Глеб тоже помедлил, так же негромко отвечая.

– Выдержим. Это первое. Что-то за ночь в нашем раскладе изменилось? Ничего. Это второе. Если есть какие-нибудь существенные соображения – говори, с вниманием тебя выслушаю.

Потом они опять хохотали.

Капитан Глеб приготовил для себя и для сына роскошный утренний кофе.

Желуди прожарились удивительно ровно, на массивных камнях они за несколько часов обсохли, протомились, некоторые рассыпались в коричневый порошок прямо в ладони.

Из кружек пахло удивительно не по-лесному.

– Всю ночь колбаса жарилась! Честное слово – лежу и слышу, как масло на сковородке шкворчит. Прислушался – сухие листья вот на этом дубе шелестят! Первый раз в жизни галлюцинации от голода испытывал!

Сашка рассказывал, размахивая рукой, торопливо отхлёбывая горькую ароматную густоту.

– А ты чего хотел, третий день живём без супа?! Это тебе не мелочь по карманам тырить!

– Небритым, сынок, ты становишься ещё забавнее!

– А сам-то…

Капитан Глеб провел рукой по своему подбородку.

– Действительно.

– И седина у тебя уже на подбородке, вон там, по бокам….

Сашкины руки дрожали. Он заметил это раньше отца, испугался, старался быть плавным в движениях, незаметным своей слабостью, но, всё равно дважды нечаянно понемногу выплеснул питьё себе на колени.

– Это от голода. Не смущайся.

– Просто руки как-то сами по себе дёргаются…

Сашка сделал ещё один большой глоток. Задумчиво нахмурил брови.

– Па, а ты откуда воду для кофе брал?

– Из снега, из-под сосен на холме. А что такое?

– Какой-то химией пахнет…. Ацетоном? Может жёлуди?

Глеб продолжал неторопливо остругивать короткий прутик.

Значительно помолчал, вздохнул с печальной скорбью, но тут же не выдержал и расхохотался.

– Ацетон – это ты точно определил. Но не из кружки им пахнет, а от тебя. И от меня, наверно, тоже. Скверное дыхание пошло от нас, коллега, это наши организмы, лишенные привычной изобильной пищи, начали по собственной инициативе перерабатывать наши же внутренние ресурсы. Движение требует энергии, с этой целью природа разлагает внутри нас пока ещё лишний жир, а в качестве побочного продукта получается немного того, что пахнет ацетоном…

– И долго это будет…?

– Чего?

– Ну, разлагаться-то мы будем?

– Надеюсь, что нет. Ну вот, и готово…

Капитан Глеб Никитин полюбовался на ту самую сосновую веточку, кончик которой в последние минуты разговора он настойчиво продолжал легкими ударами обушка ножа разбивать на прикостровом камне.

Получилась забавная маленькая кисточка.

– Держи предмет личной гигиены.

– Для чего?

– Дурашка. Это же зубная щётка – избавляйся от неприятного запаха изо рта, уважай чувства окружающих тебя медведей.

– А как…?

– Ладно, смотри.

Так же, всё ещё сидя на циновке, Глеб приготовил, взял в одну руку запасную банку с тёплой талой водой. Деревянную зубную щётку он аккуратно макнул в серую пыль пепла с краю костра.

Дальше было совсем как дома.

Капитан Глеб Никитин привычными движениями бодро чистил кисточкой зубы, громко, с удовольствием, прополаскивал рот.

– …Заметь, с запахом свежей хвои! Никаких искусственных ароматизаторов и консервантов! Минздрав рекомендует!

– А мне?

– Приготовленным от всей души подарком ты не воспользовался – поэтому строгай щётку себе сам. Банные принадлежности повесь потом на отдельный сучок, чтобы личную пищевую посуду в дальнейшем не перепутать с гигиенической.

Капитан Глеб Никитин знал, как вовремя сказанные ясные слова, и сделанные простые движения приводят любого человека в нормальное рабочее состояние.

– А я пока ещё нам кофейку приготовлю. Хотя….

Глеб потянулся всем телом.

– Без утренних газет даже самый волшебный кофе – только питательный напиток. Страдаю за идею.

