– Ладно. Какое задание-то?

Сашкины руки тряслись. Губы сжимались, сохраняя до времени во рту изобилие голодной слюны.

– И запивай мясо обязательно горячим. Кофе очень сладкий, оцени.

– Так вот…

Глеб оторвал зубами очередной крупный кусок бутерброда.

– Машина нашего гостя не на ходу, задуманная нами с тобой, сынок, в тишине зимних вечеров западня сработала на славу. Вся надёга на тебя. Добежишь? Мы сюда без малого три часа по берегу шли, особо не торопились. Если на поселковую дорогу выйти, то за полтора часа добежишь. Да и машины там иногда ездят.… Если что, останавливай любой транспорт именем революции. Справишься? А я пока злодея постерегу.

С полным-то ртом особо не поразговариваешь.

Сашка, смеясь глазами, отчаянно и согласно закивал. Поспешно прожевал, сглотнул.

– Ты его, это, не…?

– Не сомневайся, сберегу до подхода главных сил! Пыль сдувать буду! Клянусь! Мы тут трофейного кофейку попьем, а я его чаем угощу, нашим, с шиповничком, у меня в кармане, оказывается, осталась горсточка ягод. Наш-то рецепт напитка полезный, вот и посидим, поговорим о дальнейшей жизни…. Ладно, всё! Хорош разговоров, беги быстрей.

– Понял, сделаю как надо. Не волнуйся.

Похлопав себя по карманам куртки, Сашка выбросил на снег ненужные уже спутанные верёвки, нитки, когда-то оструганную палочку. Проверил шнурки на ботинках, подтянул штаны.

– Всё. Готов. Я пошёл.

Капитан Глеб шагнул вплотную к сыну, крепко взял его за плечи.

– Ты верил? Все эти дни?

Сашка опустил голову.

– Трудно же было…

– Согласен. Кстати…

По-отцовски заботливо, бережно, ласково Глеб тронул Сашку за подбородок.

– То, что ты этому персонажу говорил обо мне…. Ну, когда ты его копиём-то своим пугал, это правда? На самом деле так думаешь?

– Конечно.

– Тогда спасибо. Доверие оправдаю.

Молча кивнув, Сашка вышел на след автомобиля, недавно примявшего снег на лесной дороге. Поднял руку на прощание, отвернулся, побежал. Через минуту он последний раз мелькнул своей яркой курткой среди тёмных деревьев.

Ствол тяжёлого ружья опять нашёл переносицу Николая Дмитриевича Татаринова.

– Продолжим. Где твой телефон?

– В машине.

Нисколько уже не заботясь движениями врага, капитан Глеб Никитин дошёл до машины, взял телефон, присел на край столика, накренившегося на обочине. Нужный номер отыскался легко.

– Привет, Ефим. Нет, это я. Да, я…. Молчи и слушай. Случилась беда.… Да, с Вадимом. Приезжай. Дополнительный рейс парома полиция тебе безо всякого графика организует. Жду.

В сугробе закряхтел, удобнее устраиваясь, привалившийся спиной к сосне, Николай Дмитриевич.

– А зачем ты парня своего пешком отправил? Ефим же всё равно раньше здесь будет? И менты….

Глеб задумчиво посмотрел на донышко красивой кофейной чашки, выплеснул на снег остатки.

– Не надо ему наши с тобой душевные разговоры слушать. Пусть лучше по свежему воздуху чуток пробежится….

От дальнего прибрежного холма раздался восторженный, приглушённый морозным воздухом крик.

Сквозь редкие сосны Глеб увидел там подпрыгивающего, специально, на секунды уклонившегося от своего маршрута, выскочившего на видимый простор сына. Чётко выделяясь на блестящем снегу, Сашка торжествующе махал развернутым бумажным листком.

– Кла-асс! Па! Ты угадал про него!!!

– Вот стервец. И хватает же сил….

Капитан Глеб Никитин с довольной улыбкой покачал головой, смущённо поправил смешную самодельную шапочку.

Большой термос, очередная чашка крепкого напитка, аромат…

– Единственное, что твоя жена умеет делать с душой, это кофе.

Глеб прочнее сел на край столика.

– Когда ты узнал, что Софья спит с Вадимом?

Татаринов зашевелился, поднял лохматый воротник тулупа.

