Рэту очень хотелось тоже заорать. Он знал, какими словами народ, живущий на Боун-стрит, сейчас ответил бы такой женщине, он знал эти слова и выражения. Но адъютант в присутствии старшего по чину таких слов произносить не должен. Придворные тоже так не выражаются. И он не позволил себе взорваться, хотя глаза у него загорелись, лицо вспыхнуло и он до крови искусал себе губы. Рэту хотелось ударить женщину костылем. С кем она так говорит! Ведь это сын Стефана Лористана! Носитель Знака!

— Вы хотите, чтобы вам заплатили прямо сейчас? — спросил Марко. — Ведь неделя только началась, и мы не должны платить до ее конца. Но вы хотите деньги сейчас?

Лазарь побелел от злости. Он был страшен в своей ярости, даже опасен.

— Молодой хозяин, — сказал он тихо таким же мертвенным, как его бледность, голосом, — эта женщина...

Миссис Биддл отступила в сторону кухонной лестницы.

— Я полицию позову! — завизжала она. — Юный мастер Лористан, прикажите ему отойти.

— Никто не желает причинить вам вред, — сказал Марко, — а если вы хотите получить деньги сейчас, то, Лазарь, пожалуйста, дай их мне.

Лазарь заскрипел от злости зубами, однако взял себя в руки и почтительно, по всей форме, отдал честь, а потом сунул руку в нагрудный карман и вытащил старый кожаный бумажник. В нем было всего несколько монет. Лазарь указал пальцем на золотой.

— Я подчиняюсь вашему приказанию, господин, ибо таков мой долг, — ответил он, тяжело дыша. — Вот это плата за неделю.

Марко взял соверен и протянул женщине.

— Вы слышали, что он сказал, а в конце этой недели, если нам нечем будет уплатить, мы съедем.

Лазарь так сейчас был похож на хищного зверя, которому мешает наброситься на человека только цепь, что пыльная миссис Биддл побоялась взять деньги.

— Если вы скажете, что я не останусь в убытке, я подожду до конца недели, — сказала она, — вы, правда, всего лишь парнишка, но вы точь-в-точь, как отец. У вас вид такой, что поневоле вам веришь. Если бы он сам был здесь и сказал, что у него сейчас нету денег, но он заплатит через несколько дней,я бы ,конечно, поверила.

На улице мальчики - разносчики газет скакали и кричали. Новости, которые они выкликали, очевидно, представляли исключительный интерес.

--Я могу быть разносчиком газет,--сказал Рэт.Костыли только помогают. А если я сяду на тележку, то дело пойдет еще лучше.

— Я тоже могу газеты продавать.

Лазарь протестующе воскликнул, вернее, громко простонал:

— Господин, нет, нет! Разве я не могу приискать себе работу? Я могу таскать мешки. Могу послужить на посылках.

— Мы все трое посмотрим, чем нам заняться, — решил Марко.

И вдруг на улице раздался крик газетчиков, как это было в день возвращения мальчиков из путешествия. На этот раз крик был еще громче и пронзительнее. И громче всего они выкрикивали «Самавия, Самавия!». Однако сегодня Рэт не бросился к двери, как в прошлый раз. Он стоял неподвижно и слушал. Впоследствии каждый из них припоминал, как он стоял, не шевелясь, и ждал, потому что какое-то странное ощущение заставляло его ждать, словно сейчас он услышит нечто чрезвычайно важное.

Лазарь первым вышел из комнаты, а Рэт и Марко последовали за ним. Один из жильцов поспешно сбежал по лестнице, быстро открыл дверь, чтобы купить газеты и расспросить мальчишек, которые от возбуждения не только кричали, но приплясывали на месте. По их мнению, то, что они горланили, должно было заинтересовать всех и каждого.

Жилец купил две газеты и протянул мелочь мальчишке-газетчику, который громкой скороговоркой продолжал:

— События развиваются. Тайное общество восстало и захватило Самавию. Они осуществили это «Меж ночи и утра». К ним вернулся потомок Исчезнувшего Принца, и его короновали. Они это совершили! «Меж ночи и утра». Быстро возложили ему на голову корону, зря времени не теряли.

И мальчишка умчался дальше, крича на ходу: «Потомок Исчезнувшего Принца! Потомок Исчезнувшего Принца стал королем Самавии!»

Когда Марко и Рэт, купив газеты, прошли по коридору, они нашли дверь закрытой. Марко остановился возле нее. Из комнаты раздавался звук глухих, судорожных рыданий и страстные слова молитвы и безграничной благодарности на самавийском языке. Немного спустя рыдания в комнате внезапно прекратились.