— Мистер Тайлер, ваше присутствие доставляет нам удовольствие…

— И вашей дочери тоже? Боюсь, что нет.

— …Моя сестра, миссис Кранч, сказала мне, что вы интересуетесь Элизабет.

— Лишь как друг, миссис Адамс.

— И ничего больше?

— Ничего больше.

— Тогда почему Элизабет думает иначе?

— Возможно, я допустил нескромность. Поскольку я живу в их доме, то пытался стать братом для двух девушек.

— Ничего больше?

— Честное слово.

— Могу ли я доверительно спросить, чем вызвана оказываемая вами честь нашему дому, который вы посещаете семь дней подряд?

— Это самый располагающий к размышлениям дом в Новой Англии.

— Скажите чем?

— Здесь слышишь замечательные, заразительные беседы.

— И ничего больше?

Ройял Тайлер покраснел.

— Да, есть еще кое-что. Не скрою, очарован вашей дочерью.

— Раз так, то есть, что скрывать.

Молодой человек удивленно поморгал и сухо спросил:

— Можно знать что?

— То, что вы гуляете с Элизабет. Ее мать полагает, что вы любите друг друга.

Ройял Тайлер вскочил со стула и взволнованно заходил по гостиной.

— Я не давал ни малейшего повода думать так! Ни Элизабет, ни миссис, ни мистеру Кранч.

— У них сложилось такое впечатление.

— Тогда я должен его исправить. Миссис Адамс, могу ли я просить у вас разрешения ухаживать за мисс Нэб?

Абигейл бесстрастно ответила:

— Мисс Нэб сама принимает решения.

На следующий день рано утром появилась Мэри Кранч. Абигейл редко видела свою сестру такой раздраженной.

— Этот молодой человек, Ройял Тайлер… Знаешь, что он сказал мне? Что он испытывает к Элизабет лишь братские чувства!

Она резко опустилась на стул.

— Но это лучшее, что могло произойти. До нас дошли страшные истории о его молодости. Он выпивал, играл в азартные игры, водился с бездельниками.

— Огорчена узнать об этом, сестра.

— Характер человека не меняется. Если он был безответственным в юности, таким останется и на всю жизнь.

Тайлер пришел в полдень, и Абигейл пересказала ему обвинения. Он спокойно ответил:

— Многое справедливо. Я был несчастлив в связи с тем, что мать вышла замуж второй раз. У нас была неподобающая компания, мы действительно играли. Я промотал половину своего наследства, прежде чем понял, что делаю. Но все это прекратилось пять лет назад. С тех пор я взял себя в руки, усиленно работал…

При встрече в следующее воскресенье во время церковной службы Мэри Кранч была вновь в ярости. Ричард Кранч заявил со спокойствием юриста, что молодой человек действовал в рамках своего права и останется их постояльцем.

Ройял Тайлер стал другом семьи Адамс. Никто не мог утверждать, что он обхаживает Нэб; его внимание касалось всей семьи. Он водил на охоту мальчиков, используя старые ружья Джона, ловил с ними рыбу на островах Рейнсфорд и Хэнгмен. Он увлек Абигейл дискуссией о роли права в прошлых цивилизациях. Слушая его с закрытыми глазами, она видела перед собой молодого Джона Адамса. Ей доставляли удовольствие его поэтические опыты. Молодая Катарина Луиза льнула к нему, он был неизменно добр к ней. С Нэб держал себя несколько отчужденно. Однако его ежедневное присутствие оказывало воздействие и на нее. Трудно было противостоять Тайлеру, его человечной теплоте, искреннему смеху, его звучному голосу, наполнявшему маленький коттедж даже после его ухода.

Однажды ночью в спальне, разделенной низкой перегородкой, Нэб, лежа в постели, спросила:

— Мама, ты написала отцу о мистере Тайлере?

— Нет. Пожалуй, не о чем писать.

— Потому что я сдержанно отношусь к нему? Нужно ли изменить поведение?

— На такой вопрос ответить можешь только ты.

— Сколько было тебе лет, когда ты встретила отца?

— Сколько сейчас тебе.

— Поощряла ли ты его?

Абигейл улыбнулась в темноте.

— Он не нуждался в поощрении. Мы подружились.