– Думаешь, ты один у неё был?! И этот, сучонок, туда же пристроился. К Еве ещё со своей свадьбой, паскудник, лезет! Лез….

– Тот нож, с белой ручкой, Ева привезла по осени с пикника, говорила, что твой пацан там им всё без меры хвастался, потом позабыл где-то на траве….

Она по-тихому захватила с собой ножик, смеялась, что на память взяла; говорила, что потом, на следующее лето, она вроде как найдёт его нечаянно опять на каких-нибудь других шашлыках, облажает мальчишку, ну, чтобы тот не выпендривался больше перед ней…

Потом уже Софья ножик этот у Евы в офисном столе случайно как-то увидела, вспомнила, что, вроде как ручка у него из акулы сделана, интересно ей было такое в руках вертеть. Себе забрала, в свой шкаф в конторе переложила, никто не видел, не знал.

И Ева уже позабыла тогда про ножик-то….

Татаринов запыхтел, привстал, заботливо пощупал промокшие от растаявшего под ним снега штаны.

– Я пересяду? Вот сюда, недалеко, на корягу…. Всё посуше будет. Кофе дашь?

– А зачем с этим всё так? Мы-то при чём?

Капитан Глеб обвёл стволом лес, деревья, тёмное небо над заливом.

– Зачем убил парня? Почему нас хотел подставить?

Николай Дмитриевич Татаринов молча грел руки полной чашкой. Поморщился, что-то вспомнив, тяжело вздохнул.

– Проблем вокруг стало много, плохих проблем…. Заклинило меня, наверно, зла накопилось на всех целая куча. Постоянно думал, как с одним делом разобраться, как другое вовремя и правильно решить…. Потом вроде как молния в голове проскочила.

Вариант возник, когда ты перед девками в офисе бахвалился, что на морозе неделю проживёшь. Вадим ещё запросился с тобой в лес, вот тогда сразу всё и сложилось.

– Из-за каких-то жизненных пустяков – и сразу убивать?! Не верю. Я ж тебя тысячу лет знаю, ты всегда арифмометром в делах был, постоянно всё просчитывал, выгоду свою искал. И не рисковал никогда.

– А ты…?! Ты-то что про мою жизнь понимаешь?! А-а…

Размахнувшись, Татаринов швырнул чашку в сосну.

– …Жена с вонючими пацанами по койкам постоянно валяется, один из них мамашу уже завалил, теперь и на дочку нацелился! Партнёр давний, Ефим твой ненаглядный, последнее время всё мечтает меня из бизнеса выкинуть, не нужен я ему теперь, знакомства мои уже, мол, устарели, в новых условиях не так эффективно работают! Всё себе хочет забрать! И он, и Вадим…, и финансовый наш директор, ангелочек, козёл ещё тот, с бандюками по отдельности за моей спиной о своих интересах договаривались, меня в известность ни о чём не ставили! Думали, что и я ничего про них не знаю…. А тут одним ходом всё решалось. На меня никто бы и не подумал.

– Ну, в шахматы ты всегда играл плохо. Так, на первый разряд максимум. Мне интересно было наблюдать за тобой в игре. Задумывал-то ты комбинации глубоко, но потом обязательно трусил. Вадиму куртку ты выбирал в магазине? Платил кто?

– Я…

– И он ничего не заподозрил?

– Чего, например?

– Ладно, ты знал, что грохнешь парня через считанные часы, экономил на покупке, лишь бы побыстрее, лишь бы он поверил. Но ведь он не мог не видеть, не понимать, что куртка, которую ты для него привёз тонкая, осенняя! Как в такой можно на морозе целую неделю спать?!

– Действительно, обидно, что из-за такого безмозглого урода всё это и заварилось…

Татаринов сгорбился сидя, закрыл лицо руками.

Капитан Глеб Никитин расхаживал по снегу, с ружьём на плече, держа его за ствол, наперевес.

– А как Вадим согласился поехать с тобой?

– Я позвонил ему, сказал, что ты просил ничего никому не говорить, только записку отцу оставить. Ну, вроде для того, чтобы это сюрприз был, чтобы Ефим не стал его отговаривать, запрещать…. Сказал ещё, что ты зла не держишь, что Сашке своему ты всё объяснил, что это в интересах нашей общей дружбы, для перспектив общего бизнеса.

Он всё так и сделал, и записку написал, и в машину ко мне радостно прыгнул, как будущий герой.