– Слушай….

Сашка постарался изо всех сил честно распахнуть на отца свои искренние глаза.

– Ты же не против, если я покурю? Тошно чего-то всё время, даже слюна не глотается…

– Покурить?

Глеб знал, что, конечно, согласится, но случай упустить не мог.

– Я часто стараюсь упрощать ситуации и слова, это помогает, но сейчас давай попробуем сделать чуть наоборот.

Покурить?

А вот попробуй сказать примерно так: «Отец, ты же не будешь против, если я вставлю себе в рот свернутую в трубочку бумажку, набитую высушенной травой; подожгу её и буду вдыхать в себя вонючий дым этой травы, делая при этом убедительный вид, что это вкусно, красиво или жизненно необходимо!».

Скажи так вслух и поймёшь весь абсурд твоего курения.

Сашка мялся, смущенный, поправляя прутом угольки костра.

Капитан Глеб махнул рукой.

– Ну что ж, вставляй, поджигай и дыши. То есть, кури. Сейчас я не против.

И, громко смеясь, хлопнул сына по плечу.

– Не сердись – эта речь для профилактики. Не могу же я равнодушно проходить мимо случаев нездорового образа жизни, в которых участвует мой сын. Или могу?

– Да ну тебя…

Улыбаясь, Сашка торопливо прикуривал.

– А-а, признаёшь правоту папки! Признаёшь?!

– Отстань, мне уже хорошо!

Лес с каждой минутой морозного светлого утра наполнялся жизнью.

Пробежался уже который раз по вершинам сосен верховой ветер, начинали всё гуще звенеть в прибрежных кустах синицы. Ровно шелестел стеной камыш.

Солнце уходило вправо.

Даже капля крови на порезанном пять минут назад пальце выглядела как украшение.

– Давай-ка, сходи ещё разок, принеси воды в широкую банку. Ты забываешь, что нужно выпаривать как можно больше воды из залива.

– А зачем зря греть пустую воду?

– Потом объясню. Залей воду, потом не спеша прогуляемся на залив, посмотрим, может лёд по-настоящему окреп. Ходить, да и просто двигаться, нам сейчас нужно только с какими-то практическими намерениями, каждый раз хоть с небольшой, но с пользой. Энергию мы должны беречь…

Тонкий снег хрустел под их прочными башмаками.

Действительно, даже небольшой пригорок или подъём из овражка заставляли неприятно туго биться сердце. Ноги поднимались трудно, делали шаги мягко и медленно.

Капитан Глеб укоризненно качнул головой.

«Рановато такие признаки…».

Позвякивая нашейными баночками, они собрали по пути по десятку сухих, почерневших ягод малины, Глеб ковырнул под одной ёлкой грядку брусничных листьев. Вместе оборвали все зелёные веточки-прутики, меж которых попадались и сморщенные, и свежие красно-розовые брусничинки.

Капитан Глеб заставил сына набить карманы шелестящими от старости, случайно не облетевшими в сезон, смородиновыми листьями.

У густых, высоких кустов шиповника они остановились почти на час.

– Плодовитое дерево нам досталось!

– Не дерево, а куст…

– Главное, что плодовитое!

Глеб с усмешкой наблюдал за каждым случаем недовольного, усталого Сашкиного бурчания. Пусть…

А вот оптимистично густая куртина орешника была бесполезно пуста.

Вдвоём они исследовали, нагибали и упрямо обпрыгали все кусты.

– Белки мира с сегодняшнего дня – мои враги! Па, а давай разыщем их дупло, да и ограбим их!

– Тебе сейчас даже средненькую сосну обнять трудно, не то, что карабкаться по ней ввысь. Будь ближе к почве, сосредоточься лучше на земных, на примитивных движениях.

Сашка улыбнулся.

– Хорошо, давай тогда завернём в тот овраг, я в первый день видел там какие-то грибы на дереве. Желтые такие, темноватые…

– Зимние опята, в дуплах они обычно бывают. Это хорошо, но всё-таки лучше нам потерпеть с деликатесами, с голодухи с грибами возможны торопливые ошибки и, как следствие, медленная смерть….