— Ты говорила, что отец был твоей первой любовью.

— Да.

— Ройял Тайлер — моя первая любовь?

— Ему хотелось бы быть ею.

— Он не рассказывал своих желаний.

— Понимаешь ли ты, насколько прочна твоя оборона за твоими бесстрастными глазами?

— Я люблю двух мужчин.

Абигейл слушала, пытаясь найти ключ к необычной откровенности дочери.

— Моего отца и моего брата. — Наступило молчание. — Я чувствую себя… заброшенной. Любит ли меня отец? Он отсутствует столько лет. Джонни и я были близкими друзьями. Я давно не получала от него ни словечка. Я понимаю, почему мистер Тайлер здесь; он ждет дня, когда сможет открыто ухаживать за мной. Откровенно говоря, он мне нравится. Он талантливый и с широкими интересами. — Нэб замолкла в темноте, затем спросила: — Как может девушка думать о любви, не зная, любят ли ее дома?

Абигейл хотелось обнять и утешить девушку. Однако она сухо ответила:

— Почему ты сомневаешься в их любви? У меня нет сомнений в том, что они меня любят.

— Это другое. Ты — жена и мать. А я всего лишь дочь и сестра.

Слова «всего лишь» сокрушили терпение Абигейл.

— Послушай, Нэб, твой отец и брат тебя очень любят. По прихоти судьбы они далеко от нас, их позвал долг. Любовь слаба, если не выдерживает разлуки.

— Мама, я знаю о твоих жертвах и перенесенных горестях.

Абигейл никогда не была так близка к своей дочери.

— Горести — да. Одиночество более болезненно для сердца, чем любая невралгия. Но я никогда не теряла веру в свою любовь к мужу и семье или семье ко мне, никогда! Не должна сомневаться и ты. Клянусь своей жизнью, что отец любит тебя со всей присущей ему нежностью.

— Согласна. Но я должна видеть и чувствовать это.

— Однако как насчет дружбы? — спросила Абигейл. — Я добивалась этого задолго до любви. Дружба — единственно верный путь к любви. Я помню строки доктора Юнга:

Абигейл представила себе красивые нахмуренные брови и выражение изумления в ее глазах, как у Джона, когда тот был озабочен эмоциональными проблемами.

— Мое дорогое дитя, дружба не рождается вдруг и сразу. Она возникает постепенно, и нужны месяцы, а то и годы для ее полного расцвета, больше времени, чем для последующей любви.

— В таком случае я могу подружиться с мистером Тайлером и позволить дружбе расти постепенно?

— До любви тебе еще далеко.

Нэб стала встречать Ройяла Тайлера столь же сердечно, как других членов семьи, хвалила его за выразительное чтение Шеридана и Конгрива,[38] а в погожие летние дни выезжала с ним верхом. Вместе с Абигейл они сшили шляпку из нанки и голубого сатина, украсив ее гордо стоявшими перьями. Нэб выглядела восхитительно. Как когда-то у Абигейл, ее кожа была окрашена в теплые тона.

Тайлер нравился Абигейл. Это чувство, несомненно, скрашивало одиночество.

В 1782 году Бенджамин Франклин начал зондировать возможности заключения мирного договора с Великобританией. Для участия в переговорах во Францию прибыл Джон Джей, а вслед за ним из Голландии — Джон Адамс. Генри Лоуренс, захваченный британцами и заточенный в лондонский Тауэр, приехал за Джоном Адамсом, но пятый комиссар — Томас Джефферсон не смог вовремя выехать из Соединенных Штатов. Комиссарам предстояло добиться наиболее выгодных условий договора и восстановить дружбу между двумя странами. Широкая торговля между Великобританией и Соединенными Штатами была нужна для американского процветания и прогресса. Джон фиксировал в своем дневнике хорошее сотрудничество четырех комиссаров в осуществлении основного требования Континентального конгресса: признание независимости Соединенных Штатов; вывод всех британских войск с американской территории; отказ британцев от вывоза негров и иной собственности американских жителей. Джон обеспечил для Новой Англии право на ловлю рыбы в водах около Гренд-Бэнк и других отмелей Ньюфаундленда, а также право обработки рыбы на берегах Ньюфаундленда.